Советская разведка сыграла большую роль в провале операции "Цитадель". Работали как резиденты в Центральной Европе, разведчики на оккупированной территории, а также армейские и фронтовые разведгруппы.
Информация о приготовлениях немцах к операции шла Сталину и другим членам ГКО.
Группа "Дора", которую возглавлял Шандор Радо сообщала из Швейцарии в Москву о переносе сроков наступления, о новых танках "Тигр", о более прочной немецкой броне, которую легировали шведским никелем.
27 мая 1943 г. "Дора" радировала, наступательная операция состоится на южном фланге советско-германского фронта. Немцы хотели показать советской стороне, что они одни воюют с Германией, а положение на Западе рейх сильно не волнует. К тому же военные успехи поднимут боевой дух вермахта и народа.
В поступавших материалах верховного командования вермахта относительно налетов советской дальней авиации на тылы групп армий "Центр" и "Юг", немцы писали, что систематические разрушения узлов сосредоточения Минск, Гомель, Орша, Брянск создали новую ситуацию для вермахта.
Противник оценил силы АДД в 750 самолетов первой линии и признал, что количественно и качественно они превосходили немецкие.
В сообщении от 7 июня говорилось, что в мае немецкие авиазаводы собрали 2 050 самолетов. Геринг потребовал увеличить производство в июне до 2 100. Через день в Москве узнали о принятии на вооружение люфтваффе "Мессершмитта" Bf 109G-6, но переданные сведения оказались неточными.
23 июня пришла радиограмма в которой "источник" сообщил, что в Генеральном штабе люфтваффе высказывались сомнения в целесообразности наступления в районе Курска, поскольку советские силы накапливались быстрее, чем немецкие и превосходства достичь было невозможно. Но фюрер настаивал на проведении наступательной операции.
Он свои основания имел, в наступлениях 1941 - 1942 гг. немцы окружали целые фронты и сотни тысяч человек.
Летчики накануне битвы отслеживали перебазирование и сосредоточение немецких танков.
14 мая в районе Кром и Орла установили большое число танков и автомашин противника. Маршал Новиков с опорой на эти сведения доложил Сталину, что немцы готовят крупное наступление на Курск.
Во второй половине июня, воздушная разведка стала вестись более интенсивно. Искали базы немецкой авиации, оценивали интенсивность железнодорожных перевозок, устанавливали места скопления войск, в том числе танковых.
16-й отдельный разведывательный авиаполк летала на А-20 "Бостон", причем потеряли два самолета, еще один разбили при вынужденной посадке.
На 12 июня в полку было два "Бостон-3" и 5 А-20Б. В составе каждого экипажа ввели стрелка люкового пулемета, чтобы отбиваться от истребителей.
Немцы как могли скрывали передвижения войск. Войска около линии фронта осуществляли передислокацию только ночью. Танкисты СС даже поменяли свою черную форму на обычную полевую. Это позволило ввести в заблуждение разведчиков.
Ценную информацию узнавали опрашивая пленных немецких пилотов. Узнавали личный состав групп и эскадр, поставленные задачи, характеристики материальной части и тактику действий.
Бомбардировщики должны были уничтожать эшелоны, которые двигались по участку Сталиногорск - Елец.
Получили оценку советской авиации. Так, экипаж 15-й разведывательной авиагруппы говорил, что Пе-2, Ил-2, ЛаГГ-3 и Як-9 хороши. Особенно удачен Пе-2. Ил-2 - прекрасный штурмовик. Один из пленных критиковал тактику применения штурмовиков:
"По-моему, русские неправильно используют Ил-2, он приспособлен к атаке на бреющем полете, с высоты 100–200 м, а реально бомбы сбрасывают с высот 500–800 м, что приводит к большим потерям. Часть русских экипажей, видимо, не доверяет своим машинам".
Встречались и критические отзывы о тактике советской авиации. Один из пилотов высоко оценил бомбардировщики Пе-2, как быстроходные, отметил, что экипажи не используют хитрость при заходе на цель, слабо маневрируют в зоне зенитного огня. Он вспоминал, что при налете на Орел из всех бомб, которые с 3 000 м сбросили советские бомбардировщики, на летное поле попали 4, 2 самолета из 18 получили повреждения.
Немцы также активно вели разведку, над Центральным фронтов работала группа NAGr4, советские истребители смогли перехватить и сбить несколько "Мессершмиттов".
