Эти люди бежали и бежали от беспощадной, всепожирающей пасти войны. Измученные бесконечным кровопролитием, они не желали, в угоду амбициям ненасытных правителей, отдавать ни свои жизни, ни жизни своих детей. И поэтому они, — беженцы, дезертиры, предатели, — скрылись и схоронились в бесплодных, диких землях.
Тяжек и труден был их путь туда. Несчастные беглецы умирали от болезней, диких зверей, от голода и жажды. Словно война до последнего стремилась сорвать с них кровавую дань. Но сердца выживших ещё бились и в них тлела надежда на мирную и спокойную жизнь. И оказавшись в безлюдной стороне, они взяли себя в руки и решили начать всё с чистого листа, и воплотить в пустоше свою мечту.
Они возвели дома, охотились и вскапывали землю, в тщетных попытках заставить её плодоносить. Но они не сдавались и это дало свои плоды. И возрадовались беглецы, и воспрянули духом. Однако, недолго это продолжалось, ибо война добралась и до этих земель. И сорвались с насиженного места беглецы, побросав дома, и двинулись в очередной, ещё более ужасный переход через крутые горы. А горы те были столь высоки, что пронзали небеса. То были горы грозных богов. И разгневались они на нечестивых, что посмели проникнуть в их святую обитель, наслав ещё более неисчислимые страдания, чем прежде. И неизвестно, чем всё это закончилось для несчастных, если бы однажды, на рассвете, одна из дочерей сего многострадального племени, не обнаружила незнакомца.
Нагой он был, прекрасен ликом и волосы его были подобны небу на заре. Однако был незнакомец нем и совершенно беспомощен, как дитя. Но сжалилась над ним девушка, отдав свой единственный тёплый плащ, и привела к своей семье. И дала девушка ему имя, ибо был он безымянен. То имя было — Дитя Зари.
***
— Дитя Зари. Меня… когда-то так называли.
— Что… Что вы такое говорите, Принцесса?!
Мин-Су исхудал ещё больше прежнего — одежда болталась на нём мешком. И ещё эти незаживающие синяки и ссадины на его лице… Увидев это, я накинулась на стража, что привёл его. Повалила на пол, стремясь задушить. Мин-Су еле-еле меня оттащил. Я знала, что он беспокоиться обо мне, не хотел, чтобы мне причиняли вреда, но я… всё равно ударила его тогда. Мне до сих пор больно это вспоминать.
После этого случая, меня приковали к стене цепями. Тяжелые и железные, от них немело и саднило тело. Я с трудом поднимаю руку, с тяжелым браслетом на запястье. Смотрю на неё, удивляюсь.
— Эта рука такая маленькая и слабая. Разве я был таким? И ещё эти цепи… Опять.
Мин-Су легонько встряхивает меня за плечи, и ужас с отчаянием плещется в его запавших глазах. Растерянно моргаю:
— Что случилось? Почему ты так напуган? Не бойся! Я обязательно, что-нибудь придумаю! На этот раз, я обязательно смогу защитить тебя, Тэру.
Да, смогу! Сейчас я уже не столь наивен, как раньше. И если надо, я пойду до конца, и не побрезгую ни чем.
***
Я убиваю. И с каждым разом всё легче. Кровь впиталась в кожу рук, а металлический запах преследовал повсюду. Помню, я пробовала молиться… Но потом поняла — вернее, вспомнила! — всю тщетность молитв. Ведь Небеса давно отвернулись и отреклись от меня. Они считают меня безумцем. Надменные и равнодушные, Небесам нет дела до маленьких, напуганных созданий, что копошатся в земле. Лишь став одним из них, я в полной мере осознал это. Осознал насколько Небеса далеки от земли, от людей.
