Королевство переходит от конфронтации к диалогу со своими прежними соперниками – Ираном и Турцией в условиях стремительной геополитической перезагрузки Ближнего Востока. На противоположных сторонах конфликтов, простирающихся от Йемена до Сирии, в последние годы между Ираном и Саудовской Аравией мало что потеряно.
Тем не менее 10 мая Тегеран наконец подтвердил то, о чем ходили неделями слухи: что в прошлом месяце иранские и саудовские официальные лица встретились для переговоров при посредничестве Ирака в Багдаде. «Мы приветствуем решение проблем, которые существуют между двумя странами», – сказал официальный представитель министерства иностранных дел Ирана Саид Хатибзаде, подтвердив встречу по иранскому телевидению, – «Мы приложим все усилия в этом отношении».
Это объявление было сделано в тот же день, что и еще одна встреча между давними региональными соперниками, когда министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу и король Саудовской Аравии Салман встретились в Мекке. Анкара и Эр-Рияд в течение многих лет враждовали по таким вопросам, как блокада турецкого союзника Катара под руководством Саудовской Аравии и ОАЭ и убийство в 2018-м году саудовского обозревателя и оппозиционера Джамаля Хашогги.
Обе встречи – явные признаки недавнего серьезного сдвига во внешней политике Саудовской Аравии, вызванного внутренним и международным давлением. «В Эр-Рияде произошел стратегический сдвиг в сторону диалога, а не конфронтации», – сказал Ясмин Фарук из Ближневосточной программы Фонда Карнеги за международный мир. Однако, насколько далеко может зайти этот сдвиг, еще предстоит увидеть, поскольку вопросы, которые в последнее время отделили королевство от Ирана и Турции, остаются весьма проблематичными.
Эти вопросы варьируются от поддержки Ираном сил хуситов, борющихся с Саудовской Аравией в Йемене, до поддержки Турцией арабских оппозиционных групп, таких как «Братья-мусульмане» – организацию, которую Эр-Рияд считает «террористической». «Чтобы эти изменения были устойчивыми, должны быть изменения в политике безопасности и обороне по всему региону», – сказал в интервью Asia Times д-р Абдолрасул Дивсаллар из Программы Ближнего Востока Института Европейского университета. Несмотря на всю сложность, переговоры могут быть шагом вперед в регионе, который сейчас охвачен ожесточенным конфликтом.
Изменения в сердце. Впервые Эр-Рияд начал более агрессивную внешнюю политику в 2015-м году, когда на смену пришел наследный принц Мухаммед бин Салман, широко известный как MBS. В том же году наследный принц приказал ввести саудовские войска в соседний Йемен, в то время как Королевство также заняло более агрессивную позицию в отношении Ирана и его развивающейся ядерной программы.
После прихода к власти президента США Дональда Трампа у MBS появился сильный союзник в Белом доме. Действительно, Трамп поддержал Саудовскую Аравию, когда та в 2017-м году совместно с другими странами Персидского залива и Египтом блокировала Катар. «Это был период, когда Саудовская Аравия пыталась установить свое лидерство в суннитском арабском мире», – сказал Asia Times Джеральд М. Фейерштейн, старший вице-президент Института Ближнего Востока в Вашингтоне.
Этот толчок произошел после того, как крупные арабские государства региона, такие как Египет, Ливия и Сирия, потерпели внутренний крах во время арабской весны 2011-го года. Иностранное (американское) вторжение в 2003-м году и внутренний конфликт также уничтожили Ирак – другую исторически ключевую арабскую державу. «Саудовская Аравия и ОАЭ в некотором смысле заполнили вакуум, образовавшийся в результате всего этого», – добавляет Файрстайн. Тем не менее, и Эр-Рияду, и Абу-Даби становилось все более ясно, что попытки занять эту руководящую позицию становятся нежизнеспособными. «Саудовская Аравия понесла конкретные издержки из-за своей политики конфронтации и раскола», – говорит Фарук.
Йемен является одним из основных источников этого, поскольку военная интервенция под руководством Саудовской Аравии не смогла достичь своей цели – победить поддерживаемых Ираном хуситов. «Йемен только показал, что саудовские военные неспособны выиграть войну, – говорит Дивсаллар, – поскольку Иран поставляет все более совершенные ракеты и беспилотники своим союзникам-хуситам, помогая им противостоять саудовскому господству».