Немцы установили, что в тылу Центрального фронта в середине мая было 400 самолетов.
Как вспоминал генерал Ф. Меллентин, что квадратный метр Курского выступа был сфотографирован, эти снимки дали представление о расположении советских позиций, их длине по фронту и глубине. Но всю систему обороны вскрыть не удалось, как и показать силу обороняющихся.
На Воронежском фронте где была преимущественно степь, удалось скрыть истинное базирование наших частей и соединений, замаскировали большинство действующих, а также создали сеть ложных аэродромов.
Вместе с оперативным отделом и отделом аэродромного строительства проводила работу маскировочная служба аэродромов 2-й воздушной армии под руководством майора Лукьянова, бывшего архитектора.
Непосредственно строительство осуществляла 5-я инженерно-минная бригада Резерва Главного командования под руководством подполковника Столярова.
В нескольких километрах от летных полей устанавливали макеты, строили аэродромные сооружения. Для строительства каждого ложного аэродрома требовалось подразделение из 20 человек, которые работали 4 - 6 суток.
Устанавливали макеты истребителей, картонные штурмовиков, чучела, имитирующие военнослужащих.
В ряде случаев с успехом использовались сооружение, которые остались после убытия действующих частей.
Команды ложных аэродромов даже имитировали "работу" аэродромов, время от времени сюда приземлялись "настоящие" самолеты.
В результате удалось скрыть настоящее базирование нашей авиации.
Немцы в июне 1943 г. совершили на советские аэродромы 21 налет, но только 3 раза под удар попали самолеты на действующих аэродромах.
Высоко оценил работу саперов начальник инженерных войск Воронежского фронта генерал Бордзиловский:
"Устройство ложных аэродромов является весьма эффективным приемом маскировки авиации в степной местности, с помощью которого почти всегда можно достигнуть желаемых результатов по дезорганизации противника и отвлечении его авиации от действительных аэродромов".
Командарм-2 Красовский вспоминал, что порой реальный аэродром было сложно отыскать:
"Начальник маскировочной службы и солдаты аэродромных команд проявляли столько выдумки, что мы сами диву давались. Помню, мы с летчиком A.A. Пальчиковым едва отыскали аэродром Грушки, где базировался 27-й иап... Чтобы скрыть от глаз немцев аэродром, бойцы по эскизу Лукьянова замаскировали взлетно-посадочную площадку так, что она сверху казалась изрезанной оврагами, хорошо вписывающимися в общий рисунок местности. Бойцы скосили клевер, а образовавшиеся участки засыпали соломой и сожгли ее. На обожженных местах имитировали овраги, по летному полю сделали ложную дорогу".
Командир 27-го истребительного авиаполка Бобров добился четкой дисциплины маскировки, самолеты выруливали на старт прямо из капониров, что спасало машины от внезапного налета.
3 июля бойцы ложного аэродрома Гредасово обстреляли из винтовок немецкий двухмоторный самолет, который задымил и упал в районе Солнцево. Его опознали как Ме-110, а немцы признали потерю Ю-88 из II/KG3.
В ходе оборонительных боев на ложные аэродромные объекты враг сбросил 212 бомб в ходе 9 налетов. Немцы считали, что на них базируются один - два советских авиаполка.
Пленные на допросах сообщали далекие от объективности данные, так сбитый в мае обер-лейтенант Клатт из NAGr4 сказал, что между офицерами идут разговоры, что удар немцев будет в районе Ленинграда или на юге. В районе Орла планируется только обороняться от грядущего советского наступления. Другой пленный пилот с разведывательного самолета утверждал, что поначалу летчики считали, что будет наступление, но когда разведчики ознакомились с положением противника на фронте, взгляды изменились на противоположные. Разведчики установили, что противник имеет трехкратное превосходство в артиллерии и гораздо лучше оборудованные позиции, чем у немцев. Все летчики сошлись во мнении, что русские обязательно будут наступать.
Одновременно немцы вводили в заблуждение наше командование. Проводилась ложная переброска на другие направления эскадр KG51, 27 и 55 с аэроузлов Брянска и Орла, советские разведчики засекли соответствующие радиопереговоры. Хотя авиационная группировка, которая была предназначена для операции "Цитадель" не ослаблялась с конца весны.
