В конце 1858 — начале 1859 года по всей России началось масштабное протестное трезвенническое движение податного, в большей массе крестьянского, населения, против откупной системы торговли спиртным.
Движение началось с возникновения в августе 1858 г. в Виленской и Ковенской губерниях обществ трезвости, которые к лету 1859 г. распространились на 32 губернии России (практически всю Европейскую её часть). Крестьяне на сходках принимали решения не употреблять спиртного, нарушителей подвергали денежным штрафам и телесным наказаниям. В мае 1859 г. крестьяне перешли к массовому разгрому питейных заведений. Волнения охватили 15 губерний Среднего и Нижнего Поволжья, Приуралья и Центра России.
Русский литературный критик, поэт и публицист Николай Александрович Добролюбов (1836–1861), будучи современником и наблюдателем тех событий, написал об этом народном движении статью «Народное дело. Распространение обществ трезвости» (1859), выдержки из которой далее и приведу:
Началось движение в пользу трезвости в Ковенской губернии и оттуда разошлось по Виленской и Гродненской. Вскоре потом одновременно обнаружилось движение в пользу трезвости в Поволжье и в центральных замосковных губерниях. Вслед за известиями о трезвости в Зарайском уезде, Рязанской губернии, получены были сведения о распространении трезвости в губерниях: Тульской, Владимирской, Московской, Орловской и Калужской. С другой стороны, трезвость, принявшаяся в Балашовском уезде, Саратовской губернии, распространилась вверх по Волге, в разных местностях Самарской, Рязанской, Нижегородской, Костромской, Ярославской и Тверской губерний. Несколько позже получены известия об образовании обществ трезвости в четвертом краю России, в губерниях Харьковской, Курской, Воронежской. Таким образом, в настоящее время трезвость завладела многими пунктами, и можно думать, что ее распространение пойдет теперь еще быстрее, чем шло до сих пор (предполагая, разумеется, что она не встретит каких-нибудь особенных препятствий).
...О трех западных губерниях, показавших первый пример трезвости, есть сведения довольно положительные. В феврале месяце писали из Ковно в «Slowie»: «Едва лишь несколько месяцев прошло с тех пор, как перестали употреблять водку, а благие плоды этой счастливой перемены в народе уже чувствуются самым осязательным образом: цена жизненных продовольствии понизилась значительно, нищенство стало гораздо меньше, казенные повинности уплачиваются исправнее, население нашей губернии находится в самом вожделенном здоровье. Замечательно, что в течение этого времени у нас не появилось ни одной общей болезни, которая прежде бывала обыкновенно гостьею нашею в эту пору года, особенно при такой беспрестанно меняющейся, туманной, сырой погоде, какая стоит у нас» («Московские ведомости», № 42, 1859).
...В № 22 «Русского дневника» за 1859 год напечатано: «Общество трезвости уже стало распространяться в Виленской губернии — именно, в трех приходах Виленского уезда, где 800 прихожан исполняли клятву не употреблять во всю жизнь крепких напитков. Они были поощрены к тому жителями Вилькомирского уезда».
Через три месяца после этого, в начале мая, мы находим о Вильне следующее известие: «Две трети губернии, и даже три четверти, пристали уже к обществу трезвости, и мы совершенно убеждены, что через месяц и девять десятых пристанут» («Указатель политико-экономический», № 19).
...Обет трезвости распространился здесь не только в одних селениях, но и в городах. Какие размеры приняли братства трезвости среди городских жителей, можно видеть из примера города Ошмян, о котором сообщено в «Русском дневнике» (№ 74), что из 1725 жителей городка 900 человек изъявили желание быть членами братства, лишь только был им представлен проект его.
...Из Гродненской губернии еще в феврале писали, что братства трезвости распространились по всей губернии и что трудно уже было тогда встретить пьяного в гродненских деревнях («Московские ведомости», № 42). Недавно читали мы известие, что в белостокском приходе из 4000 прихожан к обществу трезвости принадлежит 3000 («Экономический указатель», № 27).
...Во всех трех губерниях считается до мильона крестьян и мещан мужеского пола. Если половина их отказалась от водки, то и тут выйдет 500 000 человек... Но, по всем известиям, в обществах трезвости гораздо более половины населения. С этим совершенно сходятся и сведения о количестве вина, проданного и оплаченного акцизом в Ковенской губернии. Вот что напечатано в № 96 «Русского дневника» (от 8 мая 1859):
«С 1 января настоящего года оплачено 55 931,05 ведер вина и 1295 ведер спирта, тогда как в этот же период времени 1857 года было оплачено 169160,6 ведер вина и 2488 ведер спирта; а в 1858 году — 202538,7 ведер вина и 806 ведер спирта. В периоде производства винокурения на заводах в 1858-1859 годах производилось оно только на 275 заводах; но в каждом из них пропорция выкуривалась вполовину, на некоторых и того меньше, чем могли эти заводы выкурить на самом деле. Притом, по признанию заводчиков, если курение ими и производилось, то главным образом с тою целию, чтобы добыть барды для корма скота, так как вследствие прошлогодних неурожаев трав эти корма сильно подорожали. Из числа заводов, действовавших в прошлую зиму, 87 закрыты владельцами. В периоды винокурения 1856-57 и 1857-58 годов все заводы, в числе 362, действовали и выкуривали вино в полном определенном количестве. Свидетельств на право держать питейные заведения в 1857 году взято было 2207, а в 1858 — 2191, в нынешнем же году только 1899. Притом главным образом в этих заведениях продаются только пиво и мед. Винная продажа еще кое-как идет по городам, в местечках она слабее, но по деревням и селам совершенно прекратилась».
