Когда человек отзывается о ком-то обобщенно («бабьё» - как женская стихия) с таким цинизмом и пренебрежительно, ты понимаешь, как психолог, что именно там и находится его главная проблема. А значит, конфликт, боль, возможно, страх.
Этот мой знакомый мог бы считаться вполне благополучным человеком – на своем уровне. Но, зная его потенциал, трудолюбие, ответственность, как специалиста, все равно не отделаться от недоумения, почему в его жизни так мало успеха. В свои сорок пять он всего лишь менеджер очень среднего звена. И какие бы попытки преуспеть он ни предпринимал, все они раньше или позже сходили на нет. «Не везет человеку», - просто резюмировали бы люди. Но на канале «Чисто психологически» мы обязаны заглянуть глубже.
Я не проводил сеансов со своим знакомым, не расспрашивал о детстве, но это «бабьё» мне сразу многое открыло. Отношение к женщине - в семье, на работе, на улице, уходит корнями во взаимоотношения с матерью. Мало этого, мать, как первый и главный взрослый транслирует ребенку многие жизненно важные вещи прямиком в подсознание, пока он еще совсем мал, и воспринимает своего родителя без каких-либо фильтров. Затем, в более зрелом возрасте с уже заявившим о себе критическим мышлением этот же ребенок может иметь много претензий, осознанных и не очень, к матери - по поводу того содержания психики, которое от нее досталось. Тут не редкость и протест, и агрессия открытая или пассивная, замаскированная. К последней я и отнес бы это самое уничижительное «бабьё».
Нам трудно судить, что именно происходило во взаимоотношениях моего знакомого с его матерью? Был ли он заброшенным ребенком, страдала ли его мать от какой-то своей боли, не слишком замечая потребности малыша, а может, и вовсе вымещала на нем ревнивые чувства к его отцу… Одно можно сказать наверняка, первичная привязанность к матери была не благополучной. И это определяет всю будущую жизни человека. Немного поговорим об этом.
Психология настаивает, что от характера ранней привязанности зависит, как ребенок будет приобретать важный опыт. Например, в одном исследовании двухлетним детям давали ряд задач. Некоторые соответствовали возможностям ребенка, а другие были очень трудными. Дети, у которых в 12-месячном возрасте была прочная привязанность, относились к любой задаче с энтузиазмом и настойчивостью. Когда у них возникали трудности, они редко плакали или злились; скорее, они искали помощи у присутствовавших взрослых. Дети, у которых ранее была слабая привязанность, вели себя совершенно по-другому. Они легко расстраивались и злились, редко обращались за помощью, игнорировали или отвергали советы взрослых и быстро отказывались от новых попыток.
Разве такие сценарии не повторяют люди в своем взрослом состоянии, сталкиваясь со взрослыми задачами? Но я хотел бы заострить тему в фокусе того, как мама определяет успешность именно сына в дальнейшей его взрослой жизни.
Характер первичной детской привязанности – это такой заковыристый синоним для слова «любовь». Так что ту ничего сложного. Рядом с любящей матерью ребенок спокоен и уверен в себе, чувствуя, что он в безопасности. И наоборот, когда мать каким-то своим способом отвергает ребёнка, тот как бы получает послание: «Ты мне не очень важен», - и малыш теряется в мире, полном вызовов. Например, часто болеет, повзрослев, сваливается в депрессии, с трудом заводит дружбу или деловые связи. Потому что он не познал безусловной материнской любви, как бессознательного потока внутреннего спокойствия и силы, душевного изобилия. Мать как бы не благословила его на успех и процветание.
До того момента, как мальчик отправится от мамы к мужчине, к отцу, чтобы напитаться от него мужским началом, он должен вырастить базовые, глубоко бессознательные вещи, которые станут стержнем психики. Осознаем мы это, или нет, но во многом именно мамиными глазами мы смотрим на мир и на себя в нем. Боимся этого мира, или смело идем на встречу… Никому не доверяем, или стараемся построить гармоничные отношения…
В зоне материнского влияния, кстати, находятся творческие способностей, интуиция. И тут у моего знакомого, надо признать, полный провал: он не чувствует людей, ситуации, воспринимая все за чистую монету. И часто попадает впросак. Его многократно обманывали, кидали при удобном случае, он терял хорошие шансы, просто не видя их, несколько раз разорялся, пытался начать собственный бизнес. И снова возвращался работать по найму. И все это, повторюсь, при несомненных его способностях и потенциале.
Ресурсы, которые притягивают удачу, я бы назвал «внутренней женщиной» в сознании мужчины, этакой ведуньей, пифией прорицательницей, мудрой и прозорливой. Это такой немного волшебный образ заботливой матери в мужской душе. Но ничего подобного нет у моего знакомого, а отец, какой бы он замечательный ни был, не помощник в этом деле. У отцов другие задачи в воспитании.
