Мы шли вдоль опушки, пахнущей цветами и зеленью, жадно впитывая это нежданное благоухание наставшей в Зоне весны. Всего несколько десятков метров среди затхлости и серости, напоминающие нам о мире, который мы оставили далеко за пределами периметра.
Сознание отказывалось верить в эту хрупкую близость настоящей жизни, наполненной стрекотанием насекомых и ароматами трав. Цветение среди вечного мрака мёртвой, выжженной Выбросами земли.
- Почти уверен, что это место является палестинкой, - услышал я голос Дока и вынырнул из раздумий. - Более того, предполагаю, что скоро ветер разнесёт эти споры по всей Зоне. Возможно, это попытка природы к самоисцелению... Если так, то мы наблюдаем исторический момент. Процесс, в который людям не стоит вмешиваться.
- Природа стремится к равновесию, - ответил ему Мут. – Возможно, когда-нибудь Зона преобразится. Просто чтобы получить что-то грандиозное, ей для начала приходится уничтожать всё старое и отжившее? А, Док? Что Вам ветер Зоны шепчет?
- Думаю, отчасти Вы правы, мой друг. Каждую осень наступает увядание, тление и распад. Всё вокруг искажается и умирает. Не даром осень в Зоне царит круглый год… А весной всё неизменно прорастает и жизнь начинается с чистого листа. – Доктор задумчиво вздохнул и прибавил шага. – Здесь приятно находиться, но нас ждёт группа. Нужно поторопиться, иначе не успеем на «Радар» до темноты.
- И то верно, - согласился с ним Мут. – Но так не хочется покидать это место. Хочется заночевать тут, под кронами душистых лип. Может, в этом и есть «аномальность» данного места? В отличие от многих других уголков Зоны, его решительно не хочется покидать.
За разговорами, мы дошли до развилки, у которой нас ждал взбудораженный Петренко.
- Бим только что спас нас от пары изломов, которые следили за нами из тех избушек, пытаясь подобраться чуть ближе и проломить нам черепа. Он первым их учуял и поднял шум. Карась припугнул их из оружия, и они умчались в лес, не солоно хлебавши. Не думал, что когда-нибудь я испытаю чувство благодарности к псу-мутанту.
- Всё бывает впервые, полковник, - загадочно улыбнулся Доктор. – Даже слепцы при должном стечение обстоятельств могут прозреть. Не в обиду. Но Вы же и так знаете, как я отношусь к политике Вашей группировки.
Полковник не ответил, но засопел, что-то напряжённо обдумывая.
- Итак, - взял на себя ответственность Бочка. – Нам с ребятами хотелось бы узнать, для чего Доку понадобились пси-блокираторы? Что, в конце концов затевает Калаш, и чем нам это может грозить?
Петренко вынырнул из раздумий и обвёл серьёзным взглядом группу:
- Эксперименты Калашникова в сфере взаимодействия материи и энергии зашли уже очень далеко. Все помнят, что сознание формирует окружающую реальность? Что, помимо видимых объектов, существуют ещё и тонкие планы – мыслесфера или «мир идей», так точно и в то же время гротескно воссозданный Зоной. С помощью артефактов, используя аномальную силу предстоящего Выброса, он может нарушить хрупкое равновесие зримой Вселенной, сам того не желая. Для него эти эксперименты – лишь способ наживы… Но если мы не вмешаемся сейчас и не уговорим его прекратить опыты и заморозить проект, то нас ожидает глобальная катастрофа, которая, возможно, не ограничится пределами Зоны.
Если у нас не получится договориться с Калашом на «Радаре», то нам придётся взять его группу под стражу. Если же не выйдет, и он каким-то образом заподозрит неладное и ускользнёт, то мы проследуем за его группой, не взирая на Выброс. Осуществить это будет сложно, но вполне возможно. Отлаженный пси-шлем блокирует большинство аномальных волн, воздействующих на мозг человека. Конечно, есть ещё и радиация. Как мы знаем, во время Выброса фон повышается. Но для этого у нас есть мощные артефакты, новейшие, высоко технологичные защитные костюмы и радиопротекторы последнего поколения. Если кто-то сочтёт альтернативный план – самоубийственным, то он может отказаться, и лично я его за это осуждать не буду. Но думаю, это наш долг перед человечеством, не менее. – Горячо произнёс полковник, и его глаза заблестели, то ли от гнева, то ли от страха, что он сам на это решился… - У группы Калашникова тоже имеются специальные приборы, позволяющие выжить во время Выброса, находясь на поверхности. Если уговорить или изолировать его не получится, тогда останется одно – выследить и любыми способами помешать Калашу осуществить задуманное. Вплоть до ликвидации.
- Чего очень не хотелось бы, - добавил Доктор. - Мы не знаем, куда точно планирует отправиться Калашников. Но Выброс - необходимое условие, гарантирующее успех в его экспериментах.
- Ситуация в высшей степени беспрецедентная, - перебил Доктора Петренко. - Никто раньше не выживал во время Выбросов, находясь на открытой поверхности. Даже здания не экранируют аномальное излучение в полной мере. Всегда остаётся шанс, что нечто пойдёт не так. И я Вас, сынки, в пекло не тяну. Вы сможете уйти сразу, как только мы настигнем Калаша и возьмём его под стражу. Ежели отыскать его не удастся, то в любой момент вы можете покинуть группу. Вся снаряга, как и было обещано, перейдёт в вашу полную собственность. Ну, а тем, кто останется, придётся довериться Сахарову и уповать на точность в работе его приборов.
____________________________________________________________________________________________