Казалось бы, что тут может быть общего: древнее племя сарматов и польская шляхта? А много чего, ведь это главный национальный миф того периода, сильно продвинувший культуру вперёд.
Интерес к древности и желание узнать свои корни были довольно типичными явлениями для всего мира в период Возрождения, в эту чудную эпоху «черепашек» Донателло, Рафаэля, Микеланджело и Леонардо.
Затронуло это и шляхту Речи Посполитой в XVI веке, которая таки добралась до античного наследия. И вот тут мы подходим к трудам известного астронома и картографа Птолемея, который отметил на своей карте Сарматию на месте Речи Посполитой.
Благодаря этому шляхтичи Польши и Великого Княжества Литовского получили основу, на которую можно было опереться и развивать идею древнего происхождения. Навёл впервые суеты по этой теме Матей Мехавит в 1517 году со своим творчеством под названием "Трактат о двух Сарматиях". С этого и начинался сарматский миф, который был создан шляхтой, решившей окончательно отделиться от простых людей и таким макаром обосновавшей свою знатность да исключительное положение в обществе. Мол, пришло великое племя сарматов, подчинило местное население и с тех пор властвует.
Так появилось такое культурное явление как сарматизм, которое охватило все сферы жизни той эпохи.
Сущность сарматизма можно выразить в нескольких тезисах:
— Республика и долой абсолютного монарха
— Любовь к свободе, рыцарские идеалы, в том числе и средневековые приколы с прекрасной дамой.
— Политическое равенство внутри шляхты. Сохранилась забавная поговорка того времени: «Шляхтич в своем доме равен магнату в замке».
— Все шляхтичи вне зависимости от национальной/религиозной принадлежности равны перед законом и являются сынами одного Отечества, а значит готовы идти на жертвы во имя своей страны
— Банальный шляхетский гонор. Шляхтич готов умереть с голоду, но не замарать себя физическим трудом
— Также шляхтич-сармат должен быть образованным и уметь читать книги.
Подведя итог, можно сказать что "сармат" того периода - храбрый вояка и учёный муж. Плюс на это удачно наложились Генриховы артикулы 1573 года, устроившие ещё большие ограничения королевской власти, превращая державу в шляхетскую типа республику, где был выборный король, а любой шляхтич мог одним лишь «VETO!» отменить все постановления сейма и остановить его работу.
Окей, идеалы созданы, теперь их надо как-то закрепить. А для этого пойдёт живопись, меценатство и всякие иные разности.
Начнём с портрета. Выделяется новый тип портрета - сарматский. Главные фичи такой живописи можно выделить тезисами:
— Шляхтич изображался в полный рост, в кафтане и жупане, на поясе сабля. Могли также быть доспехи.
— Естественно влияли государственные должности. На портрете гетмана и канцлера (главного по документообороту и хранителя главной государственной печати) предметы по должностям: у первого булава, у второго печать.
— В центре доминирует красный цвет.
Первый портрет у нас принадлежит Яну III Собесскому, который собственно в истории считается первым “королём-сарматом” и главным закрепителем этой системы ценностей. Тренд на сарматизм задал ещё Стефан Баторий, но его портрет до сарматского не дотягивает.
Следом портреты канцлера ВКЛ Льва Сапеги и гетмана ВКЛ Христофора Радзивилла. Всё чин по чину. У первого большая печать, у второго гетманская булава.
Как раз к теме портретов неплохо подтягивается и тема моды той эпохи.
Для шляхтича-сармата была нормой роскошь и пышность в нарядах, активно использовались всякие восточные штуковины. И это неудивительно: хорошо идёт торговля с Востоком, да и военные трофеи никто не отменял.
Дошло даже до того, что турецкий султан, к которому прибыло шляхетское посольство после битвы под Хотином, ушёл в ступор: так много было на послах бархата, шелков и шитых золотом тканей вместе с дорогим мехом.
Но хоть мода на Восток и была, когда надо, в зарубежных поездках или на своих балах, шляхтичи прекрасно одевались в свежую европейскую одежду, созданную по последнему писку моды. Всё зависело от ситуации.
В веках своё имя одними нарядами прославить было сложно, и поэтому ещё одной главной темой стало меценатство. Поддерживая различных мастеров кисти и пера, шляхтич мог создать семейную портретную галерею и оставить о себе память в строках стихов.
Например, вот так выглядел панегирик (стих-восхваление) в адрес Льва Сапеги:
Вер ми, гербов не дають въ дому седящому,
Але зъ татарами въ полю часто гулящюму.
Не зъ голою рукою, зъ шаблею острою,
Завжды будучы готов до смертного бою.
Так, поэт вещает, что на печи лежавши человек герба не получит. А вот с татарами погуляв, да сабелькой их почикав, герб заработаешь. Возможно, даже посмертно.
Также каждый шляхтич собирал свои коллекции картин и разных раритетов. Знаменитыми меценатами первой половины XVII века были Радзивиллы, Оссолинские. Канцлер Ежи Оссолинский приобрел для своего дворца в Варшаве бюсты римских императоров и собирал картины Рафаэля, Тициана, Веронезе и Дюрера. Коллекция его зятя Александра Любомирского насчитывала более 200 картин, в знаменитой галерее Радзивиллов находилось более 1000 произведений.
Особенной же популярностью пользовалось коллекционирование оружия и доспехов. Ведь так можно было показать, что ты ещё тот вояка, да богатством хвастануть за счёт отделки. Вот, например, доспехи Николая Радзивилла Черного. А представьте, сколько золота угрохал в этот парадный доспех Сигизмунд II Август...
Также прославить свой род можно было, строя храмы и часовни. Иногда это желание сделать свое имя бессмертным воплощалось очень интересным образом. Например, Михаил Пац приказал похоронить себя под порогом костела святых Петра и Павла. Получалось так, что каждый, кто входил в костел, наступал на его могилу, а весь костел становился его надмогильным памятником.
А могильные памятники того периода — это отдельные шедевры. Вот, например, надгробия рода Сапег. Лев и Павел Сапеги одеты как рыцари, а их жёны держат в руках молитвенники. Всё это напоминает скорее сон, чем смерть .
Но вся эта красота с приходом XVIII в. под влиянием Просвещения начинает немного сдуваться. Плюс страну раздирают внутренние распри. Сами слова “сармат” и “сарматизм" приобретают резко негативную окраску, создавая образ этакого деревенщины, и часто используются как ругательства.
Сарматский миф ушёл в прошлое, но оставил за собой яркий след в культуре.
Автор - Вiталій Бугаеў