Завтрак – особенное время. Конечно, Эни не всегда придерживалась такого мнения. Когда она была капризной маленькой девочкой, завтрак означал только одно: борьбу с едой. Неважно что, неважно сколько, неважно даже вкусно или нет. Пока еда не побеждена, никаких игр, мультиков, рисования. Так что, приходилось запихивать еду в себя, жевать, глотать, запивать, опять жевать-глотать, иногда, если подворачивалась возможность - выкидывать, но чаще – жевать-глотать. И почти всегда приходилось идти на сделки. Еще три ложки… Еще пять кусочков…
Когда Эни превратилась в капризного подростка, окологастрономические баталии по утрам видоизменились. Теперь борьба велась не с бесчувственной и бессловесной едой, а с родителями. Ежедневно за чашкой кофе папа и мама посягали на неотъемлемые права прогрессивной молодежи, а Эни храбро их отстаивала.
В конце концов, она сбила спесь со своих «стариков» и блестяще защитила всё, что требовалось защитить. Получив среднее образование, вопреки их желанию, занялась живописью. Жаль, что вкуса победы она не ощутила: скорее, получился коктейль из стыда, разочарования и обиды. То ли на себя, то ли на родителей.
С таким напитком впору провозиться всю жизнь, но, к счастью, Эни повстречала Яна. Тяжелая взвесь растворилась в шипучке из любви и предвкушения счастливой жизни. Завтраки сразу приобрели неожиданную ценность: хотелось, чтобы они длились весь день. Ну, может, иногда сменялись романтическими ужинами, те перетекали в романтические ночи. Впрочем, тут еда уже не причем.
Мир перевернулся, когда родились маленькая Нина, и, через несколько лет, - Анна. Девочки начали свою борьбу с овощными пюре, кашами и омлетами. Круг замкнулся, и Эни окончательно поняла, что оказалась по другую сторону завтраков.
Сейчас, когда Нина и Анна немного повзрослели, она осознала: эти полчаса нужны, чтобы все насытились перед наступающим днем. И речь не о еде, речь о заботе и любви. Они нужны Яну, чтобы не свихнуться в его консалтинговой конторе, Анне, чтобы не обалдеть от избытка информации и переживаний в средней школе, Нине – в старшей.
Поэтому Эни категорически отказывалась заказывать готовые завтраки, как это делают все нормальные люди: по пути в ванную подхватить уником с докстанции, включить ассистента, попросить показать меню, выбрать блюдо, подтвердить заказ. И всё - дело сделано. Дрон-доставщик прилетает быстрее, чем среднестатистический покупатель завтраков успевает умыться и почистить зубы. Можно побеспокоиться и заранее: утвердить меню на неделю вперед, и тогда даже не нужно ничего включать, выбирать и подтверждать. Кредиты спишутся со счета сами, дрон загрузится сам, к обозначенному времени прилетит тоже сам.
А теперь вопрос: «Где здесь забота и любовь? Можно ли, ни о чем, на самом деле, не заботясь, позаботиться о близких?»
Такие вопросы серьезно волновали Эни. Наверное, они её и сделали такой «любительницей старины». Эни ненавидела, когда про неё так говорили: чувствовала себя старой кошёлкой. «Поклонница ретро» - уже лучше, но еще звучит так, будто у неё дома телевизор с пузатым экраном, сделанный в прошлом веке. А у неё все же эластичная мультимедиа-панель, которая, приклеивается на что угодно, как наэлектризованный воздушный шарик к потолку, и в свернутом виде неотличима от коврика для йоги. И сделана она года два назад, а не в прошлом веке. Всё как у полноценных покупателей завтраков.
Закономерно, лучше всех с определением причуд Эни справлялся Ян. При случае, он со всей возможной нежностью называл её «аналоговой женой», обнимал за талию и целовал в щеку.
При случае, это если она, к примеру, отправлялась за продуктами к старикам Вонгам. Киношная парочка вечно улыбающихся азиатов держала небольшую лавку, занимавшую первый этаж их же дома. Скромный бизнес не то, чтобы процветал, но, как и его хозяева, вел размеренную достойную жизнь, при чем, уже лет сто. В чем тут секрет никто не знал. За время существования лавки Вонгов, все местные магазинчики погибли под натиском крупных гипермаркетов. Крупные гипермаркеты погибли под натиском сетевых интернациональных мегасторов. Потом интернациональные сетевые мегасторы погибли под натиском бесчисленных служб доставки. Бесчисленные службы доставки, наверняка, скоро тоже погибнут под натиском чего-нибудь, а вот лавка Вонгов всё никуда не девается.
Эни уже лет десять покупала там большую часть продуктов. Начиная со свежих овощей и заканчивая мясом. Откуда они там брались – еще одна загадка. Ян со смехом говорил, что Вонги заказывают всё в «Food Deliver», упаковывают заново в свои дурацкие фирменные пакеты коричневого цвета и перепродают. Эми предпочитала версию, что их снабжают товаром друзья, такие же древние бизнесмены, как и они сами, но живущие за городом на ферме, где есть грядки с овощами, фруктовый сад, хозяйство с курами, коровами и всем прочим.
