Начало
- Ты должна сделать аборт! – заявил мне Вадик.
Сказать, что я была в шоке – ничего не сказать.
- Ты тронулся, что ли? Какой аборт? Ты же буквально требовал с меня этого ребёнка! В больницу меня запихивал, я обследовалась. Тогда ничего не сработало, не помогло. Но сейчас-то я уже беременна! Так случилось. Нужно значит так.
- Нет. – продолжал настаивать Вадик. – Нам сейчас нельзя иметь детей.
Этот разговор, больше похожий на перетягивание каната, длился битый час. Я поняла, что не перетяну. У Вадика были какие-то мотивы, известные ему одному. Озвучивать он их не собирался. Просто стоял на своём, как вкопанный. Я была на его территории. У меня не было там ни одного человека, который бы меня поддержал. Пришлось собирать манатки и переезжать обратно к маме. Мама, узнав, что я беременна, начала атаковать меня со своей стороны:
- У меня одноклассник заведует гинекологией, они сделают всё хорошо.
- Мам, а вам всем не кажется, что это только моё дело – рожать мне, или не рожать?
- Видишь! Даже твой парень против. Понимает, что вам не надо иметь детей.
Нет, мой парень точно имел какие-то причины сейчас вести себя так. Он стал до жути странным. Я была уверена: дело не в том, что он не хочет и что-то там понимает. Но в чём тут дело, неискушённая я, убей, не понимала.
Мне было нечеловечески трудно выдерживать мамин гундёж. Всегда было непросто, а уж беременной, с адским токсикозом – всё просто напоминало один большой кошмар. Но я стиснула зубы и терпела. Молча. Чтобы не портить нервную систему хотя бы со своей стороны.
Нужно было работать, а также думать о том, где я буду рожать. Про наши местные родильные дома ходили по городу ужасы. Единственным местом, где было хорошо рожать, являлся областной роддом. Там всё было на уровне – от обстановки до персонала. Местные звёзды платили большие деньги, чтобы их жёны рожали там. Я решила убить двух зайцев: устроиться на работу, а в своё время родить там, как сотрудник. Никакого медицинского образования у меня не было, и я устроилась санитаркой. В кадрах мне дали в том числе направление на проф. медосмотр, в бланке черным по белому было написано «гинеколог». «Мне хана» - подумала я. На самом деле нет.
По закону беременную женщину не имею право не принять на работу. По факту – не примут в девяносто девять процентах организаций. В те годы ещё не везде были медицинские книжки с фото. Мне повезло. В областном родильном доме не было. И я попросила свою знакомую пройти гинеколога вместо меня.
Всё прошло, как по маслу. Печать об осмотре была на месте, и я приступила к работе. Санитаркой опер. блока. Каждый день я видела, как появляется новая жизнь с помощью кесарева сечения. Видела разные патологии – можно написать небольшую отдельную книгу. Видела слёзы счастья, боли, кровь и даже смерть. Я была причастна. Да, я всего лишь была санитаркой: мыла операционные до блеска, дезинфицировала инструменты, обрабатывала руки хирургов и медсестёр. Но от этого причастность к одной из величайших тайн, практически к чуду, меньше не становится.
Я работала в роддоме сутки через двое. Ночью мы чаще всего спали, но иногда случались экстренные операции. В целом и сама работа, как временная, и зарплата, и график меня более чем устраивали. Да и мама почти отстала. Беременность развивалась по плану, а потом случилось сразу два события.
На работе заметили мой живот. Моя непосредственная начальница, старшая медсестра Роза Ивановна, была чудесным человеком. Чудесным именно в том духе, который мне очень близок. Индивидуальный стиль и грубая откровенность.
- Кристина, а ты почему мне не сказала, что беременна, когда на работу пришла? – поинтересовалась Роза Ивановна, когда мы готовили очередную пациентку к операции.
- А вы бы меня приняли, если бы сказала?
- Нет, конечно!
- А чего глупости спрашиваете?
- А ты мне не хами! На лёгкий труд захотела?
Лёгкий труд, это пятидневка по восемь часов. Против суток через двое. Вот интересно, какие идиоты всё это придумывают?
- Нет! – завопила я так, что роженица чуть не разродилась сама. – Нет! Простите, простите, простите!
Роза Ивановна простила. На лёгкий труд не перевела. А на следующий день, когда я что-то готовила в кухне, зазвонил телефон.
- Алё?
- Кристина, ты дома будешь через минут десять? – это был Вадик.
- Дома буду.
- Я подъеду. Выйди, пожалуйста.
Я вышла на улицу. Вадик подъехал на какой-то другой машине. Такой я не видела ещё. Я села. Он как-то похудел, что ли…
- Ты не сделала аборт? – спросил Вадик, мазнув взглядом по моему животу.
- Нет. Не сделала.
- Ты можешь мне сказать, когда залетела?
- В середине апреля. Точнее вряд ли скажу.
- Фух! Слава Богу.
- Ты это о чём?
Странный – не то слово. То настаивал на аборте, то не появлялся несколько месяцев. Теперь высчитывает что-то.
- Ты не думай. Я люблю тебя. – сказал Вадик очень равнодушно, сделав упор на «тебя». – Просто у меня тут случилось кое-что. Вляпался я.
- Ну-ну, говори уже!
- На иглу присел.
Внутри меня зажглось понимание того, о чём он говорит. Я всегда понимала это, просто не могла облечь в слова. Была неопытна, каюсь.
- Если ты от меня не откажешься, я попробую бросить.
- Что ты, Вадик, конечно не откажусь! У нас же будет сын.
- Сын, да? – почти так же равнодушно переспросил он.
Тогда я ещё не знала, что у наркоманов сгорает душа.
Номер карты 2202 2005 1113 0344 для тех, кто захочет поддержать канал и автора