1.Антитезис, что предшествует тезису, но интегрированный с ним.
Б. Гротескная органопроекция.
И действительно, может не быть технологии, в которой нельзя было бы узнать человеческое тело, – Бодрийяр был не во всем прав, отрицая эту узнаваемость в новейших технологиях, в «Системе объектов». Утверждая универсальную ничтожность органопроекций для современных 20 века технологий.
Просто потому, что, как и в даосизме, их можно узнать во всем, такова "природа" либидо, оно инвестируется по всему полю. Инь и Янь. И речь, конечно, не о прямых аналогиях или ассоциациях, но о символическом подобии. Миф поэтому относительно не истребим, как и естественная метафизика, – и это азы, в том числе, и «Критики чистого разума», – доколе не истребимо желание и, надо сказать, желание в производстве, но оно производит не только мифы, как производит оно[1] не только трансцендентальную философию с соответствующим способом бытия сознания с претензией на всеобщность, прежде всего, в занятии кафедр философии. Будет ли это состояние пребывания мифа вечным? - очевидно нет, но, вообще говоря, трудно спорить о том, о чем ничего не известно, как о вечности. Вот и теорема Коэна, говорит о том, что нельзя, даже формально математически, ни доказать, ни опровергнуть наличие континуума (бесконечных) континуумов. «Вечность», как и во времена античных «материалистов», это условно сомнительный объект. Но быть может именно поэтому и самый ближайший и очевидный для религиозного верующего. «Все люди верят…». Короче, вечность объект сомнительный, пусть бы это сомнение могло бы и не вести к скептицизму, может быть достаточно все временности или даже неограниченного возрастания в одном времени, если это полезно или не так может быть затруднительно, как и все время петь.
Если может последовать возражение, что Кант как раз писал свои тексты в то время, когда техника средств производства, была все еще слабо развита и кувшин и лопата, были основными возможными примерами, как и у Бодрийяра, что вставляет их, в отличие от современных конвейеров, как предметы легкого праксиса гротескной органопроекции, то и ответ может быть таков: степень вытеснения гротескного тела не зашкаливала во времена Канта, что находил естественную метафизику вечной, порой так, как ко временам Гуссерля, что и о самолюбии не упоминает. Этому могут быть, так называемые объективные причины, почему бы их не назвать объективными мотивами. Население городов не было столь часто миллионным и даже в 10 и сотни миллионов как теперь, как раз, в Китае, родине даосизма. Родине учения о символическом подобия всего всему, всего в двух: инь и янь. Но такая плотность населения в городах, вынуждает к санитарно-техническим нормам во избежание эпидемий. Дело в том, что капиталу нужен переизбыток рабочей силы, относительное перенаселение, но живое, а не мертвое, даже если оно истощается им, как земля и ее плодородие, они должны быть. Кроме того, эпидемия, это риск умереть самому. Поэтому буржуа сторонник модерна, это действительный соперник, если не враг гротескного тела. Его тело, как не странно может быть часто именно «классическое» (Бахтин), что вытесняло гротескное, реализм же, это кроме прочего и возможное обличение такой идеологии классицизма, что была создана как раз во времена абсолютистской монархии, на стадии союза той с финансовой буржуазией, к которой стремиться любой капитал. По мере исторического разрастания класса буржуазии, это противостояние реализма и классицизма, достигало своих вершин, как раз большей частью вплоть до момента, когда капитал окончательно победил в Европе, а это видимо по разным но консенсусным оценкам, конец 19 века. После чего, когда власть феодализма была окончательно свергнута в Европе в особенности после Второй мировой войны, все инвективы,– в России это были кроме прочего и Передвижники,- которые капитал поддерживал кроме прочего в реализме против господства сословного общества, перестали быть актуальными, в моду, прежде всего в живописи вошел авангард. Но к этому времени многое изменилось появилась Мировая система социализма, это, быть может, прежде всего, и конечно, что касается технологии, фотография и кино вошли в зенит свой славы. Реализм, в известном смысле, стал повесткой дня, без всякого спроса у капитала. И потому тот, как и обычно, в таких ситуациях превратил, кроме прочего и реализм, в прибыльное дело, в Фабрику грез. То, что теперь буржуа предпочитают часто авангард в художественном искусстве, это дань тому, простому и не простому обстоятельству, что олигархия 30 годов в США более не может быть господствующей формой такого класса, как и стиль ампир со всеми производными, вряд ли может быть единственным архитектурным стилем, и, кроме прочего, теми простыми и не простыми обстоятельствами, что: а) постмодернизм, который является формой авангарда как и деконструкция, это своеобразное отражение спекулятивных стратегий капитала, которые капитал в нем и узнает, коль скоро, можно продавать пустые стены в виде выставки или дорожки, выложенные из кирпичей б) авангард в художественном искусстве живописи предвосхищал компьютерные технологии прорисовки, но без компьютеров.
Короче, история клиники М. Фуко, это история одной из форм частного способа развертывания буржуазной идеологии, в одной из ее исторических форм. Нигде не записано звездами на небе, что буржуа всегда будут жить в больших городах на смотря на их коллективное имя, как и то, что Мелас все время будет петь оды, и петь оды именно труду.
Короче гротеск, это, теперь, не вечно непременное переворачивание верха и низа, да еще и в антисанитарных условиях, по меркам современности. Быть может, ничем иным анализ медицины Нового времени в рождении клиники, М. Фуко ни двигался, кроме прочего, как возможной апологией гротеска. Гротеск, это сконструированный объект в большей мере, как упорный визави власти в создании образа врага, чем виновник эпидемий. Впрочем, очевидно, что средневековые технологии прошлого делали гротеск таким каким он был в средневековых городах и селениях. Но и иначе, трудно иногда без обращения к особенностям идеологии и идеологических отношений, Средних веков, понять, почему довольно развитая культура и технология бытовой инфраструктуры античности, таким же образом была забыта, как и иные. Иногда, может быть стойкая видимость, что, в том числе, за развратом Калигулы и Гелиогабала, в ниспровержение, последовали домашние бассейны и водопроводы. С тем чтобы вернуться вновь во всяком случае правящему классу, через множество кругов такого возвращения, как раз, к эпохе Людовика ХIV и, видимо, в чем-то все же и его философа, «Распутника» Дидро.
«СТЛА»
Караваев В.Г.
[1] Здесь, важно, что желание в производстве и есть реальность и не только в кантовском смысле, но и в смысле той метонимии, что и есть желание. Но важно, что все то что было упущено, в де описании технологии производства, что мол подобно тем, которые показываются на телеканалах, преходяще в сравнении с таким желанием в производстве, что и есть реальность.