Ночь. Свет в палате приглушен, в палатах никогда не гасят свет полностью, потому как разбушевавшиеся психи взяли за привычку прятаться в темных углах и нападать на санитаров, по долгу службы заглянувших выдать заветные пилюли, либо просто покормить больных, лишенных возможности принимать пищу самостоятельно. Фет и Чак спят в своих кроватях, Гоголь же, поскрипывая кроватью, непрерывно качается взад-вперед. В палату входит сильно измотанный ни то сеансом терапии, ни то изнуренный количеством таблеток и пилюль на этом сеансе принятых, Пастернак. Покачиваясь и придерживаясь за кровать Гоголя, Пастернак проходит в дальний правый угол комнаты к своей кровати и падает на неё, напрочь лишенный остатка сил.
- Ты пропустил ужин, - раздался голос Фета.
- Чем угощали?
- Были ватрушки.
- Почему каждый раз, когда меня вызывает доктор, дают ватрушки? Они же, черт подери, знают, как я их люблю…
- Наверное, они думают, что так им больше достанется.
Пастернак усмехнулся, весь разговор он вел через подушку, потому как не в силах был подняться и оторвать лицо от неё. Фет запустил руку к себе под кровать и, немного покопавшись, извлек оттуда пластиковый контейнер с синей крышечкой, контейнер пролежал там чуть больше часа и покрылся влагой изнутри. Фет выставил контейнер на тумбу, которая стояла между кроватями.
- Я вот тебе припас.
Пастернак поднял голову и посмотрел на контейнер.
- Контейнер?
- Мне санитарка дала, она через пару часов за ним зайдет, я его продезинфицировал, обдал кипятком и…
- Фет… я тебя обожаю.
Пастернак бодро сменил позу, присев теперь на кровать, придвинул контейнер к себе и открыл его. На сеанс Пастернака забрали рано утром, а продолжительность у этих процедур и алгоритм их проведения не подразумевали за собой прием пищи хотя бы раз за день. Больных забирали утром, и целый день морили голодом, прикармливая таблетками и пилюлями на пустой желудок для наискорейшего превращения пациента в обессиленную болванку, бессмысленно перебирающую ногами в ту сторону, в которую укажут. Такие болванки лучше всего поддаются лечению, хоть и в ущерб своему здоровью. Если учесть то, что больных и до сеанса кормили скверно, голод Пастернака был настолько силен, что, едва он учуял запах еды, на лице его выступили слезы. Волнение нарастало по мере приближения Пастернака к контейнеру, и, когда он открыл его, когда увидел то лакомство, что ждет его, сердцебиение отбойным молотком стало отстукивать по грудной клетке, дыхание участилось, руки затряслись. В этот момент влажный конденсат с крышки брызнул на стол.
- Погоди!
- Фет…
Фет достал из-под кровати вафельное полотенце и влажные салфетки, он протер вафельным полотенцем крышку тумбы, приподнял контейнер.
- И на контейнер попало, ну что ты будешь делать…
Фет протер полотенцем нижнюю часть контейнера и круг влаги, который контейнер за собой оставил, после чего взял влажную салфетку и протер ей крышку тумбы и контейнер, после чего протер их полотенцем. Он взял ещё одну салфетку, протер тумбу и контейнер по новой и снова высушил все полотенцем…ещё салфетку…ещё одну… Пастернак решил уже ложиться спать, когда Фет сказал:
- Всё! Теперь всё хорошо.
Пастернак с опаской поглядел на стерильный контейнер, он взял ватрушку аккуратно, чтобы, если какая влага на ней и была, ни за что не попала на стол. Он не заметил, как за пару укусов разделался с первой ватрушкой.
- Ты ещё вон чего не видел, - сказал Фет и достал из-под кровати чайничек и пару граненых стаканов.
- Санитарка?
- А то.
- Красивая?
- Это ты к чему?
- Ну не просто так же она, - Пастернак постарался наполнить свой голос наигранной романтикой и драматизмом, дабы придать эффектность шутки, - нарушив все правила этого заведения, дала тебе ватрушек с чаем на дорожку, нравишься ты ей, - перешел уже на саркастический тон Пастернак и подмигнул Фету.
- Да ну… она ж санитарка, ты представляешь, сколько больных она трогает за день? А сколько уток?
Пастернак усмехнулся:
- И ты думаешь, она не моет руки после?
- Моет, но не одиннадцать раз, плюс по одному разу, за каждого пациента которого она трогала и по два раза за утку…
- Фет, ты псих.
- Да?
- Ага.
Фет взял чайник и разлил чай по стаканам.
- Я перед твоим приходом продезинфицировал стаканы спиртом, а чайник, когда наливал туда чай, несколько раз обдал кипятком, так что можно…
- Спирт?
- Ну да.
- Санитарка?
- Само собой, она ведь не хочет, чтобы я заразился и поэтому она мне уже месяц выдает по паре литров спирта на неделю.
- И не боится?
- Ну, первое время боялась, а потом поняла, что он мне для дела нужен, так сейчас никаких опасений.
- Ты ей нравишься.
- Да что ты заладил, ей богу!
Пастернак улыбнулся, и запил чаем четвертую ватрушку.
_______________________________________________