После аварии автобуса прошла пара дней, ребра продолжали болеть. Перед сменой забежал в поликлинику на рентген. Сделали снимок, сижу жду результат, вышел доктор лет шестидесяти.
- Сынок, ты чего пришел?
- Доктор, ребра болят, если напрягаться…
- А причина?
- Пару дней назад автобус в аварию попал, я в нем ехал.
- Ушиб у тебя, больничный дать не могу.
- Спасибо, доктор! Мне больничный и не нужен, хотел узнать, ребра целые или как…
Два предыдущих дня работал, но даже лесинку поднять было больно, только двигал секции и конвейер, больше пользы от меня не было. Приехал на смену, захожу в нарядную.
- Макс, в больнице был? – бригадир смотрел на меня.
- Был, ушиб…
- Точно?
- Снимок после смены покажу, я его в полушубке оставил.
- Короче, ты только на передвижке, больше никуда не суйся! – категорично закончил Горох.
Спустились, трамваи не ходят, то ли с путями что-то случилось, то ли зарядная не работает, и электровозы стоят разряженные. Чтобы ни случилось, но нам на смену идти пешком, а предыдущей смене – домой. Потихоньку двинули по главному штреку. В шахте ходить можно только по деревянным настилам, проложенным над водостоком. Конечно, при желании можно выйти и на рельсы, но ноги там точно повыворачиваешь. Трапы проложены вдоль одной стороны штрека, а выше, на специальных подвесах, проложены силовые кабели. Иногда подвесы торчат в сторону, и надо внимательно смотреть, чтобы не воткнуться головой, ты хоть и в каске, но удар головой всегда неприятно.
За пару часов добрались до лавы. Смена по времени уже началась, а мы, не приступив к работе, уже уставшие. Сели есть тормозки, торопиться уже все одно некуда.
- Мужики, сердце не рвем, стружку проедем – уже хорошо, – дал указание бригадир.
- Василич, ты держи на контроле ситуацию с трамваем, – Саша попросил горного мастера.
- Если до конца смены не запустят, уйдем за час до окончания, – пояснил Виктор Васильевич.
Запустились, комбайн шел вверх, отпустили комбайн секций на десять и начали двигать секции. Все шло штатно, но тут попалась секция у которой одна передняя стойка не опускалась. Стравил задние стойки чуть сильнее и в натяг задвинул.
- Василич, передай в ремонтную смену, на пятьдесят второй секции не работает передняя стойка! – проорал по селектору горному.
Пока задвигали, нашлось еще две неисправности: у одной секции надо менять домкрат, а на второй – утечка эмульсии: то ли шланг порвался, то ли гидрозамок не держит. Обо всех передали горному. На верхнюю нишу выехали часа через два, зарубились, закрепились, двинули конвейер, и комбайн пошел вниз. Потихоньку двигали конвейер и ровняли, пару раз останавливали лаву: один раз задавливали конвейер, а второй раз из желобов кабелеукладчика вывалилась траковая цепь, внутри которой находится силовой кабель и воздушный шланг. Все это добро оказалось на конвейере, заметили вовремя, а то можно изорвать кабель. До нижней ниши оставалось секций десять, когда горный остановил лаву.
- Мужики, хорош! Две стружки проехали, трамвай не ходит, откатка не работает, следующей смене уголь сыпать некуда будет, – проговорил горный.
По селектору крикнули на верхнюю нишу, что идем домой, взяли спасатели и выдвинулись в сторону ствола.
- Макс, ты живой? – спросил бригадир.
- Живой, что со мной сделается?..
- Вот тебе говоришь, не лезь никуда, а ты?..
- А что я?
- Кабель упал на конвейер, нахрена поднимать полез?
- Саш, встану и смотреть буду! Здорово ты придумал! – засмеялся я.
- Я тебе что в нарядной сказал?
- Ты сказал, а я услышал… Саш, кончай мне мозг выносить. Я живой и даже немножко здоровый.
- Вот балбес молодой… – махнул рукой бригадир.
Два часа шли до ствола, после смены идти как-то тяжелее. Выехали на гора и долго сидели курили, подустали все, ходьба вымотала сильнее самой работы. Помылись и в полном составе отправились в столовую.
- Мужики, а вас всех, что, жены повыгоняли? – смеясь, спросил Дед.
- Это с чего? – возмутился Валера.
- А хрен ли вы все в столовую претесь? Ладно мы, холостые, нас кормить некому…
- Дед, мы жен бережем… – выдал Горох.
Тут уж мы все взорвались смехом. Не спеша и балагуря, поели и вышли на остановку, торопиться некуда, мы на входном.
- Макс, что делать будешь? – спросил Дед.
- Надо пленки проявить, тут в городе поснимал маленько, да печатью заняться. Может, к друзьям схожу, а может, просто валяться буду, на тренировку мне не попасть – бочина болит. Короче, не решил еще, надо поспать чуток, а там по настроению.
Подошел автобус, быстренько загрузились и поехали на поселок. По дороге домой заскочил в магазин, набрал продуктов. И решил зайти к Женьке: у них с Любой неплохая библиотека. Взял «Момент истины» Богомолова, хороший вечер был обеспечен. Пришел домой и завалился спать…
Проснулся часа через четыре, попил кофейку и занялся проявкой пленок, через час все было готово, отсмотрел и повесил сушиться. В комнате завесил одеялом окно и достал фотоувеличитель. Портативный УПА-5М. Бригада отца подарила мне его с премиальных, когда мне было десять лет, я тогда снимал уже год, но своего фотоувеличителя не было, и я бегал печатать фотографии к другу. Установил на стол, быстро собрал, подключил реле времени, красный фонарь, расставил ванночки и на увеличитель положил кадрирующую рамку. Теперь покурить, развести проявитель, фиксаж, налить в две ванночки воду. Через двадцать минут приступил к магии…
Через три часа поставил нагреваться глянцеватель и по ходу убирал со стола все оборудование. Фотографии сушатся быстро, но на зеркальные пластины глянцевателя их надо накатывать валиком через полотенце, чтобы удалялась лишняя влага. Часть задуманного на выходной было реализовано.
Недовольная кошка вошла в комнату. Когда печатаю фотографии, ее не пускаю. Проверила, чем я занят, и с чувством выполненного долга удалилась.
Теперь можно заняться книгой. Практика продолжалась…