Предыдущая часть здесь.
А начало всей истории здесь.
***
Всё самое ужасное в этой жизни происходит тогда, когда этого совсем не ждёшь, когда ты к этому не готов ни на йоту.
Выходя из кабинета, майор Гареев как бы между прочим спросил Влада:
- У тебя есть знакомые пограничники?
Влад серьёзно напряг память, но нет, ничего такого не вспомнил. Прямо вот чтобы пограничники... нет, не было таких знакомых.
- А чем вызван вопрос, если не секрет? - Влад вспомнил, как недавно говорил с Потапенко, и тот ему рассказывал про "контуженного" пограничника.
- Да интересовался тут тобой один погранец, но, судя по всему, погранвойскам имеет такое же отношение, как я к Большому театру. Скорее всего, он из Конторы. Я краем уха слышал, решил сначала тебя спросить. Не исключено, что это всё по тому делу с провокатором.
- Погранслужба, насколько помню, в структуру ФСБ входит. Так что неудивительно, что он, как вы выразились, из Конторы.
- Влад, погранслужба, конечно, подчиняется ФСБ, но Контора - это Контора. и пограничник тот разве что нарукавный знак пограничной службы носит, не больше.
- Хм, понятно. Точнее, ни черта не понятно. Если бы вы сказали, что меня искал какой-нибудь полицейский, или даже следователь, этого вполне можно было бы ожидать: и там и там у меня были знакомые. А с Конторой я по-настоящему столкнулся только после того случая с провокатором. Так что нет, знакомых из пограничников у меня нет и не было.
- Ну, ты всё равно имей в виду. Напрямую меня он о тебе спрашивал, поэтому я ничего не сказал, но имей в виду, что тебя могут вызвать на разговор.
- Спасибо, буду, - поблагодарил Гареева Влад.
Они разошлись, каждый по своим делам. Первая половина дня прошла в стандартном режиме, полном служебных дел и рабочей суеты, связанной с управлением лагерем, тем более, что сегодня пришла очередная партия беженцев, которых нужно было как-то разместить в далеко не резиновом лагере, рассортировать их по степени состояния здоровья (облучённых
с явными признаками инфекции отсеяли ещё на подъезде к городу, отправив в лагеря с особым режимом), обеспечить их едой, лекарствами и тёплыми вещами. Добавьте сюда необходимость гасить то и дело возникающие конфликты между самими беженцами по самым надуманным предлогам.
Тем временем прибывающих людей уже распихивали по всем свободным помещениям в городе, и вопрос использования брошенного частного жилья уже перестал быть чем-то из разряда гипотетического. То там, то здесь вырастали никем, кроме самих беженцев, не управляемые палаточные городки, что естественным образом вызывало рост преступности, и соответственно рост чёрного рынка. Как бы не работали правоохранители, как бы не следили внутренние службы безопасности, у барыг можно было купить всё, начиная от антибиотика, и заканчивая армейским сухпайком.
За городом быстро приводили в порядок старую взлетно-посадочную полосу некогда заброшенного аэродрома, укладывая новые бетонные плиты. Походу готовились принимать тяжелые транспортники. Вопрос, для чего: сюда что-то доставлять типа техники и войск, либо наоборот вывозить от сюда. Вопрос беженцев и гражданского населения стоял остро и автомобильный транспорт так же как и железнодорожный не справлялся с вывозом людей в отдалённые регионы, наименее пострадавшие от ядерной атаки, тем более, что сухопутные коммуникации то и дело подвергались атакам диверсионных групп или просо ракетным ударам.
Наличие большой концентрации гражданского населения в городе делало его притягательной целью для нанесения ракетно-бомбового удара. Да, противовоздушная оборона и авиация пока справлялись и не позволяли вражеским бомбардировщикам, в том числе беспилотникам проникать вглубь воздушного пространства, но исключать прорыва было нельзя, а посему людей надо было по возможности эвакуировать, как можно дальше, в том числе в глубь территорий союзных государств, расположенных по соседству, о чём велись переговоры с Казахстаном и даже с Монголией.
В первые часы и даже дни после начала войны люди, рассудив, по большей части здраво, что города могут стать бетонными ловушками без пропитания и воды, стали их покидать, сгрузив пожитки на свои личные автомобили, либо договаривались и уезжали на автобусах и даже грузовиках. Проблема была в том, что не у каждого горожанина было куда поехать за город, всё-таки тех, у кого нет ни дома в деревне, ни элементарного дачного участка, тоже огромное количество. В общем паника первых дней прошла и люди даже стали потихоньку возвращаться обратно. Тем более, после случаев, когда радиоактивные осадки делали непригодными для проживания целые сельские районы. Вот тебе, как говорится, бабушка, и юрьев день: с одной стороны риск остаться в городе, лишившемся снабжения, с другой - напиться из колодца заражённой радионуклидами водицы. Кстати, такие случаи были, и погибали целые семьи, причём умирали долго и мучительно.