Вчера вечером Эни приобрела у них коробку овсяных хлопьев, несколько яиц, с прилипшими к ним перышками, листья салата - зеленые хрустящие, груши и яблоки - спелые сочные, кусок ветчины – нежный аппетитный. На завтрак девочки получили овсянку с фруктами, а муж – сэндвич с ветчиной, вареным яйцом, зеленью и майонезом.
Как и всегда, мамины старания никто не оценил. Младшая дочь Анна расползлась по столу, подперла кулачком щеку и задумчиво смотрела в окно, перемешивая ложкой кашу. Русая прядь выбилась из-под заколки с единорогом и тоже перемешивалась вместе с кашей.
Нина, так же как она это делала в последние месяцы, съела две ложки овсянки и отодвинула тарелку. Ей нужна духовная пища, а не приземленная пошлятина вроде полезного и сытного завтрака. Об этом говорил весь её вид: полное отсутствие макияжа, волосы убраны под ободок, губы сжаты, с собой всегда книга, обязательно бумажная. Только то, что написано в ней заслуживает внимания и требует постоянного обдумывания.
Ян листал новости в уникоме, для работы ему нужно всё знать, ведь информация – это то, чем он зарабатывает на жизнь. Он - типичный белый воротничок. Когда-то его интересовали серфинг, качалка, пляжи, легкий алкоголь и травка. Эни полюбила его таким. Сейчас от того Яна остались только татуировки, всегда скрытые под рукавами отглаженной рубашки, и точки от проколов в ушах.
Несколько раз он протягивал руку к бутерброду, но возвращал её назад к экрану, чтобы что-то нажать или смахнуть еще одну страницу.
Раньше Эни нервничала, ведь семейную идиллию она представляла себе по-другому, но потом поняла, что в реальной жизни никакой другой идиллии, не бывает. Анна сама увидит, что испачкалась, помоет волосы и посушится феном. Попрактикуется в самостоятельности и научится правильно сидеть за столом. Нина просто побудет подростком столько, сколько ей нужно. Ян закончит утренний ритуал с новостями и в два укуса слопает сэндвич, а если не успеет – заберет его с собой.
Эни же, если что и скажет, то только в шутку и попозже. Да и как она может что-то говорить или кого-то упрекать? Девочки такие, какими их воспитали. Ян просто стал взрослым мужчиной, который делает для семьи всё, что в его силах. Сама она не тянет на пример идеальной современной мамы. Её цель - не позитив, внутренняя гармония, успех, здоровье и красота, а всего лишь - сохранение спокойствия. Хорошо, что она занимается любимым делом – рисует, иначе, превратилась бы в свихнувшуюся дерганую тетку на антидепрессантах. А так, если посмотреть со стороны, просто слегка пополнела, размякла, цвет лица не очень здоровый. Случай нетяжелый – легко исправить, если заняться спортом и обратить внимание на питание, но Эни не займется и не обратит. И не то, чтобы она перестала следить за собой, но… лучше она, вместо того, чтобы учить жизни домочадцев, попьет кофе и посмотрит новости.
«Воздушное происшествие над городом. Полчаса назад дроны службы доставки продуктов питания и магазина строительных материалов столкнулись над пересечением 44-й улицы и Центрального проспекта. В результате аварии, обломки летательных аппаратов, а так же их грузы, упали на проезжую часть и пешеходную зону. Легко пострадали два человека, кроме того, небольшие повреждения получили несколько автомобилей. Транспортная инспекция разбирается в инциденте. Полёты всех дронов приостановлены до выяснения причин происшествия.
К другим новостям. В рамках государственной программы реформы здравоохранения продолжает функционировать «Клиника бесплатного автоматизированного зубного протезирования». Как и на обычный прием врача, желающие могут записаться на прием робота-стоматолога при помощи универсальных коммуникаторов. Виртуальные ассистенты уже получили соответствующие обновления. Запись доступна на сайтах клиники и Общественного Государственного медсервиса. К настоящему моменту, новые зубы, созданные с применением технологии 3D печати, получили более четырехсот человек.
Несколько слов о ситуации с беспорядками в городе. Радикально настроенная молодежь блокировала центральное здание Enchancecorp. Большую часть протестующих составляют активисты движения неолуддиты.»
- И чего им не сидится спокойно? – зевнула Эни.
- Да, действительно, - фыркнула Нина, - Уж мы-то знаем, что проблем от Enchance Corp никаких.
На экране появился лысый молодой человек с безумным блуждающим взглядом.
