Очень интересная история на Таймыре. Множество местных дальних посёлков много лет оторваны от большой цивилизации. Казалось бы, проблемы особой нет, на Таймыре и так веками жили без этой цивилизации. Но есть неприятные нюансы — например, еда: случается, что она заканчивается, а новую купить негде, и люди голодают. Или смерть — даже она становится в таких местах большой проблемой. Мертвецов хоронить без вскрытия нельзя, его может сделать только судмедэксперт, а он очень редко прилетает в эти посёлки. Связи — нет, интернета — нет, обычных дорог — и тех нет. И живут во всём этом снежном великолепии представители одной из самых древних народностей на территории России — нганасаны. Живут так, как жили и их предки, — охотой и рыбалкой. А ещё водкой — «северный алкоголизм» русские завезли в эти края ещё в царские времена, и с тех пор ситуация стала только хуже. Так и вымирает понемногу один из древнейших народов на территории России. Сейчас нганасан осталось всего несколько сотен человек.
В общем, Толя, я и Альберт летим на Таймыр, к нганасанам. Пока есть к кому лететь.
Москва, 24 марта
Добраться до нужных нам точек действительно непросто. Самолёт из Москвы до Норильска, оттуда на машине до первой промежуточной остановки в Дудинке, далее вертолётом до Усть-Авама — одного из этих «оторванных» посёлков. Обратно такой же маршрут.
Москва, 27 марта
Общались по телефону с местной жительницей, спрашивали о проблемах по жизни. Радостно отмахнулась, что никаких проблем нет. Еды хватает? Нет, с едой бывают перебои, «свежестей» по полгода не видят, одни консервы. «А трупы храните на улице?» «А, ну это бывает, — смеётся, — но ничего страшного, так всегда было».
В общем, всё в порядке.
Москва, 1 апреля
В Усть-Аваме нас поселят в кабинете участкового — единственном отапливаемом муниципальном уголке.
Москва, 3 апреля
Местная администрация против нашего приезда. Говорят, вы приедете и расскажете, как у нас тут плохо, а у вас в Московии хорошо. Уедете, а нам жить тут.
«В Московии» — так и сказали, круто.
Москва, 4 апреля
Глава администрации Усть-Авама — некий Сергей Михайлович Набережнев. Местные зовут его мэром. Набережнев проявляет необычайную активность. Пишет, что нам необходимо отменить поездку, потому что жители настроены решительно против нас. Намекает, что нас могут чуть ли не поколотить, едва мы сойдём с трапа вертолёта. Подробно расписывает, как все жители ненавидят журналистов из Москвы. Говорит даже, что они собирают какое-то коллективное письмо, чтобы нас не пускали к ним.
Всё дело, как мы понимаем, в публикации «Новой газеты», которая вышла несколько недель назад, — «Последние вертолёты». Материал о жизни в Усть-Аваме у «Новой» получился довольно-таки мрачным, а местные, видимо, ждали чего-то иного и страшно обиделись. Обиделись настолько, что решили больше никогда не общаться с журналистами: «Мы же всегда открытые были, а они выставили нас алкоголиками-самоубийцами. Ничего хорошего про нас не написали, хотя мы рассказывали».
Наш дорогой мэр Сергей Михайлович, по всей видимости, тоже не горит желанием принимать нас в своих краях и поддерживает нужный уровень ненависти к нам у населения. Подписи, рассказывают, собирает лично он.
Говорит, кстати, что улетает в отпуск в то же самое время, когда мы прилетаем. А потому — не сможет оставить нам ключи от кабинета участкового для ночёвки. То есть человек прямо заморочился, чтобы мы не приезжали.
Москва, 5 апреля
Почти весь день потратили на поиски нового жилья на замену кабинету участкового. Мы, конечно, Сергею Михайловичу ответили, что ничего страшного и без вашего кабинета проживём как-нибудь, не пропадём. Но он как-то странно хмыкнул, а теперь стало ясно почему. Жилья в Усть-Аваме нет. Вообще.
Решили тогда сделать ход конём и снова позвонили в администрацию, надеясь попасть на другого сотрудника, который окажется приветливее. Но трубку снова поднял вездесущий Сергей Михайлович. Пришлось срочно менять голос, представились другим именем, басим: «День добрый, а подскажите телефон вашего клуба?»
Да, в Усть-Аваме ещё остался «клуб» — не тот, что «Рай» или «Дягилев», а вот прямо настоящий, советский, где кино иногда показывают. Если привозят. И вот в таком клубе мы и решили переночевать. Отопления, как мы поняли, нет, но нам главное — не под открытым небом. Нужен номер телефона, чтобы договориться.
Сергей Михайлович вздохнул и отрезал: «Знаете, у нас в клубе никогда не было телефона, нет и, видимо, уже и не будет».
Клуб с традициями, короче говоря.
Ночевать нам пока негде. Есть, правда, старый детский сад — там живут несколько учителей из школы. Может быть, места будут там. Но обязательно, говорят, надо взять с собой спальные мешки, по ночам, хоть и весна уже, температура опускается до минус 30–35.
Кстати, сегодня мы вдруг поняли, что в Усть-Аваме нет ни водопровода, ни канализации. Нет и не было. И, видимо, никогда и не будет.
