Любовь - игра.
Все мы знаем скучное, но верное определение игры: "моделирование условной ситуации". Но по отношению к любви ведь это - почти оскорбление? Впрочем, если реальность такова, что от неё хочется сбежать? Или, если побег невозможен, хотя бы... развлечься?
Повесть Куприна "Поединок" была воспринята современниками, как призыв к революции. А ведь автор и не помышлял ни о каких "призывах"! Просто и честно он показал будни армии, когда нет войны. Главная героиня повествования - непобедимая гарнизонная скука!
Офицеры - те, что с духовными запросами, безуспешно пытаются с ней бороться. Кто мечтает об Академии и штудирует "Баллистику", кто зачитывается "Жизнью животных" и коллекционирует бабочек...
А вот юный поручик Ромашов пытается развлечься... любовью. С некоей Раисой он "грязно и скучно" обманывает её мужа. И воображает, что с женой друга Шурочкой Николаевой было бы совсем иначе. Чисто и весело.
Почувствовав соперницу, Раиса забрасывает Николаева анонимками. Шурочка же то приближает Ромашова, как друга дома, то отдаляет: "Не будем давать повода". То шепчет Ромашову: "Меня волнует ваша близость", то "Зачем вы такой жалкий"...
Формально Николаев и Ромашов найдут благовидный повод для поединка, но глубинный нарыв в отношениях этих друзей должен был как-то прорваться, раньше или позже.
И Шурочка в ночь перед дуэлью призывно шепчет: "Возьмём хоть раз своё счастье!"
Как она себя чувствовала ПОСЛЕ? Вспоминая убитого Ромашова? Она же... просто играла! Играла роль даже перед самой собой, примеряя маску героини шекспировского масштаба.
Но в "Поединке" тема любви не единственная и не главная. А вот в тематически примыкающем к "Поединку" рассказе "Марианна"...
Герой рассказа Лев Максимович - "обжора, игрок и старый грешник", вздыхает об упущенных возможностях: если бы к сегодняшнему опыту, да прежнюю пылкость юности... А то ведь по неопытности принимаем за отказ и самый явный аванс. Штурмуем ворота крепости, когда они распахнуты!
Вспоминает себя ефрейтором. В семействе ротного командира он был принят запросто, и жена ротного, миленькая Марианна Фадеевна, вся такая беленькая - сдобная, такая приветливая, поздоровалась с ним за руку.
Оттенков рукопожатий десятки! Оно может быть и презрительным, и равнодушным, и обнадёживающим... но это говорило: "Я - женщина. И хочу, чтобы во мне видели женщину!"
Игриво-лёгкие отношения но, разумеется, "ничего дурного". Просто Марианна называет нового знакомого "младенцем", повязывает ему салфеточку на шею, берёт с собой в походы по магазинам, сажает рядом разматывать шерсть - словом, не отпускает. И при этом дерзкие глаза её смеются...
И, наэлектризованный игрой красивой женщины, Лев Максимович уже готов ревновать её к мужу. Но даже самые осторожные его поползновения, попытки схватить её за руки, Марианна решительно обрывает!
И даже когда полк переводят в другое место, прощание их оказывается каким - то странным: Марианна буквально вырывает клятву не забывать её, но на отчаянный поцелуй
отвечает: "Я позову прислугу!"
Но назавтра они встретятся снова. В прелестной летней рощице за завтраком: гарнизонные дамы устроят такое прощание с уходящим полком.
- Простите меня, Марианна Фадеевна, я вас рассердил...
- Да я и не думала сердиться!
- Но я позволил себе чересчур много... вы были недовольны...
- Это вы были нерешительны! Милый мальчик, вы совсем не знаете женщин!
И много лет спустя старый грешник сожалеет о том, как "прошёл мимо сотни милых, весёлых приключений": любовь для него - не более, чем приятное украшение жизни. Игра. "Людус".
Мания.
Ещё один "род любви". Любви, не способной осчастливить ни любящего, ни любимого. Страшной.
Чтобы подчеркнуть ужас и безысходность этого чувства, Куприн делает то, чего не позволял себе почти никогда - вводит в рассказ элемент мистики. Совсем чуть-чуть...
Он и Она прощаются на вокзале. "Она" - Абсолютная женщина.
Любит. Не может поверить, что они расстаются, что никогда более не увидятся. Что вместе им быть уже даже не минуты - секунды: вот-вот ударит колокол - и всё!