- Мы требуем прекратить вмешиваться в природу человека! – вещал он. – Технологии необходимо ограничить. Наш разум – это наш храм! Впустить в него компьютер – всё равно, что впустить саму Enchance Corp! Эту гнусную капиталистическую корпорацию, которая…
Лысый пророк продолжал бичевать капиталистов, продажных ученых, глупцов, которые им верят, слюнтяев-законодателей, которые боятся вмешиваться, и всех, кого ни попадя. Эни отвлеклась, разглядывая наряд оратора. Неолуддиты соблюдали строгий дресс-код: обязательны костюмы, скроенные, как деловые, но пошитые из камуфляжной ткани с красными, розовыми и фиолетовыми пятнами. В комплект к такой «униформе» всегда шла татуировка на бритой голове. Эни не могла увидеть её полностью, но и так знала, что на макушке – круглый прицел, перечеркнутый крест-накрест.
- Анна, детка, почему ты не ешь?
- Анна, давай кушай… чтобы ты росла большой и здоровой, - поддакнул Ян, не отрываясь от уникома.
Девочка, продолжая смотреть в окно, зачерпнула ложкой кашу вместе с волосами, отправила в рот и, ничего не замечая, принялась флегматично жевать.
- Господи, Анна! Ты что правда ничего не..? - Нина перегнулась через стол и убрала волосы у сестры изо рта.
Эни усмехнулась. Младшая дочь продолжила мешать кашу, а старшая с удивлением взглянула на маму. Смешок действительно получился слегка истеричный, поэтому Эни решила разрядить обстановку:
- Теперь вот осталось папу заставить завтракать. Может, ему тоже немного волос в сэндвич подсунуть…
Звякнула ложка, тарелка Анны полетела на пол. Осколки стекла и склизкая масса, сразу переставшая быть кашей, брызнули в разные стороны. Девочка вся сжалась и начала скулить, по щекам побежали слезы.
Нина встала так резко, что опрокинула стул.
- Так, всё! – рявкнула она – Анна, пошли! Нам в школу пора!
Анна с готовностью выскочила из-за стола и побежала ко входной двери.
Эни хотела что-то сказать, но Нина её перебила. Побледнев от злости, она крикнула:
- Ты совсем уже, ма! Сколько можно!? Ты пугаешь её! Ладно - я, но она-то!
- Да что я сказала-то? – попыталась спросить Эни, но её заглушил грохот захлопнутой двери.
- Ох уж эти подростки… Ян, а ты что молчишь? – спросила Эни, наклонившись, чтобы собрать осколки тарелки.
Когда она поднялась, муж уже исчез – смылся на работу. Все семейные разборки достаются Эни, а он благоразумно отмалчивается и при первой возможности вот так сбегает. А потом переводит всё в шутку, и получается, что мама всегда плохая, а папа – белый и пушистый.
Еще и сэндвич этот чёртов оставил.
Эни бросила собранные осколки на пол, схватила бутерброд с тарелки и изо всей силы сжала его в кулаке. Как будто он виноват в этой дурацкой сцене, у которой нет повода, виноват в том, что его не съели, не взяли с собой и не оценили, с каким трепетом он был приготовлен. Эни рванула к мусорному ведру и резко наступила на педаль. Крышка со звоном отскочила вверх. Мокрый комок из хлеба, майонеза, вареного яйца и зелени шлепнулся в ведро. Из него мгновенно вылетела стайка мух. Насекомые сразу попытались вернуться назад, но крышка уже захлопнулась. Мухи принялись кругами носиться по кухне и возмущенно жужжать, но Эни не обратила внимания ни на них, ни на то, что весь майонез остался у неё на ладони. Злость и обида донимали её гораздо сильнее.
Отвлек телефонный звонок. Уником, до сих пор стоявший в другой комнате на док-станции, заиграл Лунную сонату. Эни поспешила туда, чтобы ответить.
- Алё, Эни, детка, привет! – скорость болтовни Лизы была где-то на границе восприятия. – Я, кажется, не успею к половине десятого, как договаривались. Тут эти придурки раскрашенные улицу перекрыли! НеоДулли… дили… как их… В общем, иду на соседнюю улицу и пересаживаюсь на другой ховер. Постараюсь побыстрее. Эй! А ну пошел отсюда, козёл!
Последнее Лиза прокричала куда-то в сторону, уже отключая связь. Она была такой еще со временем университета. Резкая, страшно болтливая и вечно куда-то опаздывающая, полная противоположность задумчивой, флегматичной Эни, которую, казалось, на самом деле, интересовали только её картины. Каким-то образом полюса притянулись и уравновешивали друг друга уже много лет.
- Ну и хорошо, - пробормотала Эни и отправилась на кухню допивать кофе. Убрать бардак она решила чуть позже.
Мухи ползали по остаткам завтрака, того что улетел на пол, и того, что остался в тарелке Нины. Медиапанель продолжала работать. Лысый с экрана исчез, его сменили двое мужчин. Строгие костюмы, серьезные лица. Явно обсуждают важные вещи.
