В выходной закончил курсовую, заполнил все таблички, обвел рамки, титульный лист подписал тушью, все листы сшил. Осталось отвезти в технарь и сдать Пирогову. На тренировку не поехал, пурга поутихла, но до конца не успокоилась и разгуляться с новой силой может в любой момент. Остаток выходного провел за чтением книги, на недельку удалось взять у Женьки «Лезвие бритвы» Ивана Ефремова. Уснул поздно – от книги оторваться трудно.
После хорошей пурги по поселку ходишь, как в тоннеле: дома засыпаны под второй этаж, кое-где люди откапывают окна, и они смотрятся, как амбразуры в крепостной стене. Дошел до остановки, улицу Фрунзе вычистили идеально, пацаны на дороге играют в хоккей. Когда-то и я так же с друзьями был готов целый день гонять шайбу… Подошел автобус, загрузились и поехали на шахту. Традиционное посещение столовой, а уже потом на наряд. Бригада собралась в полном составе.
- До Нового года неделя, профсоюз подарки для детей будет выдавать начиная с двадцать восьмого, – объявил начальник участка.
Подарки от профсоюза – это вам не картонная коробочка, в которой грамм триста конфет, это огромный пакет, в котором килограмма три мандаринов, пара килограмм шоколадных конфет пяти-шести сортов, штук пять шоколадок и пачек пять печенья.
Слушая начальника участка, сидел, улыбаясь, вспоминая, как отец притаскивал такие подарки. Вроде в доме сладости были всегда, но ведь это Новогодний подарок!
Получили наряд, расписались и пошли в баню, перед спуском покурить надо обязательно.
- Максимка, Иваныч сказал, ты неплохо справился без нас! – хохотнул Басырыч.
- Справились мы все, но устали, как собаки…
- Горох, через пару месяцев бригадирство можешь Максимке передавать и на покой! – продолжал хохотать Басырыч.
- Значит, хорошо учим, если Макс справился… – глубокомысленно произнес Горох. – С армии придешь, мы тебя с удовольствием возьмем!
- Саш, спасибо! До армии еще год, а за два года службы забуду все.
- Сегодня, как всегда, сначала кормушки, а потом к нам двигать.
- Да если ты и не напомнишь, я все одно приду помогать! – произнес я, засмеявшись.
В трамвайчике рубились в карты, нам с Валерой не перло, дважды отхватили погоны, Горох с Басырычем веселились.
Пришли под лаву, там нас ждал сюрприз… Нижнюю нишу упустили: вывал породы на четырех секциях, пока не зачистим, ехать нельзя. Трое нишевиков и бригадир остались чистить и «кострить» вывал, мы с Дедом уползли на кормушки, комбайн идет вниз, так что успеем себе задел подготовить. Запустились только через час, к тому моменту кормушки вычистили почти до половины лавы. Двигал конвейер с Басырычем, Горох ровнял. Зарубались внизу дольше обычного, после вывала там все нужно делать нежно, пока секция не окажется под «костром». Пока ребята ковырялись на нижней нише, мы с Дедом поднажали и вычистили секций сорок, комбайн пошел наверх, а чистить осталось всего ничего…
- Макс, иди двигай, я тут сам дочищу потихоньку.
- Точно? Давай вместе, а потом пойду?
- Иди, наверху делать нечего, сидеть на Толика пялиться? – засмеялся Дед.
Спустился к ребятам, мне оставили десяток секций. Задвигать уже привычно, но тут возникла проблема: секция не идет, дергается, но не идет. Крикнул по селектору бригадира.
- Что у тебя? – прибежал Горох.
- Секция не идет! Ощущение, что один домкрат не сжимается.
- Бросай, конвейер выталкивать будем и эту подтянем, двигай дальше…
Саша убежал к комбайну, а я закончил задвигать оставленные мне секции и пошел выше. Наверху зарубились, двигаем конвейер, подошли к незадвинутой секции.
- Макс, опусти ее! – командует бригадир. – Теперь ты выталкиваешь нижней секцией, а я верхней.
Тянем ручки бусов, и вслед за конвейером поползла нерабочая секция, бригадир подровнял конвейер.
- Макс, разжать секцию не забудь! – крикнул Саша и побежал по лаве.
Все сделал, подхватил лопату и пошел догонять ребят. Пяток кормушек, и двигать так, пока не приедем вниз. Чуть не доезжая до низа, шнек комбайна выбил искры и сломал четыре коронки. Остановили лаву, прибежал Вася, притаранил коронки, и они с комбайнером занялись заменой. Бригадир опустил три секции и оттолкнул их назад, чтобы посмотреть, что словил шнек комбайна, залез на комбайн и присвистнул…
- Колчедан, кусок крупный, секции под него загонять будем... – дал заключение Горох.
- Саш, а молотком его?.. – спросил я.
- Молоток его не возьмет, только палить, будем надеяться, не вывалится, иначе он нас за…т, – рассудительно произнес бригадир.
Заменили коронки, и комбайн пошел вниз, толкнули конвейер.
- Макс, пять секций зачисти и сразу задвинь аккуратненько, чтобы этот дурак не вывалился, – дал указание Горох.
Зачистил кормушки, сначала задвинул секцию посередине этого камня, чтобы поджать его козырьком, а уж потом задвинул по две секции по краям. Когда комбайн пойдет вверх комбайнеру нужно внимательно следить за верхним шнеком, иначе порубит козырьки. В лаве все секции пронумерованы, посмотрел номера задвинутых секций и пошел вниз.
- Слав, с сорок второй по сорок седьмую секции задвинул! – прокричал комбайнеру, тот кивнул.
Через полчаса комбайн зарубался внизу.
- Макс, банки (спасатели) снизу захвати, до верха успеем доехать и верхом на трамвай уйдем, чего вниз бегать? – попросил бригадир.
Вылез на штрек и снял с рамы четыре спасателя, нырнул в лаву, оттащил их секций на тридцать вверх и опустился чистить, Дед уже махал лопатой. Второй раз за смену чистить всегда тяжело, скорость работы падает. Зачистили секций сорок и сели передохнуть.
- Макс, ты мой спасатель прихватил? – спросил Дед.
- Обидеть норовишь? – засмеялся я.
- Чего-то смена долгая – вздохнул Дед.
- Стареешь!
- А что делать? Это вам, молодым, кажется, что времени еще вагон на все, а время летит, ох, как быстро… Вот тебе полтинник будет, вспомнишь мои слова! – произнес Дед.
Дочистили до верха, выдохнули, комбайн не дошел секций двадцать. Ребята вылезли наверх, разобрали спасатели и двинули на гора. В трамвае мы отыгрывались, одни погоны вернули. Выехали на гора, погода успокоилась окончательно, морозец градусов двадцать пять, ветра нет – красота. Пока стояли на остановке, заиграло Северное сияние, полюбовались… Живя на Севере, к сиянию привыкаешь, но каждый раз оно разное.
Дома накормил кошку и завалился спать. Практика продолжалась…