Недавние удары хуситов по саудовским городам и нефтяным объектам с использованием этих ракет и беспилотных летательных аппаратов также стали ценой \той войны. В 2019-м году стало ясно, что Эр-Рияд не может полагаться на Дональда Трампа в поддержке Саудовской Аравии. Дональд Трамп заявил, что ничего не будет делать с нападениями хуситов на Саудовскую Аравию, если американцы не будут убиты. В том же году хуситы нанесли удар по объектам саудовской нефтяной компании ARAMCO в Восточной Саудовской Аравии, и США, фактически, не отреагировали. «Несмотря на всю свою агрессивную риторику в отношении Ирана», – говорит Фейерштейн, –Трамп тогда ясно дал понять, что не будет реагировать на какие-либо действия Ирана, если не будут потеряны жизни американцев».
То, что Эр-Рияд расценил как отсутствие поддержки, было затем подчеркнуто официальным отказом президента США Джо Байдена от поддержки США интервенции Саудовской Аравии в Йемене в 2021-м году. В то же время Байден также предпринял попытку возобновить переговоры по иранской ядерной программе, прерванные Трампом, и начать более широкий диалог с Тегераном. «Смена руководства и политики США определенно повлияла на Саудовскую Аравию, потребовав от нее серьезной перестройки», – говорит Дивсаллар.
Грандиозные планы. Между тем, «Саудовская Аравия также реализует огромный внутренний проект по преобразованию своего государства, политики и экономики», – сказал Фарук. Действительно, вот уже много лет Королевство пытается реализовать свою программу «Видение 2030». Она направлена на снижение зависимости страны от экспорта нефти и газа, свертывание широкомасштабных программ социальной поддержки и поощрение большего количества иностранных инвестиций и предпринимательства в частном секторе.
«Некоторые из самых сложных проблем, с которыми сейчас сталкиваются саудиты, – это внутренние, а не внешние», – подчеркнул Файерстайн, – «Основные экономические и социальные изменения нравятся одним саудовцам, но не другим. MBS находится на высоком уровне, и не так ясно, как это пойдет».
Столкнувшись со всеми этими проблемами, руководство Саудовской Аравии решило, что «оно лучше достигнет своих целей, имея больше друзей и партнеров, чем тогда, когда будет действовать в одиночку», – утверждает Фарук.
Таким образом, с начала этого года начался шквал «починки заборов». В январе Саудовская Аравия обратилась к Катару, положив конец блокаде 2017-го года. Действительно, на следующий день после подтверждения встречи с Ираном эмир Катара шейх Тамим бин Хамад Аль Тани посетил Джидду и встретился с MBS.
Отношения с Турцией также начали улучшаться после окончания блокады Катара. Визит Чавушоглу в Мекку подтвердил эту развивающуюся тенденцию.
Крошечные шаги. Затем последовало подтверждение этих встреч с Ираном, когда Райед Кримли, глава отдела планирования политики в министерстве иностранных дел Саудовской Аравии, сказал, что Эр-Рияд теперь хочет видеть «поддающиеся проверке дела».
Его осторожность широко разделяется. «Если Эр-Рияд и Тегеран действительно хотят выйти из нынешнего противостояния», – говорит Дивсаллар, – «им придется рассказать обо всех своих страхах и предполагаемых угрозах». Они варьируются от взаимных опасений по поводу создания ядерного оружия до беспокойства Саудовской Аравии о потенциальном контроле хуситов над Йеменом.
С иранской стороны есть опасения по поводу причастности Саудовской Аравии к волнениям суннитского мусульманского меньшинства на юго-западе Ирана, в то время как Иран также сталкивается с серьезными экономическими проблемами из-за международных санкций и санкций США. Тем не менее, «при наличии политической воли это все равно может стать началом процесса», – продолжает Дивсаллар, – «Возможно, он сможет продвинуться вперед с небольшим предложением – например, Саудовская Аравия поможет Ирану экономически, или в религиозной дипломатии или университетских обменах». «Я надеюсь, что в других регионах региона мы увидим больше стабильности и меньше конфликтов», – говорит Фарук, – «Поскольку это не первый случай, когда молодой MBS меняет курс, нам следует подождать, чтобы увидеть, действительно ли он готов перейти на следующий уровень».
GORVETT