Порой я вопрошал: для чего всё это? Зачем вы их создали? Для страдания? Для поклонения? Когда-то… я знал ответ на этот вопрос. Но превратившись в человека, мой разум стал таким же, как у них. Таким же несовершенным. И моя любовь тоже. Теперь она сродни ненависти. И мне приходится убивать других, чтобы жили другие. И разделять их… Люди… уже не все равны в моих глазах.
Я ещё в состоянии понимать, что говорю странные вещи, пугающие Тэру. Нет… Нет же! Это Мин-Су, а Тэру — девушка. Первый дорогой мне человек. Которого я не смогла защитить, пребывая в плену наивных идеалов, бесконечно далёких от истины человеческого бытия. Или… он не смог?
Я путаюсь, но этот вовсе неудивительно. Ведь у нас с ним одна душа на двоих. Вернее, не так… Мы словно сросшиеся сиамские близнецы. Но это не надолго, ибо мы, в конце концов, сольёмся воедино, и рычащий, измученный зверь полностью поглотит, переварит… и от меня ничего не останется. Но я этого уже не боюсь. Пусть боится тот, чьи глаза так пусты. Ведь зверь понял, кто его враг и он до него обязательно доберётся.
Я доберусь и я отомщу.
***
Принцессу посадили на цепь, как животное, и заставляют сражаться с другими узниками. Сам Мин-Су, разумеется, этого не видел да и сама Принцесса не ответила на прямой вопрос. Но это было итак очевидно, иначе, как объяснить, что с неё не сходили синяки и ушибы? Однако, как это ни странно, Принцесса ещё ни разу ни была слишком сильно ранена. И это почему-то… пугало, хотя должно было радовать. Радовать, что Принцесса до сих пор жива. Но… последнее время Мин-Су думал, а, действительно ли, это хорошо для неё?
Когда ему впервые на ум пришла такая мысль, молодой слуга пришёл в ужас. Как… Как он вообще посмел так подумать?! Предатель, ничтожество, не имеющий права приближаться к ней! Но… ведь Принцесса теряла разум прямо на его глазах! И, неизвестно, хуже ли этого смерть…
Она порой говорила невпопад, смотрела отрешенно, но это было отнюдь не самое пугающее. Ведь иногда Мин-Су чувствовал, что вместо Принцессы… сидит кто-то другой. Они были похожи и в тоже время нет. И этот кто-то вызывал в Мин-Су благоговение напополам с животным страхом. И он являлся всё чаще и чаще. Но, даже если это простое раздвоение личности, неужели Принцесса может исчезнуть насовсем? Что же делать… Но Мин-Су знал, что нужно. Ответ прост и очевиден: Принцессу нужно вызволить из этой треклятой могилы! Порой ему приходила совершенно безумная мысль, что во всём виновато это проклятое подземелье, которое давит и стискивает души, затемняет разум. Если она вновь увидит небо и вдохнёт свежего воздуха, она, несомненно, станет прежней. Только как это сделать?!
Мин-Су уже попробовал, но это во многом был жест отчаяния. Его, на удивление, не сильно избили и не отстранили от посещения Принцессы, но теперь всякий раз тщательно обыскивают и заставляют раздеваться донага. У него ничего не вышло, но зато он понял, где вход в подземную тюрьму. Однако механизм, что отодвигает плиты, столь сложен, что один человек никак не сможет привести его в движение. Даже если, он каким-то образом, сумеет прорваться туда, одному ему всё равно не справится. Ему нужен кто-то, кто ему поможет. И лучше всего, чтобы это был не один человек, а несколько. Только кто? Ведь никому доверять нельзя! Он уже успел воочию в этом убедиться. И ещё за ним тщательно следят.
Как же… и где найти соратников? Да и вообще… Кто ему станет в этом помогать? Даже, если ему повезёт отыскать кого-либо в городе, взамен он дать ничего не сможет. Но… он всё равно попытается. Он будет делать все, что в его силах. Если надо, он даже отдаст за это жизнь.
Огромное спасибо, если дочитали до конца! Лайк и подписка приветствуются! :)