Итак, капитал -это труд. Финансирование, инвестирование- это труд и вообще говоря сложный интеллектуальный труд. И таким образом, отчасти, ясно может быть откуда стоимость, почему это источник дохода, коль скоро, трудовая теория стоимости может быть все еще уместна. Но почему стоимость, что достигается таким трудом, пусть и сложным, такая большая? По -видимому, это ближайший вопрос теперь, в том числе, и после просмотра фильма Банкир (The Banker), что о двух афроамериканских финансовых гениях, что рискнули потеснить традиционных участников финансового рынка в Техасе в 50-е. Ближайшим образом ответ на поставленный вопрос прост, потому что финансовая деятельность наиболее близка капиталу. Ответ не из самых сложных и скорее напоминает способ успокоить ребенка, чтобы он не смущался и не скучал. Тем не менее, в его существе кроется действительно сложный вопрос о том, почему финансовый капитал так близок к капиталу? Ни промышленный, ни торговый, ни ростовщический, ни даже цифровой, но именно финансовый. И таким образом, вопрос может остаться все тем же, но с небольшим добавлением в вопросе, что отсылает к гигантской разнице, почему это занятие вообще может быть источником таких больших доходов? Дело ведь кроме прочего еще и в том, что все остальные формы и виды труда, таким же образом могут быть сложны, - "… они не могут быть умнее тебя…", - но ни один из них не ведет к таким приработкам.
Явно может не прибавить ясности и сложный ответ. Капитал- это источник дохода потому, что это дележ еще не произведенных долгов. Если всякая прибыль- это долг капитала труду, и финансовый капитал, это дележ не произведенной еще прибыли, то это и дележ не произведенных еще долгов, тех, что еще только могут быть произведены. Во истину можно понять Рассела, что так долго сопротивлялся признанию модальностей в логике, видимо, и во время странствий в 30-е годы 20 века, по Соединенным Штатам. Каким образом, шкура не только ни убитого, но и не существующего еще медведя может делиться и быть источником дохода, это действительно сложный вопрос. Если конечно сразу же не признать, что почему бы и нет, что никак не может, никаким образом быть источником дохода, и что, или нет капитала, коль скоро, закон стоимости выполняется в исключительных случаях, или его сущность совсем не в том, что финансовый- это его истина, а тот, дележ еще не существующих долгов. Или, прочему бы совершенно здраво, с определенной точки зрения ни сказать, что это просто доля от наличия: созданного, заработанного, произведенного и надо сказать, доля справедливая? Пробычить проблему. Так можно было бы сделать и легко, если бы не ближайшее, но: создавать, производить , зарабатывать прибыльно, чтобы иметь возможность поделиться такой долей, невозможно даже начать, если нет капитала.
Дело таким образом конечно не в том, что вот эта кучка денег - это капитал, а вот та нет. И потому, на эту кучку придет 5 процентов приработка, самой собой возрастающей стоимости, а на ту нет, но видимо в том, в какой ситуации могут находятся такие кучки. Это ближайшим образом хорошо могут понять те, кто и теперь думает, что капитал переданный по наследству, это самый верный и самый легитимный капитал, не говоря уже про его легальность. Развод Била Гейца с женой и возможное дробление исходной суммы, заявленной в строках Форбс, может дать повод многим посудачить в этом смысле. Так, что остается в том числе и надеяться, что его не постигнет участь короля Лира, в случае… в известном случае, для которого Шекспир нашел так много прекрасных слов. Следует ли отсюда, что тема релевантности в логистике, полностью инспирирована такими и подобными обстоятельствами. Вряд ли, хотя бы просто и не просто потому, что высказывания следуют в известном логическом смысле, прежде всего в дедуктивном, друг из друга, не только на бракоразводных процессах или в делах имущественного наследования. Думать противоположным образом очевидно, может быть, как смешно, так и глупо, будь это в стиле психологизма или экономизма. Удивительным образом ни физиологическая, ни психологическая, ни экономическая природа человека не может всецело определять его мысли. Просто и не просто потому, что может быть множество иных пределов, в которых та может блуждать, будучи мыслью этого индивида. Но главным образом потому, что все эти природы, производны не только от той, что всегда есть тем, чем была, но и от той, что не имеет такой природы как раз по самой свой природе: быть тем, что еще никогда не было, быть может не было и самой природой. Можно ли сказать, что зазоры между такими пределами, в которых может блуждать мысль индивида, имеющего столь разные природы - это возможность свободы? В известном смысле, да. Границы в разделении труда, что возрастают по числу в пролиферации количества относительно свободных занятий, что не отменяют свободы иных, прежних, это не просто бесполезные разрывы, но скорее пробелы, что носят и соединительный характер. Совместимость и относительная независимость, это таким образом был философский уровень мысли Канта в размышлениях Льюиса о ценных свойствах логических систем, на момент попытки создания модальной и многозначной логики, так и средства адекватной формализации логического вывода.
Что же все-таки с ситуацией? Не было ли все последующее просто средством уйти от ответа? И да, и нет. Коль скоро, высказывания могут быть или истинными, или ложными, но ни истинными и ложными, совместно и одновременно, или, быть истинными и ложными, и не истинными, и не ложными, то, даже формально логическая ситуация, понятая только в этих наиболее простых идеальных формах, идеально осмысленная, дело сложное, а не само собой понятное. Оба тезиса просто допускают возможность фрактального логического распределения в завершающихся частях. Ибо такое распределение, ни истинно и не ложно, и никогда вместе и одновременно, ни истинно и не ложно. Такова суть трассировки смысла. Суть дела Рассела затрагивается ни операторами возможности, хотя и они несомненно вносят свою лепту, но вопросом однозначна ли формальная логика, коль скоро, значений два: истина и лож. Если однозначно да, то или значение должно быть одно, или они чисто формальны, так, что совершенно не важно, какое из них какое, и каким образом названо, поименовано. В последнем случае, радение о том, что истина и лож, это не функции чистой формальной комбинаторики, что было убеждением Рассела, может легко изменить себе. В каком-то смысле без обращения к логическим фракталам невозможно понять, почему логических значений двузначного кода, что отвечает за однозначность, два, а не миллион или одно. Почему, это необходимо и достаточно для такого закона, кода. Самое чистое в себе логическое количество должно быть совместимо с логическим и не много ни мало с любым иным качеством, подобно тому, как и капитал- это абстрактное количество в одном из определений может быть пробелом между любыми видами деятельности. В начале было желание и его производство. Доступ к области свободных синтезов не получить, сидя и в имманентности сознания, но и переход к практике общественного и частного производства, что и есть реальность желания, не понять и не объяснить и главное не изменить, исходя только из ярма двузначного кода, что еще и не нашел модальную формализацию в необходимости. Какова суть генезиса капитала, что создает ситуацию, в которой сумма денег, это уже не просто математическая сумма чисел, но капитал? Какова формально логическая суть самого генезиса, каково формально логическое условие его возможности?
"СТЛА"
Караваев В.Г.