Детинец превратился в опорный пункт и перешёл под управление военных, хотя трудно было найти что-то, что не перешло под их управление. Если раньше на кремлёвской стене можно было увидеть прогуливающихся горожан и туристов, то сейчас по ней вышагивала вооружённая до зубов охрана, а в башнях засели на постоянном дежурстве снайперы. На территории самого кремля расположились мобильные системы противовоздушной обороны.
Мосты через реку, разделявшую город пополам, тоже были взяты под контроль военными, и проехать из одной части города в другую можно было только по специальным пропускам. Правда это практически не приводило к образованию автомобильных пробок, так как особо по городу никто и не передвигался.
Не сказать, чтобы в современном мире, где царствуют ракеты и дроны, средневековая крепость играла бы какую-то значительную роль, но против техники и пехоты как оборонительный рубеж вполне себе сойдёт. Стоит ли ждать, что дело дойдёт до столкновения лицом к лицу, а не через прицел БПЛА? Случиться может всё что угодно, такие времена. В конце концов, перед глазами был пример Калининграда, где на отдельных участках дело доходило даже до рукопашной.
В один из дней Влад с пакетом документов направлялся Дом профсоюзов, который уже более двух месяцев выполнял функции штаба по управлению делами беженцев. Пройдя обставленный бетонными блоками КПП, появившиеся не так давно вышки со стрелками и прожекторами (их всё-таки решили поставить), он проходил между рядами брезентовых многоместных палаток, из которых торчали скромно дымящие трубы положенных по регламенту печек-буржуек. Неразберихи, мусора и самодельных обогревателей из пустых бочек, как в первые недели, уже не встречалось, их разве что использовали под мусор. Но это здесь, практически у самого штаба по управлению делами беженцев. В других местах, территориально удалённых от штаба, дела обстояли несколько иначе.
- Что такой озадаченный, Димон? - Влад обращался к младшему сержанту Потапенко, который выходил ему на встречу из Дома культуры. Походу он матерился, но только тихо-тихо, чтобы отцы-командиры не услышали.
Вокруг царила уже привычная суета лагеря: окрики солдат, снующие эмчеэсники, детский плач, где-то лаяла собака (как её ещё не съели?), над городом на фоне серых зимних облаков в патруле барражировали штурмовые вертолёты. Раздавались звуки и доносились ароматы полевой кухни.
Потапенко устало махнул рукой и протянул её для для рукопожатия Владу.
- Да, помнишь, я тебе на днях о погранце рассказывал?
- Ну, было дело, типа контуженный, - насторожился Влад, - он ещё тебе неадекватным показался. Неужто на тебя рапорт накатал с жалобой? Вот ведь!...
- Да про контуженный, это я тогда так, на нервах, хотя кто его знает. Не, обошлось без жалобы, вроде как и не было ничего. В конце концов, как ты и говорил, я же всё сделал правильно, цепляться не к чему.
- А, ну и ладно, раз обошлось, кому нужны эти бюрократические проволочки сейчас. И так людей не хватает, а тут бы тебя ещё на гауптвахту отправили. Тем более, что вроде как и не за что.
Сержант достал сигарету и закурил. Протянул пачку Владу, но тот только мотнул головой, отказываясь от предложенного курева. С неба начинал падать редкий снег, больше похожий на крупу, чем на привычные снежинки. Главное, чтобы не "грязный", подумал про себя Влад, но тревоги не звучало, и бегающих с дозиметрами "слоников" тоже не наблюдалось.
- А ты чего такой кислый, синяки под глазами? - поинтересовался сержант, после очередной затяжки.
- Да, не высыпаюсь, снится всякая хрень, вот и синяки, - Влад даже невольно зевнул.
- Понятно. Так сходи в медпункт, пусть тебе выдадут каких снотворных, будешь спать, как убитый. Я тут тоже бессонницей стал мучиться, так мне выдали таблеток - теперь засыпаю и встаю по часам! А то, тоже всякое снилось, что луче бы не спать, - и уставился на Влада с таким взглядом, мол, не хочешь ли узнать, что было дальше.
- И что тебе приснилось? - задал ожидаемый сержантом вопрос Влад.
- Кароч, снится мне, будто я в бане, а там женский день, и никто типа не кричит и не возмущается! Никто в меня тазами и мочалками не швыряется и не веником не хлещет. Наоборот! Бабы, все как на подбор фигуристые, - мечтательно продолжил младший сержант. - Типа все просят себя попарить да спинку потереть. Прикинь!
- Баба тебе нужна Димон, - вздохнул Влад и похлопал сержанта по плечу, - а так, отличный же сон, что плохого-то?
- А плохо то, что во сне я член дома забыл! - рассмеялся Потапенко, а потом резко замолчал и как будто о чем-то задумался, словно проверяя все ли органы его тела на месте.
- Тогда да, - согласился Влад, - тогда это кошмар.
Какое-то время они стояли молча, пока Потапенко докуривал сигарету.