- Эти вопросы, - говорил один из них, седой с короткой стрижкой, - находятся в так называемой серой зоне. Законодательно, я имею в виду. Технологии развиваются настолько быстро, что зачастую определить их, идентифицировать, решить, как к ним относиться, общественные институты просто не успевают…
- Не успевают или боятся брать на себя ответственность? – перебил второй, он был моложе. Симпатичный, подчеркнуто наглый, блестяще осведомленный: лучший типаж для ведущего ток-шоу.
- Конечно, есть некая инерция после истории с запретом новых методов лечения онко-заболеваний… Которые, как показало время, оказались наиболее эффективными…
- Простите. Не наиболее эффективными, а стопроцентно эффективными, и без побочных эффектов. Однако тысячи людей не получили лечения, которое могли бы получить, и умерли из-за косности и нерасторопности чиновников. Так я прав?
- Кгм… Дело не только в этом. Это комплексный вопрос. Я никого не оправдываю… Но есть и другая сторона. Многие частные компании обладают колоссальными ресурсами и проводят уникальные исследования. Но, по маркетинговым соображениям, до последнего держат их в тайне. Получается такой эффект неожиданности. Вот, например, только мы освоились с автопилотируемым наземным транспортом, тут внезапно, как по волшебству, появляются летающие ховер-кары… Которые даже не надо покупать! Потому что они придумали даже новые способы монетизации! Понимаете? Появились бесплатные летающие машины. Вот так!
Седой щелкнул пальцами и продолжил.
- А как же регистрация? Ховер-кары – они ведь уже не автомобили. Как контролировать, правильно ли они эксплуатируются? Потому что, это ведь опасно, понимаете? Тонна металла, летящая у вас над головой - это опасно. А куда мы будем девать обычные машины? Которые мгновенно устарели. Буквально за один день. Сейчас от них все массово начнут отказываться. А как быть с людьми, которые задействованы в этой инфраструктуре? Опять волна безработицы? А как быть с правилами дорожного движения? Их же надо изменить. Все эти вопросы надо формализовать, соотнести с буквой закона, предусмотреть последствия и…
Эни стало скучно.
- Следующий канал, - сказала она.
Пикирующиеся интеллектуалы сменились счастливыми приплясывающими юношами и девушками. Серебристые и золотистые балахоны развиваются в ритме танца, превращаются в яркие волны. Мелькают холеные лица, белозубые улыбки. Эни даже не поняла, реклама чего это была.
- Канал «Классическая музыка».
Идиллический пейзаж: солнечный день, берег реки, зеленая травка, деревья. Всё это под аккомпанемент симфонического оркестра. Эни любила классическую музыку, но умудрялась совершенно в ней не разбираться. «Что играет?» - часто спрашивал у неё Ян, и она каждый раз называла наугад фамилии известных композиторов. «Вивальди. Бетховен. Бах. Моцарт.»
- Неплохо, - отзывался Ян. Он в музыке понимал столько же, сколько шимпанзе в теории цвета. Спрашивал, чтоб проявить внимание к жене, разделить её увлечение. Может, это и глупо, но приятно.
Чтобы насладиться музыкальным волшебством как следует, Эни закрыла глаза, оперлась локтями на стол, запустила в волосы пальцы. Как будто на коже головы у неё кнопки, которые надо нажать и немного помассировать, иначе с музыкой ничего не выйдет. Впрочем, перерыва на классику все равно не вышло: бесцеремонный стук в дверь разбил волшебство вдребезги. Это, определенно, Лиза: только она могла так ломиться. Искать терминал, а тем более прикладывать к нему уником, чтобы хозяева увидели, кто пришел, ей некогда. Широченными мужскими шагами она подскакивает к двери с уже занесенным кулаком. Бух-бух! «Ну, где вы там, чего так долго?»
Эни открыла дверь и тут же, охнув, отшатнулась. На пороге стояла Лиза и направляла на неё пистолет. Брови нахмурены, губы сжаты, даже нос сморщился.
- Гони бабки, чё смотришь? – прошипела она сквозь зубы и, затолкав Эни внутрь, шагнула за ней, - Ах-ха, ну ты даешь! Испугалась?
Лиза хохотала, как умалишенная.
- Ох, ты бы себя видела, - давясь смехом, с трудом сказала она.
- Чтоб тебя! – Эни со злостью стукнула её кулаком в плечо, - напугала, блин!
- Ай, больно же! – Лиза не переставала смеяться, - Смотри, это еще не всё.
Она отступила на шаг назад и, не дав Эни опомниться, приставила пистолет себе к виску.
- Зацени!
Лиза нажала на спуск, прежде чем Эни успела хоть что-то сделать. Вместо того чтобы выстрелить, пистолет несколько раз пикнул. На том месте, где должны была быть мушка, загорелась зелёная лампочка.
- Чтоб тебя! - Эни еще раз огрела Лизу по плечу.