А он трезв и рассудочен. Скрывает радость оттого, что вот так, сама собой прерывается надоевшая связь:
- Разве мало за эти три года тебе было унижений от брака втроём?
И глаза некогда любимой женщины кажутся ему глазами побитой умной собаки.
Колокол прерывает эту тягостную сцену, и он поднимает её вуаль для прощального поцелуя. Всё? Нет...
- Подари мне ещё час... теперь одиннадцать. Дай слово, что ровно в двенадцать ты обо мне вспомнишь! Я буду думать о тебе со всей страстью, со всем напряжением... как знать? Быть может, для воли не существует преграды, и мы ещё увидимся?
- Конечно. Конечно, ведь мне это совсем не трудно.
***
Ритм колёс и свистки паровоза не давали заснуть - и он невольно думал о маленькой, печальной, покинутой им женщине. Взглянул на часы - полночь. Поднял глаза - и увидел Её перед собой.
Она сидела на диване и ничего не говорила. Только смотрела с упрёком и бесконечной любовью.
- Зачем ты здесь? Кто ты?!
Она покачала головой и рассеялась. Как туман.
Позже он узнал, что в эту минуту она отравилась.
***
И самый первый из появившихся в печати рассказов Куприна - "Последний дебют" - о любви, как единственной цели и единственном смысле жизни. Буквально - единственном. Таком, с утратой которого жить становится невозможно.
Действие происходит за кулисами театра, и читатель настраивается мысленно на стихию игры. Напрасно! Здесь всё более, чем серьёзно.
Антерпренёр любил актрису. И разлюбил. Весь театр недоумевает, как можно разлюбить эту богиню.
Общаться всё равно приходится - по работе, но теперь он говорит с ней только по делу. Никаких сантиментов! Это же так естественно, когда женщина нравится, так что же неестественного в том, что она может и разонравиться? Кто придумал такой вздор, что связь порождает какие-то нравственные обязательства? Ах, я клялся всем, что для меня свято? А кто бы в порыве страсти не клялся?
Это он произносит вслух, тоном спокойно-назидательным. И добавляет:
- Я бы не стал требовать любви. Было бы мне тяжело - я бы повесился.
- Вы бы хоть подумали, что я должна стать матерью...
- Обеспечить законным образом существование ребёнка? Этого вам хочется?
Можно лишь догадываться, с какой интонацией это было сказано, если в ответ антерпренёр услышал:
- Вон!
***
Она рыдала, ломая руки, она умоляла о любви, о пощаде. Она призывала его на суд божий и человеческий и снова безумно, отчаянно рыдала...
Она играла на сцене обманутую, покинутую девушку. А антерпренёр - её соблазнителя.
Суфлёр растерялся - этих слов в пьесе не было... зал понял всё. Антерпренёр не понял ничего. До самого последнего мгновения - когда героиня пьесы, покинутая любимым, выпивает яд.
Актриса подносит к губам бутылочку, и на мгновение замирает в нерешительности. И - опрокидывает её в рот жестом отчаяния. Занавес падает. Публика неистовствует:
- Гольская! Гольская! Браво!
И на сцену летят букеты. Но что это?! Из-за едва колыхнувшегося занавеса на сцену выходит испуганный человек:
- Господа, Гольской не стало...
Двойное убийство. Походя несостоявшаяся мать убивает и ребёнка, о котором, как ей казалось, должен был заботиться отец. Кто виноват?
Греки - авторы теории о разных ликах любви, сказали бы, что здесь - воля рока, страшной таинственной силы, изменить которую не дано ни людям, ни богам.
Но ведь - "все умрём"? И причиной смерти может оказаться любая любовь - хоть беспощадный "эрос", хоть насмешливая "людус", хоть восхитительная "сторге"? Почему же именно "манию" считали проклятием человеческой жизни?
Очевидно потому, что она неспособна дать любящим не то, что счастья, но даже мимолётного ощущения наслаждения, даже кратковременной иллюзии, даже приятных воспоминаний.
Страшно становится при мысли, что нет и не может быть любви, менее зависящей от человеческой воли, а значит, и более "настоящей"!
Начало здесь:
Куприн. Энциклопедия любви. | Наталья Баева | Яндекс Дзен
Куприн. Энциклопедия любви - 2. | Наталья Баева | Яндекс Дзен
Куприн. Энциклопедия любви - 3 | Наталья Баева | Яндекс Дзен