- Так чего ты там про этого погранца говорил, типа опять появился в наших краях? Честно сказать, уже интересно на него посмотреть, что он тебя так озадачивает при каждом своём появлении.
- Да ищет кого-то. Одно слово, что пограничник, скорее на на сыскаря похож. Везде свой нос суёт, и командование перед ним чуть ли не на вытяжку стоит. Не почину, в общем.
- Меня и ищет, - признался Влад, которого история со странным пограничником начинала уже порядком доставать, как будто ему было мало проблем с эфэсбэшниками. Воспоминания о многочасовых допросах до сих пор вызывали у него раздражение и злость.
- Да ну, серьёзно?! - удивился младший сержант, доставая вторую сигарету. Влад неодобрительно на него посмотрел.
- Ты бы так не частил с никотином, - сделал он дружеское замечание. - Да, Гареев сказал, что слышал, как он меня спрашивал. Надо будет пойти уже самому его найти, да выяснить что зачем. Мне, в конце концов, скрывать нечего.
- Не, сейчас ты его здесь не найдёшь, он улетел на служебной машине куда-то после звонка. Так что здесь его не ищи. Так это, мне его к тебе отправить, если увижу?
- Да, без проблем. Всё равно же докопается, да и любопытство уже гложет, что ему от меня надо.
День прошёл в суете, но обещанный пограничник больше в лагере не появлялся, а если и появлялся, то Владу об этом ничего не было известно, никто его никуда не вызывал и никаких особых указаний не передавали.
Людской шум, шум двигателей, снег и скрежетание дозиметра и удары лопастей пролетающих над головой вертолётов - вот, наверное, как можно описать прошедший день. При этом Влад уже начал отличать нормальный треск дозиметра от того, который должен вызывать тревогу. Однажды в лагерь завезли
А ведь каким был тихим город до войны! Нет, он и сейчас не особенно шумный, но тогда он был тихим совсем по-другому. Влад вспомнил свои командировки в Питер, Ярославль и Москву, особенно в Москву и то, как возвращался потом домой! Москва и Питер жили буквально в круглосуточном режиме, а когда он вышел из автобуса у себя на автовокзале считай в центре города и во вполне себе ещё детское время, на улице почти не было транспорта. Одна, две, пять автомашин, да устало следующий по много лет назад установленному маршруту оранжевый "Икарус". Как же давно это было, подумал Влад, и "Икарусов" уже не видно на улицах вот уже как несколько лет.
После смены Влад решил зайти к Гарееву узнать появлялся ли пограничник и вообще узнать как обстановка. И даже если никаких новостей с фронта не будет, то отсутствие новостей в сложившихся обстоятельствах уже само по себе хорошая новость.
Однако не в этот день. В приёмной никого не было, и Влад решил сразу зайти в кабинет. Внутри находились несколько человек, часть из них Влад знал хорошо, например, кадровичку Анисимову, других видел редко, а кого-то и вообще не знал. Все были задумчивы и молчали. Влад было решил, что он попал на какое-то совещание и решил быстро ретироваться, но Гареев встретившись с ним взглядом, остановил его и пригласил его зайти.
Влад подошёл к столу и увидел, что на нём стояла бутылка водки и скромная закуска из хлеба и порезанной колбасы, что вообще было не характерно для майора ни разу. Без фанатизма, но он был противником распития алкоголя на рабочем месте, о чём свидетельствовал недавний инцидент с офицером, который пытался застрелиться. Майор достал ещё один стакан и налил горькой жидкости на два пальца.
- Присаживайся, Влад, - Гареев указал на свободный стул. - Ты же знал Сахарова.
- Это который Цукерман? - Невольно уточнил Влад, и увидел, как присутствующие опустили глаза. Гареев же просто кивнул.
- Убили сегодня, - коротко пояснил он и протянул стакан с водкой Владу. - Помяни парня.
Влад молча взял стакан, тихо выдохнул и опрокинул спиртное в горло. Дыхание, из-за того, что часть водки попала в дыхательные пути, всё-таки перехватило, и он зажмурился.
- Как это случилось? - спросил Влад, когда водка перестала жечь горло.
- Поступил сигнал о группе боевиков, связанных с тем провокатором, которого ты застрелил. Контора отработала и вышла на их след, но нужно было срочно действовать, чтобы они не ушли, и у нас запросили людей, - ответил Гареев. - Я выделил несколько бойцов, в том числе Сахарова.
Владу показалось что на последних словах майор запнулся.
- Бандитов накрыли, но они оказали сопротивление, открыв шквальный огонь. А потом... потом была граната.
- Если бы не Сахаров, полегло бы человек пять, - вставил тот, кого не Влад не знал. - Ошиблись мы в оценке опасности. Надо было мочить их из гранатомётов, а мы попытались взять их живыми... А Сахаров, он накрыл гранату, которую в нас швырнули, собой.
- Родителей известили? - спросил второй, которого не знал Влад.