- Ай! Да ладно тебе… - Лиза бросила пистолет на банкетку, скинула кроссовки, модный серебряный балахон и понеслась на кухню. Всё в ней было стремительное и острое. Острые скулы, острый взгляд, острый язык, острый кончик тугой косички; кулаки - стремительные, походка - тоже, решения она принимала так стремительно, что позавидовал бы пилот боевого истребителя.
- Что там за история с луддитами? Ты в порядке? – Эни пошла за ней.
- Да… - отвечала Лиза уже из кухни, - Представляешь, сначала эти придурки дронами тормознули мой ховер. Со всех сторон облепили его, он и сел. Написал на панели, что опасность, дальше лететь нельзя. Ну, я вылезла наружу, они там орут чего-то. Я понять ничего не могу. Толкаться начали, я там вмазала одному, представляешь?
- В смысле?
- В смысле, по морде дала. Он хватать меня начал, тянуть куда-то, ну я и врезала ему. Он сразу лапки поднял, типа «не-не, я ничего, я не то имел в виду». Ну и начал парить обычную хрень их. Сначала листовку мне сунул. Потом друзья его прибежали, смеялись, что я в нос ему дала. Слушай, они там обторченные все, точно говорю. Обниматься полезли, пистолет этот всучили. И, конечно же, листо-овки… много листовок.
Лиза сунула руки в карманы балахона, вытащила оттуда по охапке смятых флаеров, и бросила их на стол. Потом по-хозяйски распахнула холодильник, выхватила оттуда бутылку воды и одним махом выпила половину. Только после этого посмотрела на подругу.
- Слушай, детка… Что это в волосах у тебя? И тут…
- Что? Это… - Эни потрогала волосы. – Майонез? Странно, откуда? Забыла… Наверное, испачкалась, когда готовила, или когда девочки…
Эни плюхнулась на стул, уставилась на руку, потом посмотрела на перепачканные штаны и блузку. Инцидент с майонезом как будто забрал все её силы.
- Что-то я не в форме сегодня. Нина с Анной с утра… и я…
- Ну-у, это не повод огорчаться, детка, - Лиза выудила откуда-то из кармана пачку салфеток. Она стерла засохшие майонезные пятна с её одежды и даже попробовала очистить волосы. – Что с тобой?
- Не знаю, устала, наверное…
- Давай сегодня перенесем.
- О, нет, вот уж не надо, - Эни оживилась, - я пойду приготовлю всё, а ты приходи в гостиную…
- Ну, хорошо.
Эни ушла в другую комнату ставить мольберт, выдавливать краски на палитру, наливать растворитель, доставать многочисленные тряпочки и, конечно, кисти.
Лиза подошла к столу и принялась сгребать в кучу салфетки и флаеры.
«Твои мозги – только твои! Твоё тело – только твоё!». «Компьютеру не место в твоей душе!» «Технические модификации - для пылесосов, не для людей!». «Enchance Corp хотят твои мозги! Не будь зомби».
- Мда… кто же пишет эту муру…
Лиза подошла к мусорному ведру, наступила на педаль и выбросила бумажки. Крышка захлопнулась, и она уже собралась уходить, но заметила краем глаза что-то неладное, снова открыла мусорное ведро, заглянула в него, отодвинула только что брошенные туда флаеры и салфетки. Под ними лежали куски хлеба с засохшим майонезом, листья салата, ломтики ветчины, кажется, вареные яйца. Ведро было заполнено ими на три четверти, они начали гнить и, наверное, уже даже разлагаться. Если бы не крышка, в доме воняло бы хуже, чем на помойке. Потом Лиза увидела и размазанную по полу кашу вперемешку с осколками тарелки.
- Господи, да что же это… - прошептала она.
- Эй, ну ты где? – позвала Эни.
- Я… Иду. Уже иду.
- Послушай, так что с пистолетом? Зачем они тебе его дали вообще?
Лиза решила не подавать виду и ничего не говорить о своих находках, чтоб не тревожить лишний раз подругу. Не для того она постоянно к ней ходит, чтоб добить каким-нибудь тупым вопросом. Тут надо действовать аккуратно. Может, поговорить с девчонками…
Зайдя в комнату, она с удивлением обнаружила, что Эни уже взбодрилась, как будто не она минуту назад выглядела как пациент психиатрической клиники после приёма лекарств. Художница надела свой рабочий фартук, собрала волосы в хвост, чтоб не мешали. В одной руке она держала палитру, в другой - кисть. Лиза села на приготовленный стул.
- С пистолетом…А-а... Представляешь, они рассказали, что у них, оказывается, есть целая электронная лаборатория, и там изобрели эту штуку. Якобы она определяет, есть ли в человеке технические модификации. Наводишь, «стреляешь», если огонёк зеленый, всё ок. А если красный, то тебя, видимо, на костер тащат, ну или что-то такое. Не знаю, что там дальше подразумевается. В общем, они где-то в подвале собирают эти «детекторы» и раздают всем, чтоб желающие могли узнать… кто враги. Я так думаю.
