Мало кто знает, что в первый раз я попала в кресло психотерапевта в далеком 2013 году. Мне было 18 лет, и я чувствовала только боль; шрамов на руках становилось все больше, и их происхождение было все сложнее объяснять. Почти каждый вечер перед сном я протыкала себе пальцы острием циркуля или перочинным ножом резала подушечки пальцев. Я устала от поисков таких мест на руках, где свежие порезы были бы менее заметны... Но самое страшное - я была с болью один на один.
Первым человеком, который узнал о том, что я планирую посещать врача стала мама. Я благодарна ей за то, что она не стала меня отговаривать и обесценивать мои переживания. Она попросила меня самостоятельно найти врача и записаться на прием (тогда для меня позвонить по телефону было немыслимо, я паниковала от одной лишь мысли). Знакомые в университете не могли помочь ни с поиском врача, ни с телефонной записью, поскольку считали (кроме 1-2 человек), что мои проблемы – результат трудной и изматывающей сессии, и хороший отдых меня «излечит».
В то время я часто ходила к косметологу. Она быстро догадалась о происхождении шрамов и спросила, не думала ли я обратиться за помощью к психологу. Получив утвердительный ответ, она поделилась контактом клиники неподалеку. Косметолог рассказала мне про чудесного и грамотного врача, которая помогла ей наладить отношения с мужем. За неимением других вариантов я решила записаться на прием к доктору М.
Я умолчу о том, какой жуткий стыд я испытала, придя в клинику в первый раз. В моей восемнадцатилетней депрессивной голове противный скрипучий голос настойчиво шептал: «Теперь они все знают, что у тебя проблемы с головой и будут обсуждать тебя! Они думают, что ты просто избалованная маленькая девчонка!». Я постаралась сохранить внешнее спокойствие и заглушить внутреннего критика. Ведь самое главное – мне помогут! Боль уйдет, и я смогу жить нормально!
Наконец, меня проводили к доктору. До сих пор помню, как в нерешительности остановилась на пороге стоматологического кабинета и объясняла, что меня перепутали с другим пациентом. Но меня уверили, что все правильно и оставили один на один с врачом. Я всегда думала, что кабинет психолога – это уютные кресла, диваны, приятный запах и вообще комфорт. Поэтому уже тогда я удивилась, что меня привели в кабинет к стоматологу (также наши сеансы проходили и в кабинетах гинеколога, терапевта и кардиолога. Своего кабинета у доктора М. в клинике не было). В этом холодном белом кабинете мне было очень неуютно, но доктор быстро расположила меня к себе. Впервые кто-то так заинтересовался мной и моим состоянием: она обратила внимание на шрамы, расспрашивала меня, как часто и чем я себя режу и с интересом выслушала про мою учебу. Однако больше всего ее заинтересовали мои отношения с мамой. Признаюсь, тогда мы не могли найти общий язык, у меня было много обид, которые в данный момент проработаны и забыты. Но тогда я была сгустком боли и эмоций, мне было плохо, и я устала жить. Доктор М. зацепилась за это, и с тех пор каждый сеанс был посвящен тому, насколько плоха моя мама, что она меня никогда не любила и жалела, что я родилась. Приходя после таких разговоров домой, мне не хотелось ни с кем общаться. Во мне кипел гнев, разочарование и чувство собственного ничтожества. Я ведь ожидала облегчения боли, а в итоге получилось совершенно наоборот! И винила в этом только себя.
Кроме того, доктор М. выписала мне два препарата. Я даже обрадовалась, что я буду пить таблетки. Во-первых, не зная про то, что подобрать правильный препарат – отдельное приключение, я ожидала моментального эффекта. А, во-вторых, я таким образом доказала бы, что я не преувеличиваю, мое состояние действительно тяжело. После первого сеанса Доктор М. также сказала, что раньше не встречала столь юную девушку с подобными умственными способностями. После врач добавила, чтобы я обязательно пришла на следующей неделе. Я отправилась в аптеку и приобрела препараты. Только спустя несколько лет я поняла, что она прописала мне два антидепрессанта из одной группы. Спойлер: бессмысленное мероприятие. Через пару сеансов как раз перед семейным отдыхом она прописала мне еще и транквилизатор. Итого я принимала три препарата.
Я никогда не забуду то утро, когда в первый раз выпила антидепрессант. Первые 15 минут я просто сидела на диване. А потом… Сейчас мне это видится так, будто земля подо мной начала вращаться, и я была полностью дезориентирована. Началась ужасная головная боль и тошнота. Я рухнула на диван и заснула на шесть или семь часов. После пробуждения меня продолжало «штормить». Я написала доктору М., она ответила, что это нормально – организм так привыкает к препарату, и что смысла уменьшать дозу нет.