- Да нет у него никого, родители ещё до войны в автокатастрофе под Питером погибли. Влетели на мокрой дороге под фуру. Он тогда ещё совсем мальчишкой был, его тётка воспитывала, которая тоже погибла, но уже сейчас во время бомбардировки, - рассказал Гареев, - вроде старшая сестра есть, но живёт она где-то в Сибири, сейчас ищем.
- Надо похоронить с почестями, и сообщить сестре, как подобает, что погиб, спасая товарищей.
Гареев утвердительно кивнул.
- Ну, зато одного смогли боевика смогли взять живым. Сейчас из него душу вынут.
Влад посмотрел на пустой стакан.
- А чего его все Цукерманом дразнили? - не обращаясь ни к кому конкретно, спросил он.
Гареев тяжело вздохнул, а Анисимова вроде как даже всхлипнула.
- Да не важно уже.
Влад ничего не стал отвечать. Присутствующие снова молча наполнили стаканы и кружки и не чокаясь выпили.
- Пусть земля тебе будет пухом, Санёк! - произнёс кто-то тихо.
Было уже темно, когда Влад вышел покинул место службы. Как и обычно зимой, а был уже декабрь, темнело очень быстро, но на небе не было ни одного облака, звёзды рассыпались по небосклону светящимися росинками, а в той стороне, где когда-то был Санкт-Петербург, а теперь радиоактивные руины, на небе слабо светилось северное сияние. В первые дни после взрывов оно было особенно сильным, что вызвало очередной приступ у особо помешанной на религии публике, которая тут же принялась вещать о наступившем Апокалипсисе. А это была обычная война. Обычная ядерная война.
Свежевыпавший тонким слоем снег отражал тусклый свет из окон, уличные фонари были отключены в целях экономии электроэнергии, но даже так идти было вполне сносно. Если бы не было снега (который на удивление оказался не заражённым), на улице было темно, что вырви глаз! А так - ничего, зрение быстро привыкает и ты идёшь своим путём, не рискуя вступить в какую-нибудь яму или не замёрзшую лужу.
На мыслях о гибели Сахарова, Влад не особо спеша направлялся домой, борясь с нахлынувшим ощущением мимолётности жизни, вызванным водкой и самим фактом солдата, которого, он хорошо узнал за последние недели, так как часто приходилось видеть его в лагере, и ездить вместе с ним на базу снабжения, Гареев часто выделял его в помощь Владу. Сколько Сахаров успел отслужить до войны - полгода, чуть больше? Обычная срочная служба, которая должна была закончиться в следующем году, обернулась настоящей ядерной войной, как-то так.
Путь домой был таким же как обычно, лишь периодически Влад меня дорогу, как посоветовали ему после допросов сотрудники госбезопасности. Мотивировали они это тем, что у застреленного им провокатора вполне могли остаться сообщники на свободе, которых ещё не успели задержать, и кто его знает, что у них может быть на уме. Впрочем, он и так об этом догадывался, но вариантов маршрута было не так уж и много, поэтому при желании подстеречь его было можно без особых проблем.
Не сказать, чтобы Влад срисовал слежку за ним на раз-два, скорее, наоборот, но один и тот же человек встречавшийся ему на пути уже не первый день, вызвал обоснованное подозрение. Особенно подозрение усилилось, когда, следивший стал резко делать вид, что он занят завязыванием шнурков, как только Влад обернулся - классика жанра. Может это оперативники из полиции или ФСБ? До сих пор не уверены в его лояльности и поэтому пустили за ним хвост? Хм... Тогда Влад понизит своё мнение об их профессионализме.
А если это не свои? Тогда кто? А может просто совпадение? Людей в городе прибавилось и это мог быть человек из недавно прибывших и теперь живущий где-то неподалёку. Влад припомнил как в довоенное время, почти каждый день мог встретить по пути в офис одних и тех же людей, но тогда это было обычное дело - город маленький, пусть и областной центр. Ладно, может быть, всё-таки показалось, но надо быть настороже.
Влад, оставляя чёрные следы на асфальте, стараясь не поскользнуться, дотопал по свежевыпавшему тонким слоем снегу до дома и поднялся на свой этаж, где в квартире его уже ждала Аля. Выглядела она гораздо лучше, чем еще несколько дней назад. Значит антибиотики оказались реальными, а не пустышкой плацебо, или, что могло быть ещё хуже, отравой, сделанной где-то в подвале в антисанитарных условиях. Ну, хоть какой-то позитив за сегодня.
Скинув верхнюю одежду и разувшись, Влад прошёл в гостиную и рухнул на диван, закрыв глаза. Потом расцепи веки и уставился в экран неработающего телевизора. Единственное, что он сейчас чувствовал, это очень сильная усталость.
- Есть будешь? - В комнату вошла Аля с полотенцем на руке и присела рядом и положила свою голову ему на плечо.