Ладно, чего уж там, ни у кого из нас не было идеальных родителей. В каком-то смысле мы и растем-то, опираясь на несовершенства наших главных взрослых. Какой подросток не считает, что он более продвинутый, современный, свободный от старых предрассудков, нежели его «предки»?
Возможно, они, родители, даже причинили боль кому-то из нас. Такие люди чаще других как раз и посещают к психологов. Потому что уйма сил уходит на то, чтобы защищаться от этой старой боли, в том числе чем-то вроде уничижительных попыток показать свое превосходство: «Мое бабьё…»
Такая боль у многих живёт внутри, порой определяя всю взрослую жизнь. Но все же радом с ней у нас есть выбор взрослого человека. И тут важно осознать свою бессознательную тоску по «идеальной маме», отказаться от этой детской надежды. Силу к свершениям дает именно такой шаг к истинной взрослости, которого многие люди, вроде моего знакомого, с проблемной первичной привязанностью так и не сделали.
По статистике среди детдомовцев (людей с наихудшей первичной привязанностью к матерям) очень маленький процент людей, ставших успешными и благополучными. Но среди тех, кто, вопреки психологическим прогнозам, чего-то все же добился, основной внутренней установкой был отказ от претензий и понимание, что все в моих руках. У тех же, кто остался со своей детдомовской отметиной в душе навсегда, внутренний акцент был смещён в сторону перекладывания ответственность на других. Они заявляли, пусть и не без оснований, что жизнь многим обделила их. И поэтому вряд ли из нее что-то получится...
Когда мы сами большие, главную роль играют уже не сами родители, а их образ у нас в душе. Мы незаметно для самих себя формируем нашу реальность под эти образы. И если способны их изменить, меняется и вся реальность. Появляется различение не самой благополучной части родителей, которая к ребёнку не имеет отношения. Это большая душевная работа, понять, что мама была именно такой, каком только и могла быть. А иной быть не могла, потому что тоже выросла в неидеальном мире. (Разумеется, я оставляю за скобками случаи патологии, расстройств личности, людей с больным мозгом - тут не про них).
Награда такой работы - глубокое внутреннее взросление. Когда становится возможным сказать внутреннему образу матери: «Да, я тебя принимаю такой, какой ты была. Просто потому, что ты дала мне жизнь». И тогда боль в душе успокаивается, высвобождается внутренняя сила что-то строить, преуспевать. Даже если реальные родители понятия не имеют о нашем этом внутреннем Пути.
Представим, что мы с вами немного эти… верящие в карму и во все прочее. Раз мы родились у таких родителей, значит это было нам, нашей загадочной бессмертной душе, зачем-то нужно? Может, спасти их, глупых, больных, истеричных, пьющих, причиняющих нам боль – спасти своим появлением, своей беспомощностью… Или это просто была лотерея, в которой нам не очень повезло? Каждый решает для себя. И что бы он ни решил – он прав.
А теперь несколько слов, если мама – это вы, уважаемая читательница.
Вы по определению даете ребенку все, в чем он нуждается, без условий. Иначе человечку не выжить. Кормление, уход, ласка – все это как бы встроено в ваш организм и психику (здоровую). Когда кормления и замены пеленок становится недостаточно, мама продолжает поставлять взрослеющему чаду все необходимое так же безусловно. Материнский девиз при этом: «Я люблю своего ребенка просто потому, что он есть у меня!» И тогда она - вдохновляющая муза для своего чада, особенно для сына.
Но вот беда, одно исследование показало, что, вместо воодушевляющего воздействия, до 85% общения родителей с детьми занимают запреты и ограничения: «Не балуйся, не трогай это, перестань смотреть мультики, не дергай кошку за хвост…». Со сменой интересов родительский контроль не ослабевает: «Не носи это, не общайся с теми ребятами, не говори таких слов…»
Ну, да, любить безусловно мы готовы кого-то маленького, с умильными ямочками на щеках, лопочущего тоненьким голоском. А отнюдь не лохматого дерзкого тинейджера. Но обязаны! По велению матушки природы и ради собственного благополучия в будущем, когда чадо вырастет и будет способно задать нам проблем уже не по-детски… Или назвать "бабьём".
Семьи в реальном мире могут оказаться для ребенка тяжелым испытанием на прочность. Таким, как, например, для Александра Македонского было общение с отцом. Царь Филипп не вылезал из пьянок, войн, побивал жену и сына, словом, мог носить титул худшего отца в истории. Но даже он не сумел испортить ребенка. А все потому, что, укрываясь в покоях матери, будущий полководец слышал вдохновляющую легенду своего появления на свет. «Ты не сын Филиппа, - утешала его царица Олимпия, - твой настоящий отец Зевс. И ты завоюешь для меня полмира». Она так искренно это говорила, что поверила сама и заставила поверить сына. Мамы, пожалуйста, будьте хотя бы немного Олимпиями для своих Александров.