- А почему именно пистолет? Голову чуть подними, ага. – Эни уже смешала нужные краски и начала писать.
- Кто их кретинов разберет… Избыток агрессии, жажда насилия… Хотя на деле-то… Мда..
Лиза уже лет шесть трижды в неделю избивала инструкторов по тайскому боксу и об агрессии и насилии знала явно побольше худосочных демонстрантов неолуддитов.
- Надо было тебя в полный рост писать. С копьем, как амазонку… - улыбнулась Эни, - твоему Дэнису явно бы больше понравилось, чем просто портрет.
- Как амазонку: с копьем и топлес, - подхватила Лиза, - вот, что ему точно бы понравилось. Но, жирно будет, верно?
- Верно, оч-чень даже ве-ерно…
- Послушай, Эн, а как девочки? Что там у вас утром приключилось?
Эни не ответила, вместо этого высунула кончик языка и углубилась в работу. Лиза поняла, что она уже не здесь. Вот и хорошо, кажется, в эти моменты она почти счастлива. Жаль, что картина уже практически закончена. Подарок бой-фрэнду: портрет себя любимой, написанный маслом. Что может быть претенциознее, но кого это волнует? Зато повод лишний раз увидеться с подругой.
Минут двадцать Эни увлеченно рисовала, потом вдруг засуетилась за мольбертом, принялась рыться в красках.
- О-о… чтоб тебя! Белила закончились!
Она топнула ногой, словно ребенок, который съел весь суп, но всё равно остался без сладкого - в наказание за какой-то уже забытый проступок.
- Да ладно тебе, - сказала Лиза, - не злись. Давай закажем.
- Ненавижу, когда приходится прерываться из-за такой фигни!
- Уже заказываю, - Лиза достала уником, пальцы заскользили по экрану.
- Ой, нет, я сама, перестань.
- Во-первых, сама перестань, а во-вторых, написано, что доставка невозможна.
- Ах, да… там же авария дронов была… все полеты запретили…
- Чего? Авария дронов? Вот хрень… - Лиза уже листала новости, – ну, значит, не судьба. Ладно. Всё равно времени еще полно. Потом закончим.
- Ну да. – Эни вытерла краску с пальцев и взяла свой уником. – Слушай, тут написано, что заказы можно забрать на распределительном пункте. Это недалеко, пожалуй, я прогуляюсь.
- Да? Ну давай… неплохая идея… Пойти с тобой?
- Нет, спасибо, ты и так с нами вечером едешь…
- Ну, как хочешь. Тогда до вечера, встречаемся у школы, забираем девочек и едем?
- Да. В пять часов.
Когда Лиза умчалась, взмахнув, словно серебряным крылом, своим балахоном, Эни поставила на мольберт другую картину: тропический остров, берег, море, розовый закат, пальмы с тяжелыми резными листьями. На этом пляже они с Яном провели медовый месяц.
Вернувшись, Эни сразу же займется облаками. Тогда они были как сладкая вата: протяни руку, оторви воздушный розовый вихор и наслаждайся.
- Привет, милая…
Эни вздрогнула от неожиданности.
- Ян! Ты меня напугал!
- Прости. Увлеклась? Не слышала, как я вошел?
- Почему ты не на работе?
- Забыл кое-какие бумаги… О, наш пляж… Очень красиво.
Ян подошел сзади и обнял её, поцеловал в шею.
- Ну, всё, мне пора.
- До вечера.
- До вечера.
Ян ушел, Эни быстро собралась и вышла на улицу.
***
Через полтора часа входная дверь распахнулась и в прихожую ввалилась рыдающая Эни. Голова её была окровавлена, вся одежда перепачкана краской, блузка изодрана, джинсы на коленях - тоже, под ними ссадины и кровь. Всхлипывая и завывая, Эни прислонилась к стене и сползла на пол. Из рук у неё выпал коричневый пакет, на пол выкатился кусок ветчины, потекла прозрачная с желтым жижа, в ней – осколки скорлупы.
Эни только начала отходить от пережитого шока: заболели ссадины и ушибы, навалилось осознание того, что она чудом избежала смерти.
Совсем скоро дверь распахнулась снова и в дом вбежала Лиза.
- Эни! Эни-Эни-Эни! Детка, ты как?
Балахон отлетел в сторону. Лиза бухнулась на колени и принялась, как врач скорой помощи, осматривать подругу.
- Голову, голову покажи… Та-ак. Царапина просто… Слава богу… Голова кружится? Тошнит?
- Не зна-аю, - продолжала выть Эни.
- Ну-ну, успокойся, всё хорошо. Я с тобой. Ты дома, в безопасности. Расскажи, что случилось.