- А как ты думаешь? - шутливо ответил Влад, пытаясь скрыть навалившуюся усталость. - А есть вообще что поесть-то? Не до обеда сегодня было, желудок к позвоночнику присох.
Он вспомнил, как обменял банки с тушёнкой на антибиотики, но ради того, чтобы Аля была здорова, он готов был отдать последнее съедобное, что мог бы найти в доме. Да, потом встал бы вопрос, что надо что-то кушать, но проблемы надо решать по мере их поступления.
Из-за двери послышался лай Малыша, соседского двортерьера, которого несколько лет назад приютила Галина Петровна. Пёс всегда чувствовал, что кто-то идёт по лестничной площадке и его лай было слышно даже через две двери. Пёс откровенно заливался и прекращать не хотел, что говорило только об одном: кто-то задержался на их этаже и не уходит.
- Надо глянуть, кому там не сидится дома в комендантский час? - Влад, раздосадовано вздохнув, встал с дивана и, стараясь не топать, направился в коридор. Аля на цыпочках тоже пошла за ним. Время не спокойное, кто его знает, кто там шастает.
В глазок Влад увидел трёх незнакомых ему полицейских, которые о чём-то вполголоса переговаривались стоя на площадке. Из-за лая соседского пса было плохо слышно, что они обсуждают. Впрочем, он же не знал всех полицейских в городе, что до войны, что сейчас. Он даже своего участкового в лицо не знал, что уж говорить об остальной массе сотрудников, которых, тем более, могли перевести в его город уже после бомбардировки. Однако, что-то заставило его насторожиться. Манера держаться у полицейских? Их непроизвольная жестикуляция? Какие-то они не правильные что ли...
В итоге один из них выругался, отпустив пару нецензурных определений в адрес собаки, не прекращающей лаять, а другой подошёл к к их двери и нажал на кнопку звонка. Над головой Влада раздался мелодичный перелив.
Влад выждал несколько секунд. Потом, несколько раз топнув, как бы изобразив, что подходит к двери, спросил, не открывая:
- Кто там?
- Полиция, откройте, будьте так добры! - раздалось в ответ.
- А что случилось? - продолжил Влад распрос. - Время просто позднее, мне одеться бы надо.
- Так одевайтесь быстрее! - не выдержал один полицейских. - Дело серьёзное, через дверь нельзя!
Влад задумался, но открывать не спешил.
- Вы от Николая Васильевича? - спросил он с как можно более посредственной интонацией
Казалось, полицейские на мгновение озадачились. А потом один из них ответил:
- Да, от него, откройте пожалуйста, нам надо с вами переговорить лично. Ситуация складывается нестандартная. Вас велено доставить в Управление. Вас и вашу жену.
Влад достал охотничье ружьё, переломил ствол и вставил два патрона: один с крупной дробью, другой с пулей. Затем отпрянул от двери. Никакого Николая Васильевича он никогда не знал, и озвучил первое имя которое всплыло у него в голове, навеянное книжным томиком на полке, а именно имя великого русского писателя Гоголя.
"Ага, от самого Гоголя" - произнёс про себя Влад.
- Звони в полицию! Быстро! - прошептал он Але, которая тут же стала набирать номер.
- Откройте! - прозвучало из-за двери уже более требовательно, но всё ещё достаточно вежливо.
- Да что ты с ним лясы точишь?! - вдруг буквально закричал другой "полицейский". - Открывай, сука! Разговор есть! Иначе хуже будет!
Ну да, вы ещё скажите, что по мороженному нам дадите, подумал Влад.
- Вас там трое, вот и поговорите! - Огрызнулся он в ответ и резко отскочил от двери, когда незваные гости вскинули автоматы и передёрнули затворы, отправляя патрон в патронник.
Раздалась автоматная очередь и в входной двери образовалось несколько отверстий, а с противоположной стены посыпалась бетонная крошка. В воздухе повис кислый запах пороха. Аля, с телефоном в руке прошмыгнула мимо и скрылась из поля зрения. В квартиру уже откровенно ломились. Потом выстрелы по замкам и удар ногой в дверь.
А ведь могли бы пристрелить его сразу, как только он подошёл к двери и глянул в глазок. Прямо через глазок бы и стреляли, но видать лающий кобель их отвлёк.
"Идиоты, - зло подумал Влад, - дверь открывается наружу!" Походу бандиты настолько спешили, что на такие мелочи они внимания не обратили, но тем не менее, замок был выбит, как и защелка, и в любую секунду они могли вломиться внутрь.
"Только бы не граната!" - пронеслось в голове, так как использовать её в этой ситуации было бы максимально логично. Но нет, гранаты не было, видимо элементарно не не захватили с собой. Ну и на том Всевышнему спасибо!
Влад занял позицию из-за угла стены, чтобы видеть, если они полезут в дверь, а они точно полезут, не для того они устроили такой шум, чтобы уйти ни с чем. Двустволка, выстрела два, а ряженых полицейских три. Не факт, что будет время на перезарядку. Остаётся надеяться на чудо.