Так я прожила лето. Ходила к доктору М., боясь признаться себе, что ни сеансы, ни таблетки не помогали. В начале нового семестра я узнала, что девочка из параллельной группы тоже посещает психотерапевта. Она как-то сказала мне, что ей так хорошо от таблеток, что она хотела бы пить их до конца жизни! Я не поверила. У меня было наоборот: одни побочки без какого-либо эффекта. От двух антидепрессантов и транквилизатора я все время хотела спать, лекции записывала с трудом, а в семинарах почти не принимала участия. Отношения с родителями и друзьями портились, а я погружалась все глубже и глубже в свою боль. На сеансах доктор М. продолжала восхищаться моими умственными способностями и чернить мою семью. Она то и дело игралась с дозировками таблеток, несмотря на мои жалобы, что они не работают. В этом она также обвиняла мою семью – мол, дома настолько токсичная атмосфера, что даже антидепрессанты не работают.
Развязка наступила неожиданно. Как-то в середине сентября я пришла домой и обнаружила, что моих таблеток больше нет: пока я была в университете мама выкинула их. Я ее понимаю. Если бы мой ребенок столько времени без эффекта глотал таблетки, я бы тоже подумала о том, чтобы от них избавиться. НО! Так делать ни в коем случае нельзя. Резко бросать антидепрессанты очень опасно и чревато последствиями.
Мой первый опыт работы с психологом был таким образом окончен. Последней каплей стало признание доктора М. в том, что она специально экспериментировала с препаратами и их дозировками, чтобы посмотреть, смогу ли я поддерживать умственную активность на том же уровне, что и без таблеток.
Я чувствовала себя поруганной и униженной. И, что самое страшное, я снова осталась наедине со своей болью. Только на этот раз добавилось ощущение злости на психологов и отвращения к антидепрессантам. Даже когда я начала работать с нынешним врачом, я была против таблеток. Врач меня, однако, уговорила, и мы подобрали препараты, которые помогают и благодаря которым я пишу эти строки.
О том вреде, который нанесла мне доктор М. можно говорить долго. Прошло 6 лет, прежде чем я наконец-то дождалась помощи. В этот шестилетний период я посещала еще одного врача, мужчину-психолога (он не имел права назначать таблетки, да и я сама была против. Он же считал, что мне они ни к чему). Толку, однако, было мало, потому что я не смогла довериться врачу мужского пола.
Разумеется, я не единственная, кто пострадал от подобных доктору М. Особенно мне жаль детей, которые, как я когда-то, надеются на помощь, а в итоге им становится еще хуже. Страшно представить, сколько выросло покалеченных взрослых, которые с ненавистью смотрят на психологов, потому что когда-то им не повезло с врачом, заинтересованным не в лечении, а в деньгах или личных экспериментах.
К сожалению, предсказывать будущее в МГУ не научили, иначе я бы с радостью избежала встречи с доктором М. Это была моя первая самостоятельно набитая шишка. Я нырнула в темный омут с головой, не зная ни про психотерапию, ни про процесс лечения как таковой. Однако я могу поделиться этим опытом с другими.
Так, я выделила несколько «признаков» специалиста, от которого стоит сразу же уносить ноги:
- Не был собран анамнез;
- Не было направления на дополнительное обследование к другим врачам, чтобы убедиться, что проблемы с психикой не являются симптомом или следствием эндогенного заболевания;
- Игнорирование уже имеющихся проблем со здоровьем (особенно важно при подборе антидепрессантов);
- Не озвучен диагноз;
- Не было психологического тестирования (даже банальной шкалы Бека на определение степени тяжести депрессии, например);
- Неграмотное назначение лекарств. Отсутствие разъяснений о процессе входа в препарат (не проговаривается, что головная боль и тремор - это нормально);
- Препараты и дозировки остаются неизменными даже при наличии жалоб на протяжении длительного периода;
- Обвинение ваших близких. Настоящий специалист никого не обвиняет, он помогает вам – своему пациенту – по-другому прожить негативный опыт. Но ни в коем случае не говорит, что у вас ужасная семья;
- У врача нет личного кабинета. Либо - извинение за причиненный дискомфорт и объяснение причин его отсутствия;
- Ну и вишенка на торте – эксперименты над пациентами. Психотерапевт должен быть заинтересован в вашем здоровье и психологическом комфорте, а не в умственных способностях или работе мозга на препаратах.
Ну и последний совет общего характера. Я не советую записываться к врачам по рекомендации людей, не знакомых с подноготной вашего состояния. Возможно, доктор М. была достаточно квалифицирована, чтобы помочь преодолеть конфликты в паре, но вот с психическим расстройством и депрессией как у меня к ней обращаться не стоило. Моего же нынешнего психотерапевта порекомендовала мне гинеколог, которая первая догадалась о том, что мое плачевное состояние женского здоровья – психосоматика. И запомните - если вам некомфортно с этим врачом, уходите сразу. Не ищите причину дискомфорта, это абсолютно неважно и ничего плохого о вас не говорит.
Я желаю всем ментального здоровья и надеюсь, что моя ситуация послужит уроком, и вы сможете сразу определить, стоит ли конкретный врач вашего доверия или нет.