Юго-восточнее Чугуева огнем зенитной артиллерии был сбит летчик Фишер, он рассказал, что подготовка к операции "Цитадель" началась с 20 июня, когда войска начали стягивать в район Томаровки. Пленный рассказал о базировании своей группы и о переброске других соединений, правда, их численность он преуменьшил.
Но эти сведения не убедили начальника штаба 2-й ва Качева и начальника разведотдела Ларина. 29 июня они отправили в штаб фронта, где отмечалось:
"Маневрирование танками и автотранспортом, проводимое противником ежедневно днем в непосредственной близости от переднего края, и демонстративные попытки резать свои проволочные заграждения и прокладывать проходы в минных полях, по-видимому, имеют цель скрыть истинные намерения противника перейти к длительной обороне. Для наступления у немцев нет превосходства в силах на белгородском направлении. Видимо, наступательных задач противник не ставит".
Считали, что наступление будет, если прибудут пехотные соединения, а прибыли в реальности танкисты.
Воздушные разведчики сообщили, что в районе населенных пунктов Муром и Липцы между Белгородом и Харьковом сосредоточили танки, их засекли 1 июля непосредственно перед линией фронта, вероятно это были части 48-го танкового корпуса.
В воздух поднялись самолеты-разведчики, которые в глубину до 10 км сфотографировали немецкие позиции, но дислокацию ударного кулака немцев - 2-го танкового корпуса СС - зафиксировать не удалось, что потом скажется в ходе боев в районе Белгорода.
Разведчики летали и ночью, выявили движение сотен единиц техники, которая подтягивалась к линии фронта. В то же время авиация тоже начала перебрасываться ближе к фронту.
4 июля в 16 ч. ударила немецкая артиллерия и 80 "юнкерсов", а наземные войска перешли в разведку боем. Удалось захватить ряд советских опорных пунктов, которые располагались на господствующих высотах, в районе Бутово и Новая Горянка.
До вечера того дня авиация 4-го воздушного флота выполнила 224 самолето-вылета, били как по переднему краю, так и по ближним тылам советских войск в районе Черкасское.
Противодействовали немецкой авиации истребители 5-го истребительного авиакорпуса 2-й воздушной армии. Было заявлено о 10 победах. Противник признал потерю двух Ю-88 из состава II/KG3. Один подбили зенитчики, другой пара Ла-5 из 88-го гвардейского истребительного авиаполка, бомбардировщик сел на вынужденную посадку в районе Ракитное, экипаж попал в плен. Отличился в бою комполка майор Римша, именно он по сути и открыл счет победам 2-й воздушной армии.
В штабе Рокоссовского удар под основание Орловско-Курского выступа ждали, тут оборонялись войска 70-й, 13-й и 48-й армий. К началу июля насыщенность огневыми средствами достигла невиданной плотности.
Командование 16-й воздушной армии под влиянием комфронта отказалось от удара по разведанным немецким аэродромам, так как посчитали, что налеты на них будут малоэффективными из-за рассредоточения самолетов по полевым площадкам около Орла и из-за возможного сильного отпора. Решили дать инициативу противнику.
Оборона под Курском строилась как противотанковая, в систему ПТО прямо или косвенно включили армейскую и дивизионную артиллерию, в том числе реактивную и зенитную. На Центральном фронте общая плотность стволов артиллерии была 35 орудий на километр, а в полосе 13-й армии, где ожидался главный удар даже 92 - 125 орудий на км. Больше трети всех пушек были противотанковыми.
Построили и плотную систему ПВО, зенитные полки и дивизии могли поддерживать огневую связь. На 306 км участке Центрального фронта было 986 зенитных орудий, а на 32 км фронте 13-й армии было 22 орудия среднего калибра, 110 малокалиберных пушек и 128 зенитных пулеметов. Эти силы свели в две зенитно-артиллерийские дивизии и отдельный полк, что позволило обеспечить плотный зенитный огонь на малых и средних высотах.
2 июля Ставка предупредила о возможно переходе врага в наступление, прошло еще три дня, но немцы не наступали.
Командование Центрального фронта решило ударить по изготовившемуся к наступлению врагу мощный удар из пушек и минометов, также хотели привлечь ударные самолеты. В идеале рассчитывали сорвать немецкую атаку в самом начале. Осталось только определить точную дату удара.
Вечером 4 июля немецкая разведка боем стала непосредственным подтверждением скорого наступления. И на следующее утро началось грандиозное сражение.
Спасибо за прочтение.
Источник: Хазанов, Горбач Авиация над Курской дугой.