Вот, дверь с металлическим скрипом приоткрылась, и в образовавшуюся щель пролезла рука с автоматом, который выпустил ещё одну короткую очередь по стенам. Крошка посекла Владу лицо, а пыль попала в глаза. Но Влад стрелять не стал - слишком рано. Если просто выстрелить по конечности, остальные получат явное преимущество над ним.
- Чё ты очкуешь?! У него нет оружия, я его по базе пробивал! - послышался злобный голос одного из бандитов.
"У вас устаревшая информация" - подумал Влад, прицеливаясь и готовясь выстрелить. Его охватило злое чувство азарта и в то же время какое-то необыкновенное спокойствие.
Дверь ещё больше приоткрылась, но образовавшийся просвет так никто и не вошёл. Всё-таки очкует твой кореш, подумал Влад. И тут дверь резко дёрнулась, и в прихожую впрыгнул один из бандитов. Споткнувшись о брошенный у порога ботинок он на секунду замешкался, но этой секунды хватило чтобы нажать на курок.
Грянул выстрел и Влад ощутил знакомую отдачу в плече, а в ушах из-за замкнутого пространства слегка зазвенело. Голова лжеполицейского лопнула подобно перезревшему арбузу, и на однотонных обоях нежно-персикового цвета расцвёл кроваво-красный цветок с тычинками из мозговой ткани и волос. Обезглавленное тело, некогда бывшее человеком, грузно упало на пол и стало дёргать конечностями, которые вдруг лишились центра управления в виде головного мозга и лихорадочно пытались понять, что происходит.
- Сука! - зарычал с лестничной площадки один из бандитов. - Я ж тебя и твою тёлку сейчас уг@ндошу!
"Зэков что ли понабрали" - пронеслось в голове. Очень хотелось дозарядить ружьё, но он опасался, что ему просто не хватит времени и звук перезарядки привлечёт внимание нападавших.
Второй, видимо тот, что угрожал, был осторожнее и влетел в прихожую, одновременно ведя огонь из автомата, от чего Владу даже пришлось скрыться за углом стены, так как пули рикошетом летали по всему коридору.
Доли секунды, всё решают доли секунды. На мгновение огонь прекратился. Влад, упав на пол прихожей, делает второй выстрел. Правая рука нападавшего обвисает, и он не может нажать на курок. Дробь сделал своё дело, перебив сухожилия. Удача. Пока удача.
Доли секунды. Сердце рвётся из груди. Перехват ружья за ствол и цевьё обеими руками так, чтобы приклад смотрел вперёд, пока бандит пытается левой взять АКСУ в левую руку. Удар в прикладом в нос. Хруст и какой-то неразборчивый звук. Из разбитого носа хлынула кровь и кажется, на пол упала пара зубов.
Третий медлит, чтобы вступить в дело. Это хорошо. Влад проскакивает за спину второго и перекидывает ружьё через голову бандита, так что свтол оказался на уровне его шеи и начинает его душить, одновременно упираясь ему коленом в спину. Если бы у бандита были целы обе руки, то не факт, что у Влада получилось бы справиться.
Доли секунды. Даже с одной рукой нападавший серьёзно сопротивляется, стараясь просунуть уцелевшую руку между стволом ружья и своим горлом. А вот и третий! Старается прицелиться из пистолета, но на линии огня всё время находится его подельник, а Влад у него за спиной. Интересно решится ли он пожертвовать своим корешем?
Решился! Выстрелы. Пули попадают в тело второго и в цевьё охотничьего ружья. Это ж как им надо было убить Влада, что они готовы жертвовать своими подельниками! Правое плечо обжигает горячим
Тот, кого душил Влад начинает оседать, и он понимает что буквально следующий выстрел может придти ему в голову. Но в подъезде слышится какой-то шум, как будто люди бегут по лестнице вверх. Вооружённые люди. Твою мать! Неужели ещё одни?!
Однако третий начинает нервно оглядываться и стреляет уже не во Влада, а куда-то вниз по ходу лестницы, откуда спустя мгновение раздаются ответные выстрелы, и третий прошитый автоматной очередью, шатаясь опирается спиной о стену. Спустя секунду он начинает сползать по ней, оставляя красные неровные разводы на светло-розовой краске.
Тишина. Влад падает, придавленный телом второго бандита. С трудом его откидывает и машинально пытается перезарядить ружьё, но оно разбито пулей и механизм не поддаётся.
- Пригодилось, значит, ружьишко, - перед Владом стоял запыхавшийся Александр, его знакомый, который жил в этом же подъезде, а за ним маячили ещё несколько человек в касках и бронежилетах, переговариваясь с кем-то по рации.
Он посмотрел на разбитое ружьё и окровавленный приклад, окинул взглядом результат прихожую.
