«Что я помню… вперед… странно, но я не помню ничего из того, что со мной происходило… я помню историю, помню, как потерял работу, как избил начальника, как ушла жена… но так, как будто это было не со мной. Как будто это произошло с кем-то из моих хороших знакомых, а я в этот момент был рядом. Имя… я даже не помню имен... своё я помню, потому что мне его напоминают, говоря обо мне. Но другие имена, начальника, жены, отца, матери… все это как будто выветрилось из головы за ненадобностью. Так мне и надо. Я ведь не вспоминал о них, я не вспоминал ни о ком из тех людей, что были со мной рядом, что верили в меня. Я не вспоминал, потому что был слишком занят рассуждениями о себе, и за этот эгоизм я заплатил очень высокую цену. Люди, которые очень нужны мне, особенно сейчас, ушли. Ушли не просто так, потому что, когда человек уходит, он остается в твоей памяти. Ты помнишь его, и, если человек был тебе особенно дорог, или в данный момент этот человек тебе очень нужен, но его нет рядом – ты всегда можешь вспомнить его, представить, что сейчас он перед тобой, дает какой-то очень важный совет, поднимает тебе настроение, или просто, находясь рядом, дарит тебе спокойствие и уверенность в своих силах. Но люди, дорогие мне, ушли не так. Они ушли из моей памяти, и теперь я не могу их представить, не могу подумать о том, что бы сделали они на моем месте, а это значит, что я остался один на один против своего психоза, даже в мыслях своих совсем один».
- Жалко его… - заключил Фет, - я бы не пережил, если бы жизнь остановилась… вот так вот раз, и все, и больше никуда, ни вперед, ни назад… ну, в смысле вперед-назад, а дальше никуда.
- А чем ты отличаешься от него? – возразил Пастернак.
- Не понял?
- Чем вообще все люди отличаются от Гоголя?
- Ну, они могут ходить, а значит, они могут пойти, куда им вздумается, они могут пользоваться руками, а значит, они могут потрогать то, что хочется, они… Они свободны, черт подери!
- Чушь! Людям нельзя давать свободу, они не умеют ей пользоваться! Мы так рвемся защищать эту самую возможность выбора своей судьбы, выбора своей деятельности, что у нас просто не остается мыслей, куда эту завоёванную свободу применить. Вот у людей запретили выбор и сказали, что вы обречены всю свою жизнь пахать на унылой работе, планировать свой бюджет так, чтобы на сэкономленные деньги раз в год ездить в какую-нибудь дешевую заграницу, и все завопят как один праведные лозунги: «Человек рожден для большего!», «Человек рожден свободным», «Мы хотим выбора!». И докричатся до того, что им дадут эту свободу, им скажут: «Хорошо-хорошо, вы свободны, вы вольны делать что угодно с вашими жизнями, мы не смеем вам указывать». Знаешь, что произойдет тогда? Люди скажут: «Шикарно!», и пойдут на унылую работу, потому что надо копить на курорт.
- Так-то оно так, но ведь это их выбор, есть люди, которые что-то делают, к чему-то стремятся.
- Таких людей не удержит никакой режим, такие люди будут всегда, они будут хотя бы для того, чтобы другие люди могли сказать: «Ну, у него богатые родители, ему проще». Нам всегда важно обвинять кого-то в том, что мы никчемные неудачники, ничтожества. Иначе нам придется это признать, обвинить себя в своих неудачах. Нет. Мы не можем позволить себе такое. Поэтому мы в застое, поэтому развитие нашей жизни происходит так же, как и у Гоголя – ничего вокруг не меняется, просто с каждым днем мы становимся ближе к смерти.
- И что ты предлагаешь?
- Безумства. Только так. Мы должны покидать свою зону комфорта постоянно, каждый раз, когда мы её покидаем, мы движемся, неважно в какую сторону, но мы движемся. Всегда важно покинуть зону комфорта.
- Во сколько твоя дочь начинает играть на скрипке? – перебил Фет.
- В шесть вечера, а что?
- Сможешь ли ты прямо сейчас покинуть зону комфорта и поехать на концерт к дочери?
- Да ты рехнулся! Это больница с толстенными решётками, со стальными дверьми.
- А что, если эта дверь откроется прямо сейчас, она откроется, войдет санитарка и вынесет четыре комплекта повседневной одежды, для нас четверых, а сама растворится, как бы предоставляя нас нам же, хотите, уходите отсюда, уходите прямо сейчас. Она даст нам свободу выбора, выбора между тем, совершить безумство или навечно остаться за толстыми стенами и решётками. Если она это сделает, ты сможешь выйти из своей зоны комфорта для того, чтобы сходить на концерт своей дочери?
Пастернак молчал.
- Нам всем нужно выйти, но нам нужен тот, кто поведет нас. Ты сможешь показать нам, как выходить из зоны комфорта, Пастернак?
- Что ты несе… - Пастернак не успевает договорить, потому что открывается металлическая дверь, ведущая в комнату.
_______________________________________________