Как уже указывалось выше, следом за западными губерниями в трезвенническое движение втянулись центральные, поволжские и южные губернии. Вот лишь некоторые выдержки:
...В половине февраля [1859] извещали, что в южных уездах Рязанской губернии чрезвычайно ослабело употребление водки («Московские ведомости», № 44). В конце марта г-н Кошелев, помещик Рязанской губернии, писал, что общества трезвости существовали уже в уездах Зарайском, Даиковском, Рижском, Сапожковском и других («Московские ведомости», № 99).
...28 января во Владимирской губернии, в Гороховецком уезде, «по случаю возвышения содержателем питейного откупа на хлебное вино цен, а также и для распространения в семействах доброй нравственности», отказались от водки крестьяне села Нижнего Ландеха, с 85 деревнями, в числе 5000 душ («Московские ведомости», № 49)».
...В Костромской губернии общество трезвости образовалось: в имении графа Гейдена, в селе Никольском на Упе, с деревнями («Русский дневник», № 66); в селах Ножкине и Коровье, подле Чухломы («Русский дневник»,№ 85); между помещичьими крестьянами двух приходов Галичского уезда (в числе 500 человек) и между крестьянами помещичьими и государственными (3500 человек), в шести приходах Чухломского уезда («Русский дневник», № 94); между крестьянами разных владельцев (344 человека) в Солигаличском уезде («Русский дневник», № 111); между рабочими на заводе купца Вакорина в Галиче («Московские ведомости», № 112).
...В Новгородской губернии, Старорусского уезда, в Коростынской волости, крестьяне, в числе 6000, дали зарок не пить вина. В Новгороде также, по известиям, заметно опустели питейные заведения. По слухам, затевались общества трезвости (в апреле) и в других местностях Новгородской губернии («Русский дневник», № 79, 1859).
...В Подольской губернии, в Литинском уезде, отказались от водки крестьяне графа Кушелева-Безбородко, в Багриновецком его имении, с деревнями Стасеевым и Савиным Майданами и селениями Дубовой и Кусиковцами («Русский дневник», № 66).
...«Трезвость в Калужской губернии распространяется с замечательною быстротою, и дай бог дальнейших успехов доброму делу. По настоящее время трезвость установилась в... 52 помещичьих селениях и 21 казенном, всего в 73 селениях, находящихся в семи уездах. Калужского уезда в сельце Дмитриевском она установилась еще в ноябре прошлого года [1858], Тарусского уезда в селе Сашкине с деревнями — на масленице нынешнего, во всех остальных селениях только недавно — в марте и апреле. Крестьяне означенных мест, кроме, сколько мне известно, Полянского сельского общества в Перемышльском уезде, словесно порешили не пить хлебного вина; Полянское же сельское общество составило письменные условия воздержания. В одних селениях крестьяне дали зарок не употреблять водки при крестном целовании, а в других — без соблюдения подобных обрядов. Но, так или иначе, условия воздержания везде соблюдаются строго». («Указатель политико-экономический», № 20, 1859).
...«В мае месяце этого года в Коротоякском уезде, Воронежской губернии, государственные крестьяне волостей Аношенской, Давыдовской и Коротоякской, в числе с лишком 20 000 душ, дали клятву впредь не употреблять водки ни под каким предлогом. Смущенные этим обстоятельством, откупщики употребляли всевозможные меры, чтобы склонить народ к нетрезвой жизни, воспевая, как это приятно и полезно; но народ не внял пустым словам. Так, откупщики поставили жителям в селе Тресорукове несколько штофов хорошей водки даром; нашлись шалуны ребята, которые ее выпили, и то потому только, что даром, но поблагодарив за угощение, сказали, что покупать все-таки не будут, за тем и разошлись; потом откупщики задабривали значительных поселян, предлагали жертвы на храмы, и много-много было придумываемо ими средств, но народ решительно отверг все их искательства. И вот уже другой месяц, как крестьяне свято и ненарушимо хранят обещание; пример их находит многих подражателей. В Острогожском уезде уже готовятся такие общества». («Московские ведомости», № 142 от 17 июня 1859).