- Быстро вы примчались, - сказать, что Влад был рад видеть настоящую полицию - не сказать ничего, он сидел на полу, облокотившись на стену и стараясь погасить бешено стучащееся готовое вырваться из груди сердце. - Аля только-только вас набрала.
- Ммм... нет, - покачал головой Александр, - мы не получали от неё звонка, и вообще ни от кого отсюда. Нам приказ срочный поступил - приехать и проверить твой адрес, при наличии жильцов доставить их Управление.
- Чертовщина какая-то!
- То, что чертовщина творится, это точно, - капитан потёр нос. - По городу какие-то ублюдки людей убивают пачками.
- Это не новость, - ответил Влад, утерев пот с лица. - Если ты не заметил на дворе война, люди гибнут.
- Нет, ты не понял, мы же вроде как в тылу, а тут врываются в квартиры, в том числе под видом полиции, и расстреливают целые семьи. Уже несколько случаев. А сегодня твой адрес в ориентировке: срочно проверить твою квартиру, я как увидел, так сразу и вызвался в группу, а тут такое!
- Может, грабители работают? Ловят рыбу в мутной воде.
- Знаешь, даже для этих времён это как-то запредельно, учитывая, что мы не в оккупации, а вроде как на подконтрольной территории. К тому же всё говорит, что хотели именно убить, даже не пытались имитировать ограбление. Разгром есть, а вот похищено ли что-то ценное - не понятно. Если жертвы не сопротивлялись, то и разгрома нет - одни трупы. И свидетелей либо нет, либо кто-то что-то слышал, не более.
Кстати, на днях какие-то ряженные в полицейской форме устроили разгром в гостинице, тоже кого-то искали, судя по всему, вот думаю, не эти ли же гаврики.
- Осталось понять, какого лешего этим от меня понадобилось. Может так быть, что это дружки того, с кем я схлестнулся у лагеря? Типа пришли отомстить, - предположил Влад.
- Как версия, может быть, согласился Александр, - Может быть и просто совпадение, хотя какое тут совпадение, учитывая ориентировку, - задумчиво произнёс Александр, глядя на трупы бандитов.
Он наклонился над одним из них и вытащил двумя пальцами из кармана убитого смартфон.
- Не повреждён, это хорошо, - Александр оценивающе осмотрел гаджет. - В общем, ты должен будешь проехать с нами. И жена тоже.
- Прямо сейчас? - недовольно спросил Влад, глядя на простреленную дверь. Нахлынувший во время перестрелки адреналин возвращался к своим нормальным показателям и на него накатывала жуткая усталость.
- Про указание доставить, не забыл? Кстати, где Алевтина?
Только сейчас Влад обратил внимание, что супруги рядом нет. Он позвал её по имени, но она не откликалась. Что-то недоброе зашевелилось в груди. Он вместе с полицейским прошёл в комнату. На диване сидела Аля, она была бледна как свеженакрахмаленная простыня, её грудь часто-часто вздымалась в коротких вздохах. Обе руки она прижимала к боку, а между пальцами уже просочилась кровь.
- Твою...! - выругался Александр и схватил рацию. - Быстро скорую, пулевое огнестрельное ранение в туловище! Женщина 25-30 лет! Не исключено поражение печени! Срочно! Диктую адрес....
Всё самое ужасное в этой жизни происходит тогда когда этого совсем не ждёшь, когда ты к этому не готов ни на йоту. Ты просто не готов по определению, и судьба бьёт тебя наотмашь из-за угла, когда казалось бы у тебя всё более-менее наладилось. Даже когда вокруг война. Ты и к ней привыкаешь. Но смерть близких...
Аля умирала на руках Влада, ослабевая с каждой минутой, кровь никак не останавливалась, стекая по одежде и уже пропитав диван, а он лишь обнимал её, прижимая к своей груди. Пустота приближалась бездонной тьмой одиночества. А "скорой" всё не было.
Он поддерживал её голову, а она пыталась что-то ему сказать, её губы еле-еле двигались в беспомощной попытке произнести какие-то слова.
Как так получилось, что стрелявший не попал во Влада, в то время как роковая пуля угодила в Алю? Что за проклятый рикошет. События последних часов и минут по кругу крутились в его голове, заставляя перебирать варианты их развития в тщетной попытке повернуть время вспять, чтобы отыграть всё заново, чтобы предупредить, чтобы просто не идти сегодня домой, ведь он заметил слежку, так почему пренебрёг собственной интуицией?
"Скорой" всё ещё не было.
Подбежавшие полицейские пытались остановить кровь подручными средствами, но ничего не помогало.
В какой-то момент Влад понял осознал, что его жена не дышит.
Прибыли медики. Поздно.
Он посмотрел на её бледное лицо с полузакрытыми замершими глазами и поцеловал в пока ещё тёплые губы.
***
Алю забрала скорая помощь, но уже не для того, чтобы попытаться спасти. Иногда даже современная медицина бессильна перед судьбой. Он хотел поехать с ней, но полиция не позволила. Его должны были доставить по месту назначения.