- Я… я пошла за краской… пешком… хотела погулять… Тут недалеко. Взяла белила и еще кисточки две… у меня маленькие истрепались, и я решила купить их тоже…
- Господи, черт с ними! Потом что?
Не переставая реветь, Эни продолжила:
- Потом я решила зайти к Вонгам, продуктов к завтраку купить… У нас яйца кончились и... ветчина-а… Купила всё и пошла домой… И там рядом с ними, через квартал, эти откуда-то выскочили…
Эни заревела в голос.
- Эти - кто? – допытывалась Лиза.
- Лудди… Лудди…
- Понятно…
- У них пистолет был, как тот… у тебя. Они на меня направили, и он красным загорелся…
- Та-ак…
- Они кричать стали, приставать, цепляться начали, я упала… у меня пакеты эти… Они краску увидели, банку схватили, краской меня облили. Потом в меня бросили чем-то, подняли, одежду рвать начали, толкаться… Бросали в меня чем-то… Я не помню-уу…
Эни окончательно захлебнулась в слезах и успокоилась, только когда Лиза принесла воды и обняла её.
- Я сама не знаю, как убежала… Продукты вон спасла… - размазав слёзы по лицу, Эни неожиданно усмехнулась и начала тихонько смеяться.
- Всё ясно. Я звоню в полицию. И вызываю скорую. Сначала скорую, а потом полицию, - решительно сказали Лиза.
- Нет-нет. Я в порядке, – истерика Эни моментально закончилась. – Нельзя никуда звонить. В пять часов мы будем в школе. Заберем девочек. И они ни о чем не узнают.
- Что? Но…
- Не может быть и речи. Я в порядке, – Эни, опираясь на стену, встала, - Им нельзя об этом рассказывать. Этого еще не хватало.
- Да ты посмотри на себя, у тебя же…
- Всё нормально, я говорю! Скажем, что я упала… - Эни направилась в ванную, – и Яну не вздумай звонить. Помоги мне привести себя в порядок.
Лиза тихо выругалась и закрыла лицо руками. Теперь она прислонилась к стене и сползла на пол.
***
Ровно в пять часов Лиза и Эни в четырехместном ховер-каре были на парковке у школы. Эни выглядела на удивление нормально, она, похоже, отделалась легким испугом. Испорченная одежда, сбитые коленки и царапина повыше виска, которую даже не видно под волосами, - это меньшее, чего можно ожидать от взбесившейся толпы. Лиза не могла перестать думать о том, что надо было идти с Эни. Она бы их так отделала…
Двери школы распахнулись, и оттуда выбежала Анна. Подпрыгивая на ходу, она бежала к маме и тёте Лизе. За спиной в такт её прыжкам подпрыгивал розовый рюкзак. Всё это в сочетании со строгой школьной формой выглядело страшно забавно.
- Ура! Ховер! Ховер! Мы полетим на ховере! Мы полетим на ховере!
За ней, степенно ступая, шла Нина. Она со строгой школьной формой сочеталась идеально.
Девочки забрались внутрь и сели на места. Ховер-кар больше походил на капсулу для космических полетов, чем на автомобиль. Сиденья установлены вокруг терминала, расположенного по центру. Над ним проецировался трехмерный интерфейс: карта города с маршрутом или реклама и кино, когда полет начинался. Никакого руля или штурвала не требовалось: ховер-кары управлялись голосом.
Когда двери закрылись, женский голос из динамиков услужливо спросил:
- Все на местах и пристегнулись?
- Да-а! – завопила Анна и вскинула от восторга руки.
- Продолжение маршрута. Городское кладбище, – сообщил тот же приятный голос.
Анна опустила руки и сразу сникла. Её веселье, начавшее было передаваться всем остальным, улетучилось.
- Подтверждаю, – тихо сказала Эни.
Ховер тихо загудел и поднялся в воздух. Летели молча, смотрели в панорамные панели-окна. Сначала играла музыка, потом начался «познавательный ролик».
На панели появился рисованный синий робот. Квадратная голова с антенной, короткие ручки и ножки, на животе светится белым буква «E».
- Тетя Лиза, смотри - Энчи! – снова оживилась Анна.
Робот помахал рукой.
- Привет! Я – смарт-бот Энчи! Я расскажу, откуда я взялся, как устроен, и что умею.
Картинка сменилась. Белоснежная лаборатория, люди в халатах смотрят в микроскопы, что-то говорят, совершают таинственные манипуляции с непонятными приборами, словно колдуют.
- Меня и моих друзей создали в лаборатории Enchance Corp, – комментировал Энчи. - Мы нужны для того, чтобы помогать людям справляться с психологическими проблемами и сложными жизненными ситуациями.
Лаборатория исчезла. Теперь над терминалом появилась счастливая семья. Муж, жена и трое детей. У них идеальные лица, идеальные улыбки. Они бегают по цветущему полю, папа подбрасывает детей в воздух, мама целует всех по очереди, не переставая улыбаться. Пластмассовое рекламное счастье...
