Череп людской до боли в суставах сжатый. Шепчут губы бледные волю злую – вопрошают собеседников незримых, звуками из души стегая. Прислушиваются уши к ответам неведомым. Глаза закрыты – витает сознание в мирах иных на встрече с духами тёмными, союзными.
Зловеще тихо кругом. Только ветер в камине воет-снегом колким, будто хлыстом хлыщет. В надежде путнику осколком в сердце уколоть, да замок развалить.
Но не подвластно это стихии, пока жив Вигор и воля его крепка. В своём обиталище он может не опасаться ни стихий, ни воли чуждой и ему враждебной.
Вот уже годков несколько прошло, как померла дочка Магры – первенец нежеланный. И хотя были надежды слабые на дитё это, а чахотка обычная сразила. И хоть князь выпорол служанок плетьми с солью, а няньку – обезглавил, Магра следом слегла.
Тогда уж сам князь ворвался средь ночи к Вигору в обиталище. Грозил- умолял княгиню спасти.
Ухмылялся колдун: ох сильно зелье приворотное оказалось. И держит хваткой мёртвой – не слабеет. На всё князь готов, дочку кровную не вспоминая, чтобы только княгиня любимая от чахотки ожила-воспрянула.
И обещал колдун – заверил, что выдюжает Магра. И будет она, аки горлинка, весела. И в соку, аки яблоко, в соку наливное.
Хоть и выходил княгиню Вигор, травами отпаивая да колдовством своим, но долго Магра оклёмывалась – лежала. А когда встать в состоянии стала – замолчала надолго.
С трудом колдуну удалось внушить бабе глупой, что силы есть на попытку иную. Брыкалась, как кобылица дурная, в истерике слезами заливаясь. Заверяла себя клятвенно, что никогда не понесёт больше. Но пришлось Магре, успокоившись, согласие дать. Пренебрежение своё зельем приглушив, отправилась Магра в опочивальню княжескую.
Князь, погоревав от потери первенца, забылся в нежной неге объятий Магриных, поддаваясь душой и телом рукам её ласковым да стану чуть от болезни отощавшему.
Долго князь её в покоях нежил, но никак Магра забрюхатить не могла.
И как-то, среди ночи, разбудил Вигора грохот двери дубовой о стену – влетела Магра, взвыв собакой. Ногой дверь наподдала и горец, что в руках несла – не погас было чуть.
Да и в кресло его с разбегу прыгнула.
Встал Вигор, глаза горе закатив:
- Имущество бы не портила, - проворчал, зевнул.
- А тебе-то что? Имущество даденное. Всё одно, что не твоё, - огрызнулась Магра.
Сидит Магра, набычившись, в кресле хозяйском мягком сжавшись. Кипит душой - губы плотно сжала. А глазищи зыркают– молнии метают. Губы скривились.
Смотрит Вигор, ждёт, что Магра скажет.
- От зельев твоих мне уж тошно стало. Не действуют они на меня уже, - сказала досадливо, как сплюнула, - Да и князь…
Запнулась Магра, очи долу опустила.
- Что князь? – подстегнул Вигор.
- Князь, похоже, и мужиком быть перестал. Я его и нежу, и ублажаю, а он… - Магра на спину откинулась, глаза закрыла и досадливо её губы дрогнули.
- Ну, так то дело поправимо, - хмыкнул Вигор в кулак.
И заверил Магру, что хоть и стар князь, переутомился, но всё же зелье вернёт ему силы. И сможет он Магре дитя заделать.
После ухода бабы глупой и сон не шёл. И как бы Вигор не крутился, да сном забыться не пытался – ничего и не вышло. Понял колдун вдруг, что быстро нужно действовать. Ослабел князь от зелья приворотного – выжимает оно его, как тряпицу. И силы у него, как из тряпицы той, - вытекают. Как бы не помер в попытках в опочивальне собственной.
И вспомнилась ему снова ведьма сельская. Зариной именуемая. И глаза ейные силой могучей наполненные, молниями зелёными нутро выжигающие.
И решил Вигор, что пора перейти к действиям решительным. Помрёт-де князь, силы теряя, так и не сумев Магре наследника заделать, и планы на власть, как в глухой колодец, ухнут.
_____
Встретила Зарина гостей своих нежданных - дочку с Михаем и внучком Радомиром. Гостинцев привезли! И пироги, по которым скучала Зарина днями, ягодами пахнущие, душистые. И мясо вяленное, чтобы мать готовкой не утруждать. А творог душистый – ломтями ешь, да с таком – души услада.
Хозяюшка!
И внучку Зарина была рада. Мальчонка, справный – образ матери перенял ямочками на щеках да нравом подвижным, весёлым.
Отвела Зарина душу, на руках его тетёшкая.
- Мама, не испорть, - смеялась Всезара, - Ему хоть и седьмой годок пошёл, но мужичок хоть мал, да серьёзен и удал. И помощник мне ладный.
- Лучше б мне. - усмехнулся Михай, Всезару к себе прижимая.
- Подрастёт ещё – всё будет. – улыбнулась Зарина, рукой махнув.
А присмотрелась – в сердце слегка ёкнуло. Не простой мальчонка растёт. Искорка родовая внутри Радомира горит. Едва-едва, но не потушить уж. Будет в роду, видать, колдун со временем. А когда это время наступит – непонятно. Живая сила, первородная, на мужицкую линию перекинулась.
Вздохнула Зарина, да глаза отвела. Видимо, не в её силах бороться, коль не ею, Зариной, Путь мальчонки писан.
Так и смотрели на Радомира – показать-налюбоваться не могли. И родителям – потеха. Хороша семья любящая. И Зарина гостям своим нарадоваться не могла.
