В детстве я застал времена, когда колхозники массово и организованно (в назначенный день) выезжали с ночевкой на заготовку сена ручным способом (коса, грабли, вилы) в отдаленные, среди лесов и болот, луга. Возможно, там не могла пройти техника, а может, ее в горячую пору не хватало, или даже вообще люди не для колхоза старались, а для себя косили на выделенных колхозом населению участках, — этими деталями не владею, поскольку в силу тогдашнего моего возраста они меня не занимали.
В одной такой экспедиции мне как-то довелось принять участие, когда гостил в деревне у бабушки с дедушкой. Правда, на ночлег в походных условиях я не остался, к вечеру вернулся с кем-то из родственников домой.
Выехали мы (человек пять, мужская часть родни) рано утром на подводе, по пути встретились со множеством других таких же подвод, направлявшихся туда же, на сенокос. По прибытии я немножко поучился косить взятой специально для меня маленькой косой, а потом, устав и утратив интерес к работе, купался, жарил сало на костре и гулял по лесу.
Во время подобных массовых сенокосов и произошли два нижеописанных случая. Узнал я о них тоже еще в детстве, из рассказов взрослых.
Неразумная потеха над замаявшимся бедолагой
Один косец не умел толком клепать косу. Возможно, современному молодому поколению, во всяком случае городскому, уже непонятно, что здесь имеется в виду, поэтому на всякий случай вкратце объясню (а кто в курсе, может следующий абзац пропустить).
Чтобы коса лучше срезала траву, накануне косьбы ее клепали, или, другое обозначение этого процесса, отбивали — положив на специальное железное приспособление (называлось оно словом «бабка»), били молотком по острию, делая его таким образом тоньше. Мастерством клепания не каждый владел в совершенстве, некоторые сколько ни потели (отбивка — процесс довольно долгий, нужно расплющить каждый миллиметр острия), толщина металла оставалась прежней, и, соответственно, режущая способность косы — низкой, из-за чего косцу приходилось сильнее налегать на нее при косьбе, прилагать бо́льшие усилия.
К числу таких недостаточно умелых клепателей относился и главный герой этого сюжета. «Лупит из-за уха», — насмешливо говорили односельчане о его манере кошения, имея в виду, что он компенсирует силой движений дефицит остроты косы — отводит руки и отклоняет корпус подальше, чтобы набрать разгон побольше, и машет косой резче. Естественно, что при этом он уставал сильнее других и в обеденный перерыв, свалившись с ног, быстро засыпал мертвецким сном.
Однажды, когда он спал, над ним решили подшутить и подменили ему косу — сняли с косовища его тупую и прикрепили чью-то острую. После перерыва горе-косец привычно широко размахнулся и, вкладывая в движение всю силу, «лупанул из-за уха». В то же мгновение под хохот окружающих перекрутился вокруг своей оси, запутался в собственных ногах и упал.
Хорошо, что закончилось все благополучно, ведь мог бы и покалечиться, и кровью сойти, резанув артерию.
Вот это рвение: готов работать даже без штанов!
У одного косца приключилась беда с животом, из-за чего он то и дело отлучался в кусты. Другие участники косьбы заметили его частые исчезновения, подумали, что человек филонит, и возмутились: прекрати увиливать от работы!
После некоторых препирательств косец, не найдя взаимопонимания с общественностью (люди не поверили в серьезность его положения), полностью разделся ниже пояса и продолжил кошение, справляя нужду по мере необходимости без отрыва от производства.
Эта уловка возмутила окружающих еще сильнее, чем предполагавшаяся ранее симуляция, и на беднягу обрушился поток яростной, гневной брани.
В конце концов он оделся, и все смирились с его частыми отлучками.
Кстати, а что сделал бы на его месте современный человек? Скорее всего, просто не пошел бы на работу, или, если бы неожиданность настигла уже в процессе, отпросился бы.