Некий троцкист выдал изумительное. Описывая 19 век, из того факта, что в те времена ситуация складывалась так, что «для самих угнетённых низов коммунизм — это, конечно, не наука и даже не идея, а просто чувство», он сделал вывод, что:
«марксизм (и другие коммунистические теории) являются рационализацией этого чувства, результатом выработки идеологии комдвижения, возникающего в том же самом девятнадцатом веке, а затем онаучивания идеологии. Плодом развития социализма от утопии к науке, коротко говоря: не зря наука безэмоциональна и академически беспристрастна, а утопии всегда били на чувства тех, кто мог читать и уже в силу этого был в какой-то мере свободным (чувства равенства и справедливости по преимуществу)».
Переводя с троцкистского на человеческий это означает, что «в марксизме должна быть доля утопии, коммунизм — это не наука, а чувство такое». Еще проще, если рассматривать опус сего автора с точки зрения «онаучивания» некоторой идеи, то здесь идет прикрытие «глубокомысленными» рассуждениями банального ХВОСТИЗМА.
Автор фактически пытается поставить марксизм как науку в служанки некоему стихийному «чувству масс», в результате из самостоятельной науки, которая может говорит и кардинальное отличное от того, что там работяге дяде Васе подскажет по поводу коммунизма его левая пятка марксизм в писаниях таких деятелей превращается в дешевого пропагандистского апологета, и тем самым теряется его научная ценность. Именно этого буржуазная академическая наука и ДОБИВАЕТСЯ от коммунистов — чтобы коммунисты признали марксизм не объективной истиной вне зависимости от пожеланий тех или иных общественных групп, а субъективными пожеланиями в благих целях.
Начнем с того, что такой подход — голая метафизика. По его представлениям, коммунизм если когда и развивался, так только от утопии к науке, а то, что на этапе развития уже коммунизма как науки коммунизм отбрасывает напрочь все стихийное и иррациональное (даже если и очень эмоционально-гуманистическое) и ставит на это место материалистическое объяснение объективных закономерностей, он как бы и не замечает. Развитие коммунизма в его голове уже закончилось, типа… Все ставится с ног на голову — тот факт, что стихийно-уравнительные тенденции в массовом сознании пролетария 19 века, называемые в тогдашней литературе «коммунизмом», были представлены в виде малоосознанных эмоций он представляется как факт вечный, постоянный, на который не оказало никакого влияния разработка теории научного коммунизма Марском и Энгельсом, и который действует до сих пор в тех же формах и все так же до сих пор подчиняет себе науку как апологета, как подчиняла стихийность своими рамками фантазию первых социалистов-утопистов.
Во-вторых, это философский идеализм. Факт существования этики — «философия никогда не исключает этику: марксизм это ещё и воспитание лучших человеческих чувств — справедливости, солидарности, сострадания, свободомыслия, критического отношения к догме» есть-де доказательство, что марксизм должен быть подчинен некоему «чувству справедливости». Но реальные соотношения материалистической философии и этики говорят совершенно обратное — этика не есть нечто «равноправное», берущееся с потолка и существующее отдельно от науки, которое можно «сливать» с ней или «не сливать». Этика есть составная часть мировоззрения, а наука есть лишь КАЧЕСТВО мировоззрения, а не его подраздел. Мировоззрение бывает научным и ненаучным, оно едино, и этика в этом едином мировоззрении — лишь часть, но у оппортунистов как у героя известного фильма «тут помню, тут не помню» — в одном полушарии мозга у них сидит научное мировоззрение, в а другом — некая этика, и они пытаются судорожными усилиями эти полушария свести друг с другом. Им совершенно невдомек, что этика — также, как и мировоззрение в целом, есть производная от практики, в какие отношения человек вступает, такая у него и этика, практика строителя коммунизма предполагает совершенно определенную этику — а именно, гуманистическую. Если мы признаем, что наиболее эффективное общество мы получим, развивая основную составляющую социального организма — человека, то, извините, а какая может быть этика, кроме гуманистической? Зачем мне нужны все эти вопли о страданиях человеческих от капитализма, если и так совершенно ясно, что человек голодный не может эффективно работать с научной точки зрения, что человек, который не учился в школе, для производства более мощных компьютеров, например, совершенно бесполезен? Или человеку, осознающему объективный закон общества, что организация удесятеряет силы, нужны какие-то дополнительные истерики о солидарности? Но у левых болтунов, как и у древних утопистов, солидарность проистекает не из большей эффективности практики, а из стадного чувства. Кстати, примечательно, что у многих левых авторов встречаются многократные попытки биологизировать социальное поведение. Полагаю, это все не случайно.
Проблема примата этики в утопических построениях была в том, что коммунистические закономерности массами не осознавались ЧАСТИЧНО, в некоторой части то, что называют «коммунистических чувством» есть т.н. «бытовая мудрость», которая не может претендовать даже на описание объективных законов общества в общем, но ведет до определенное степени к успешной практике. В них нет ни грана собственно эмоций — есть веками испытанная практика, что если мешок зерна поделить на десять человек, то все будут сыты, а если оставить его одному, то девять помрут с голода. Но точно так же, как убога и ограничена эта практика, так и убого и ограничено это осознание.
Потому марксизм, являя собой качественно более глубокую степень осознания общественных законов отрицает ее точно так же, как коперниковская система отрицает птолемеевскую. Птолемей, безусловно, был частично прав — небесные тела действительно движутся относительно земли с определенной закономерностью, и с этим фактом никто и сейчас спорить не будет, но НИКТО НЕ СЧИТАЕТ ТРАЕКТОРИИ ДВИЖЕНИЯ НЕБЕСНЫХ ТЕЛ ПО ПТОЛЕМЕЮ. Точно так же и марксизм — признавая, что массы да, были в чем-то правы сто, двести, триста лет назад, никто из настоящих, а не картонных «сострадательных» марксистов не предлагает строить свою практику, возбуждая это «чувство справедливости». Ведь фактически нас с этими «гуманными» рассуждениями об этике, которая гуляет где-то стихийно тянут и тянут назад, от ВОСПИТАНИЯ масс к ОПРАВДАНИЮ масс. Не умея, не желая или добросовестно оценивая свои малые способности к внесению в массы НАУКИ, такие «левые» строят свои здания на песке стихийности, в жалкой надежде на то, что народе-де «сам» революционизируется из каких-то «гуманистических чувств», а наука — она, так, будет подмастерьем, когда гуманистические чувства вдруг не сумеют справиться с экономикой. А так как для них марксизм по сути — не объективная истина, а то дышло, которое можно и нужно вертеть куда хошь, то начинаются попытки построить систему, в которой этика, наука и мировоззрения — суть разные вещи. Для этого надо смешать сознательное с бессознательным (то есть, этику с эмоциями), науку как академическую дисциплину с научным мировоззрением, а мировоззрение — как эклектический и несвязанный между собой набор науки и этики. И тогда получается все стройно, и самое главное — УДОБНО для той левой швали, которая не хочет себя утруждать изучением марксизма. Зачем трудиться, когда достаточно иметь «чувство»?
И. Бортник
____________________________________
Послесловие
Уважаемые читатели!
Заносите в закладки и изучайте наши издания:
I. Общественно-политический журнал «Прорыв»
II. Газета «Прорывист»
Поддержите редакцию деньгами:
I. Принципы финансирования
II. Подписка на газету
III. Заказ нашей брошюры почтой с автографом автора
IV. Заказ нашей книги "Жизнеописание красного вождя"