Проводила гостей своих Зарина – солнце высоко стояло, да всё не припоздниться бы. В Озёрное семейство ехало. И продать, и поменять – оно всё надо.
Помахала рукой им во след Зарина. Да в избу направилась.
_____
Влетел Вигор, как стрела смертная, в жилище своё. Дверью о стену каменную хлопнул. Изменило ему самообладание, как узнал он, что снова Магра дочкой брюхата после трёх-то лет стараний. И о том уж мамки по углам хором княжьих шептались.
Сказывают, проклятое-де семя рода княжеского. Старики-де сказывают, был род светлый да миру любый.
Велимиром князя славного звали. Да проиграл сраженье тот князь, и как в воду канул и он сам, и дочка его, что воительницей воспитана батюшкой была. Ближники предали его, в угоду князю победившему, смерти убоявшись.
Видимо, извёл Никлот князя Велимира с Ратмирой дочкой евойной, за что и был проклят. И теперь будет он дочек-де плодить в наказанье за души загубленные. Пока не иссякнет род проклятый вовсе.
И этот князь – от семени проклятого, паче батюшки узурпатором оказался. Совсем в голове его, говорят, помутилось.
Услыхав молву людскую, что пока ещё искрой разгоралась, Вигор заверил Магру с Никодимом князем, что ошибается люд – наследник родится. Заверял уверенно, собственной силе поражаясь. А как вышел из опочивальни княжьей, так силы ему изменили. Шаг ускорив, воротиться в жилище своё торопился.
И в кресло повалившись, схватил череп, закрыл глаза да зашептал к духам таинственным обращение.
Услышали духи колдуна обращение, и меж пальцев из пустых глазниц свет кроваво-красным в провалах вспыхнул.
- Живое дитя рода волшебного нам в жертву отдай. За то получишь ты награду тобой желанную. – был ответ из черепа.
Полыхнул красным свет в глазницах черепа, волю духов выражая, и погас.
Задумался Вигор, глаза открывая. И вспомнилась ему ведьма из Больших Горок - Зарина. А вспомнилась – так мурашами промеж лопаток страх жалкий пополз. К такой подойди-попробуй. Как кошка, глазами зелёными полыхая, зенки выцарапает, но к себе подступиться не даст. Такую только мёртвой и возьмёшь, коль умертвить получится.
Но есть ли у ведьмы той потомство?
Вигор того не знал. И, сославшись на дела срочные, покинул обиталище своё.
***
Который день Вигор стоял на ярмарке в Озёрном, с ноги на ногу переминаясь. Уже по осени прохладцей ветер под кожушок пробирался. Непривычная льняная рубаха к телу липнет тканью не шёлковой – грубой.
Наспех у мужика из Больших Горок едущего - товар перекупил, так и не сумев в само село ни конём заехать, ни пешим войти. Отводила-запутала стопы его ведьма сельская. В который раз подивился Вигор силе её колдовской, что не чета была колдунам, в застенках княжьих выученным.
Подивился мужик, в голове почесал, да и продал товар свой. Порадовался мешочку серебром позвякивающем. Серебра в мешочке том столько было, что не только возок новый с лошадкой вместо своего скрипучего купить можно, да ещё двох лошадок - сверх того.
Вздохнул мужик, рукой махнул да и отдал свой воз с товаром.
Солнце высоко в небе висело. Засомневался было Вигор пользе стараний своих, но духи велели чутью следовать – знал Вигор, что на пути правильном. Да ждать нужно оказии подходящей. И хоть не ведал, какой именно, но на чутьё положился.
И хоть прохлада осенняя, под кожушок его пробиралась, но сердце его в предвкушении изнывало.
Торговля не шла. Но Вигор по поводу этому спокоен был. Не для торговли был он рождён. Обходил люд возок с товаром его, сторонился.
Хоть и пригож колдун был собой, да взгляд не простой выдавал. Люд – он-то всё равно чувствует, ежели кто не свой.
И вдруг ветром обдало его будто свежим да тёплым. На соседа бойко торгующего глянул – не заметил ничего мужик, продолжая товар свой нахваливать.
И тут Вигор увидел её.
Плыла дева, красным будто подсвеченная, а над головой её череп глазницами блеснул и исчез. Меж рядами прошла ветром прохладным, улыбается. И на миг с Вигором глазами встретилась. Образ Зарины-ведьмы статью в девке незнакомой мелькнул. Да запах ведьмы неуловимый, как шлейф одежд шёлковых прошелестел.
«Дитя рода волшебного», - зловеще пронёсся голос зловещи.
Поморщился Вигор, лоб потёр, наваждение сбрасывая.
- Хороша девка, - обратился Вигор к соседу-мужику, ухмыляясь.
- Хороша, да не твоя, - усмехнулся бойкий сосед-торговец.
Кашлянул колдун в кулак. Слова нужные быстро проговорил.
- Да я и не в претензии. Приятно глянуть. Но чья она, такая?
- Эээ, человече, - ухмыльнулся сосед, - Видно, не здешний ты. Девка эта Михая-кузнеца жена из Заречья – хутора соседнего.
- Откуда же она? Чья? – продолжал допытываться Вигор.
Сосед плечами пожал, да руки развёл. И вдруг поморщился.
- Ведьма в Больших Горках есть, - проговорил мужик голосом изменившимся, будто с собой пытаясь совладать. – Зариной звать. Вот Зарина дочку замуж за кузнеца-то и выдала.
Закашлялся вдруг сосед, подавился будто.
- Ох, человече, плохо мне вдруг стало. Иль солнце черепушку напекло. Видимо, пора домой собираться. Наторговался.
И отвернувшись спиной к колдуну, стал собираться.
Вигор глаза в сторону отвёл, сдерживаемое дыхание выпустив украдкой. Да духов тёмных поблагодарил.
_____
Продолжение.