В том же месяце изъявили желание отстать от горячих напитков крестьяне той же Воронежской губернии, Бирюченского уезда, Старо-Ивановской вотчины помещицы Муравьевой, с народонаселением из малороссиян, в количестве 2169 душ мужеского пола («Московские ведомости», № 121, 1859).
...В Харьковской губернии, Старобельского уезда, отказались от водки крестьяне одной из волостей южного поселения этого уезда, состоящей из семи селений (так скромно объявляет об этом г. Михаил Гаршин в № 121 «Московских ведомостей»).
На фоне этого движения вскрылись и очевидные потуги алкогольного лобби навязать населению употребление алкоголя всеми возможными средствами.
Добролюбов пишет: «О стараниях самого откупа соблазнить крестьян нечего и говорить. В половине февраля писали, что откупщики в Виленской губернии ставили сначала восемь грошей за кварту вина вместо прежних четырнадцати; потом вино подешевело в шесть раз; наконец — перед корчмами выставляли иногда даже даровое вино... Ничто не помогало («Русский дневник», № 35, 1859).
...
В «Русском дневнике», №35 (от 12 февраля 1859), напечатано известие о решении не пить вина, состоявшемся у казенных крестьян села Хотуши, Каширского уезда, Тульской губернии. К известию этому прибавлено следующее: «По получении об этом сведений в ближайших административных инстанциях делопроизводители, охотники до ухи, какую, по замечанию Крылова, вороватые откупщики дают секретарям, нашли в этом проявлении народной самобытности очевидное отступление от правил сельского устава, покушение на собственность казны скопом, личную обиду откупщику и в этом тоне подготовили доклады».
...
Следующий пример: «Крестьяне Тульской губернии, Крапивинского уезда, Царевской вотчины, принадлежащей жене действительного статского советника Марье Павловне Скарятиной и заключающей в себе 1336 душ, в конце прошлого года [1858-го] на мирской сходке постановили не пить вина, исключая свадеб и храмовых праздников. Испуганный целовальник бросился к откупщику и объявил ему, что к царевскому питейному дому приставлен крестьянами караул. Откупщик пожаловался на это исправнику. Исправник, вытребовав старосту означенного села и узнав от него, что никакого караула к питейному дому не приставлялось, а сделано крестьянами постановление не пить вина, спросил, внесены ли подушные и поставлены ли по дорогам тычки, и затем отпустил старосту, подтвердив ему, чтобы караул к питейному дому отнюдь ставить не смели. Тогда крестьяне, на вторичном мирском сходе, постановили: ни в каком случае, даже на свадьбы и в храмовые праздники, вина на дом не брать и вообще от употребления его отказаться. Исключение сделано для больных, и в этом случае берется вино с разрешения старшин; также для находящихся в дороге или на заработках на стороне, очевидно по невозможности иметь за ними надзор».
...
В декабре 1858 г. состоялось решение не пить в селе Северке, Балашовского уезда, и примеру его последовали крестьяне и в других местностях («Московские ведомости», № 43). В феврале то же обещание дано было крестьянами села Турки («Русский дневник», № 42). В самом Балашове мещане дали обет трезвости, и их пример подействовал на множество артельных рабочих, приходящих в Балашов по весне для найма на барки («Русский дневник», № 75). А вот, что об этом писал корреспондент «Русского дневника»: «К сожалению, нашлись люди, особенно в уезде, которые в решимости бедных, стремящихся к добру, людей, видят опасность, пугают отказывающихся от пьянства наказанием по закону (?) за то, что они не хотят пить вина, и даже громко жалуются на то, что мещане согласились отказаться от пьянства без испрошения на то позволения» («Русский дневник», № 42).
...
В Серпуховском уезде, в селе Драчине, крестьяне тоже намеревались было отказаться от водки, но откуп заплатил за них 85 рублей недоимки, чтоб только они пили, и крестьяне подались на это условие... («Русский вестник», № 3)».
В борьбе против трезвенного движения хозяева питейных заведений не ограничились снижением цен на водку, выставлением дармовой водки и уплатой недоимки за крестьян. Откупное лобби пошло до самого верха. По просьбе правительства Священный Синод даже рекомендовал священникам временно воздержаться от обличения пьянства в проповедях (!).
Усмирено народное трезвенное движение было войсками. За участие в нём 780 зачинщиков были преданы военному суду, наказаны шпицрутенами и сосланы в Сибирь. Общее число задержанных составило около 11 тыс. человек.
Трезвенное движение вылилось в стихийный протест не только против откупщиков и тесно связанных с ними органов власти, но и против всей системы крепостного права. В результате движения было разорено около трёх тысяч кабатчиков, и в итоге, откупная система, указом 26 октября 1860 года, была отменена с 1863 г. А 19 февраля 1861 года специальным Манифестом было отменено и крепостное право.