Анна смотрит ролик, не отрываясь. Нина уже вставила наушники и выбирала нужную песню в уникоме.
- Депрессии, тревожные состояния, расстройства питания, любые фобии, – рекламная семья валится в зеленую травку, все обнимаются и ни на секунду не перестают радоваться. Энчи продолжает рассказ, - тяжелые жизненные ситуации, разрыв отношений, потеря близкого человека – мы помогаем преодолеть любые трудности!
В кадре снова появился робот.
- Как я работаю? Просто! Я очень маленький - микроскопический. Со специальным уколом меня и моих друзей смарт-ботов вводят в кровь. С кровью мы попадаем в мозг, ну а дальше – дело техники. Мы начинаем взаимодействовать с нужными участками мозга. И, хотя смарт-боты очень умные, нами управляет сертифицированный психотерапевт. Вместе мы создаем в сознании людей нужные образы. Мы даем возможность забыть неприятные ситуации или же, если нужно, встретить страхи лицом к лицу и победить их! Даем возможность сказать ушедшим от нас то, что не успели сказать при жизни, и продолжить жить счастливо!
Энчи снова ушел из кадра, уступив место солидному старичку в белом халате, беседующему с пациентом.
- И всё это всего лишь за один сеанс! Чуть не забыл, смарт-боты полностью безопасны, так как созданы из стопроцентно органических материалов. По окончании процедуры пациент выпивает небольшую таблетку, - доктор протягивает пациенту маленький красный кругляш, - это деактиватор. Специальное, полностью натуральное и безвредное вещество попадает в кровь, затем в мозг, и отключает нас, после чего мы растворяемся без остатка.
Над терминалом возник улыбающийся Энчи. Как будто это не он выполняет суицидальную миссию, после которой его дезактивируют и уничтожат без следа.
- Спокойствие вместо злости, радость вместо обиды, умиротворение вместо отчаяния - всё это в наших силах! Чтобы записаться на сеанс…
- Отключить звук, - сказала Эни, не отрываясь от окна.
Энчи продолжил беззвучно шевелить нарисованным ртом. Его изображение дополнилось субтитрами. Совсем отключить рекламу можно только за большие деньги, но отключить звук и вместо него запустить бегущую строку - удовольствие бесплатное.
- Ну, ма-ам, - заныла Анна.
Ролик закончился точно, когда ховер опустился на землю.
- Городское кладбище. Маршрут окончен. Приятного вам дня! – подытожил женский голос. Двери открылись. Эни тяжело вздохнула и первая выбралась наружу.
Она пошла впереди, показывая дорогу. За ней, перешептываясь, следовали Анна, Нина и Лиза. Эни думала, хорошо бы и сейчас отключить звук, а заодно – изображение, пусть оно и не хуже, чем фон для классики на музыкальном канале. Аккуратно подстриженный газон изумрудного цвета больше всего напоминает изысканный ковер в чьей-то гостиной, такие же аккуратно подстриженные овалы деревьев и шары кустарников. Над ними плывут в голубом океане хлопья сладкой ваты. Единственное, чего не увидишь на музыкальном канале - ровные ряды белых крестов. Они расчерчивают зелень, сливаются в прямые линии, образуют углы, улицы, перекрестки и, в конце концов, устремляются дальше, чтобы взобраться на холм и исчезнуть из виду.
Эни подошла к нужному кресту.
«Ян Тиховетский. 2029-2067»
Закрыть глаза и очутиться дома. Закончить облака на картине. И чтобы опять пришел Ян, хоть ненадолго, за своими бумагами… А это всё отключить…
Из всех побывавших на кладбище не плакала только Эни. Лиза последний раз шмыгнула носом и вытерла последнюю скупую слезу, выйдя за ограждение кладбища. Что-то в ней изменилось. Лицо стало таким, словно она сейчас перейдет в боевой режим.
Нина и Анна начали успокаиваться, только когда все сели в ховер и пристегнулись, чтобы лететь домой.
- Я скучаю по папе, - сказала Анна шепотом, ни на кого не глядя.
Лиза почувствовала, как к горлу подступает ком. В кулаке она сжимала с трудом добытую красную таблетку. Вспомнила старый фильм «Матрица» и почувствовала себя Морфеусом. Эни, стало быть, - Нео, только никакого выбора ей никто не даст. Чтобы она ни сделала с такой же таблеткой в прошлый раз, эту она проглотит.
Лиза старалась не думать, что будет, если она ошиблась. Если таблетка просто не подействовала или подействовала, но неправильно.
- И я тоже скучаю, - добавила Нина.
Эни ободряюще улыбнулась дочкам:
- Ну-ну, девочки, не надо расстраиваться. За завтраком мы все увидимся!
Автор: Дмитрий Петелин
Источник: http://litclubbs.ru/writers/5395-zavtrak-zavtra.html
