"Ты выглядишь таким счастливым...".
Героиня Изабель Аджани.
Иногда теряешься. В прямом смысле. Как ты оказался здесь, почему ты здесь, где это здесь. Без вопросов даже, как состояние. Сомнений нет, нет гнева или ощущения безысходности. Просто ты вдруг проснулся. И ты здесь. И не сказать, чтоб сильно удивлен, но странно. И пытаешься понять, что делать. Нет, нет, не менять, речь о другом. Ты хочешь понять, хорошо ли тебе или плохо. И правильно ли. Для тебя лично. "Мне иногда кажется, что можно было жить иначе…". Цитата из фильма Гюстава де Керверна и Бенуа Делепина "Последний мамонт Франции".
Листала рецензии на фильм, плевалась. Я не сильна в кинематографе, не сильна в рецензиях, но точно, абсолютно уверена, что нельзя писать о том, что видишь. Только о том, что видишь. Гораздо важнее - поделиться ощущениями. Зрение, обоняние, вкусовые и осязательные рецепторы даны тебе не только для того, чтобы "механически" определять мир. Они проецируют картинку в твой мозг, чтобы заставить его, тебя ЧУВСТВОВАТЬ. А ты, чувствующий, думающий, преламывающий полученные физические ощущения своим личным сознанием, вдруг просто пишешь о том, как мясник Серж Пилардос разделывает туши… Бестолковое использование великого дара.
На первый взгляд, фильм кажется больным насквозь. До такой степени, что болезнь уже не является болезнью, она просто заполняет собой всё вокруг, становясь способом существования. Иначе никак.
На второй взгляд (есть такое выражение?), ты начинаешь понимать, что ставить диагнозы здесь бессмысленно. Если ты любишь красный, у тебя нет никаких оснований называть больными тех, кто любит синий. К тому же, есть люди, которые вообще не различают эти оттенки, но это вовсе не означает, что они больны. А если предположить, что это ты, с твоим разноцветьем болен?
Депардье играет… все называют его мясником, но я не согласна. Депардье играет мамонта. Того, который представляется большим, сильным, волосатым. Иногда - дурно пахнущим. С толстой кожей. И большим количеством прожитых или проспанных лет. Столетий. И вполне возможно, что он не спал, а просто замерз. Упал в болото, не смог выбраться, а тут и ледник подполз. И он выпал из жизни. Осмысленной жизни.
И вдруг проснулся. Его толкнули, вытолкнули, выпихнули из сна. Пенсия. Он всё еще такой же большой, сильный, неповоротливо-мощный, но уже не нужен. Иди. И здесь-то и возникает ощущение потерянности. Как ты оказался здесь, почему ты здесь, где это здесь…
Начинаются поиски. Себя, людей, прошлого, справок и реальности жизни. Радости жизни. Большой, сильный, вдруг оказывается запертым в туалете в собственной квартире. Или вынужден засыпать на автобусной остановке. Еще он плавает в ёмкости бассейна как в лодке, катается на мотоцикле с распахнутыми руками, жует сосиски с чечевицей и ищет металлоискателем монетки и украшения на пляже.
В какой-то момент просмотра фильма ты понимаешь. Возвращаясь к болезни. Те, кто казался здоровым, нормальным-среднестатистическим, кто вписывался в рамки нормального социального существования, кто не вызывал удивления или непонимания, вдруг оказался больным, утомленным, исковерканным жизнью. А те, кто поражал, от кого хотелось бежать или прятаться из-за их ненормальности, странности или неприспособленности (сумасшедшие!), вдруг оказываются самыми приспособленными, самыми здравыми, самыми логичными и жизнеспособными. "Видишь большого грифа? Под ним похоронен мой папа. Он хотел, чтобы я продолжала получать его пенсию...". Они не мучимы коллегами, кредитами, клиентами, суетой и бытом, они получают удовольствие от жизни. В этом их счастье. В этом их жизненная выгода. И правда. И честность.
Хотя бы ради этого понимания стоило проснуться. А уж ежели после этого понимания ты тоже становишься хоть немного счастливее…
Хорошее кино. Странное до жути. Смотреть надо под настроение и не раз. И… легкое. Французы жеш. Не знаю, как тут с юмором, но легкость точно есть. Как последствие. Как послевкусие. И, к слову, образность зашкаливает. Не знаю, была ли цель у режиссеров и сценаристов так его насытить, но получилось. Одна исчезнувшая мельница чего стоит...
Такой вот сумбур.
P.S.: И всё-таки как виртуозно в фильме разделываются свиные туши!