После того, как Владу оказали первую помощь, обработав и перевязав раненую руку, его повезли в местное Управления МВД, в котором по совместительству базировалось и Управление Федеральной Службы Безопасности. Они ехали по пустым тёмным улицам, занесённым снегом, сквозь который проступал чёрный асфальт, и которые освещались прожекторами патрулирующих вертолётов. Ни одного прохожего, только патрули. И снежинки, искрящиеся в свете фар.
Проехали площадь, на которой с одной стороны возвышалось здание областной администрации, а с другой - Детинец, превратившийся из исторической достопримечательности в ощетинившийся стволами форт. Из музеев, которые располагались внутри старинной крепости, уже эвакуировали большинство ценных экспонатов и теперь в помещениях располагались военные. Зачем эвакуировать экспонаты? Разве что город считается потенциальным местом боевых действий, и, возможно, его не смогут удержать.
Площадь перед областной администрацией превратилась в один большой блокпост с бетонными блоками, расставленными в шахматном порядке. Появились вышки, колючая проволока, стояли броневики и несколько танков. В центре организовали вертолётную площадку, с которой буквально сейчас взлетала винтокрылая машина.
Центр города серьёзно изменился, ничего не скажешь, но Владу было как-то всё равно. Уже всё равно. Автомобиль, который его вёз, останавливается, водитель получает разрешение на проезд и петляя между ограждениями едет дальше.
Влада вели по коридорам Управления, в котором он до этого бывал всего лишь пару раз в жизни, и то по ерундовым основаниям, то ли справку получить, то ли ещё что-то. Потом они спустились в подвал. Не исключено, что его всё-таки пристрелят по каким-то неведомым ему причинам, иначе как можно объяснить такой интерес к его персоне. Но ему было всё равно. Инстинкт самосохранения словно бы подал в отставку, махнул на всё рукой и оставил его навсегда. Всё происходило в каком-то состоянии полузабытья. Хотелось просто спать.
Его завели в кабинет, и усадили за на стул, у боковой стены под мерцающей люминесцентной лампой сидел ещё один человек, девушка, лет двадцати. Казалось, она была очень напугана и одновременно растеряна. По крайней мере, об это говорила вся её неуверенная поза и смятый носовой платок в руках, который она периодически начинала нервно мять. На столе стояла полупустая пластиковая бутылка с водой и пара стаканов. Влад ощутил дикую жажду и потянулся, чтобы налить себе воды. Девушка дёрнулась, Влад на мгновение замер, но потом всё-таки налил себе полный стакан.
Дверь в кабинет приоткрылась, и внутрь заглянул полицейский, но, видимо, лишь для того, чтобы убедиться, что всё нормально, после чего дверь вновь закрылась. Так прошло ещё минут десять или пятнадцать, Влад откровенно потерял счёт времени, а часы с него слетели ещё во время борьбы в коридоре собственной квартиры.
Наконец, дверь распахнулась и в кабинет вошёл очередной военный в полевой форме типа "цифра" с отличительными знаками пограничных войск, и даже тактической разгрузке поверх бронежилета. Такое ощущение, что он жуть как переживал за свою безопасность. Ну, или просто был готов к любому развитию событий, какими бы они ни были.
Он был чуть выше среднего роста,но ниже Влада, на вид ему было лет тридцать-тридцать пять максимум. Стройный, в меру, как бы сказали, накачанный, насколько можно было судить, учитывая форму и бронежилет с разгрузкой.
Лёгкий тик - правый глаз периодически подёргивался, но в целом лицо выражало уверенность, как показалось Владу, человека склонного к риску.
Он немного постоял, посмотрев на доставленных двух человек, будто о чём-то раздумывая, а потом присел на край стола.
- Ну, что, поговорим? Меня зовут Алексей. Во-первых, п-приношу соболезнования, - он посмотрел на Влада. - Слишком поздно я раздобыл перечень п-пассажиров поезда.
Еле заметное заикание. Не всегда, и не везде, но оно было. Не исключено, что пограничник был реально контужен, но не долечился, либо не лечился совсем.
Потом пограничник перевёл взгляд на девушку.
- Вам я тоже соболезную, Джессика - у незнакомки расширились глаза. - Ваши родители погибли в ходе ответного удара по США.
Девушка, названная Джессикой, казалось захлебнулась от накатившего желания разрыдаться, но сдержалась. Не исключено, что она уже давно смирилась с возможной гибелью родителей, которая была более чем вероятна с ложившихся условиях, а потому уже давно выплакала все слёзы, которые могла.
- Сейчас я вам расскажу о выборе, который у вас есть, - продолжил пограничник. - У вас будет возможность согласиться на мои условия или нет, особенно это касается вас, Джессика, как гражданина враждебного государства. Если вы не п-примите нашу сторону - Бог вам в помощь. Но для начала мне придётся рассказать вам ряд фактов, в которые возможно будет трудно поверить.
Продолжение следует...