Сейчас жарко и окна открыты. И к нам домой залетела гигантская пчела. Шершень. Но написано, что шершень длиной 5 сантиметров бывает. А этот гораздо, гораздо больше. Почти с мою ладонь.
Он с ужасным гулом летал, огромный и страшный. Главное, когда мы решили его поймать полотенцем, он начал прятаться. Спрячется и замолчит. На лоджии прятался, за креслом. Потом его нашли, он вывернулся, полетал, гудя и рыча, потом опять спрятался.
Мы его поймали все же. Полотенцем. Мы никого не убиваем; стараемся, по крайней мере. Шершень вырывался, но мы его выбросили с лоджии. И вслед страшно так хлопнули полотенцем. Чтобы подальше летел.
Ну и что бы вы думали? Он прилетел снова. И мы снова его ловили. А он прятался. Спрячется и молчит. Но мы его все же изловили и снова выкинули с лоджии. Я даже грубо сказала: «пошёл вон!».
Он, знаете, снова прилетел. Это точно тот же самый шершень, таких громадных больше не бывает. И вёл он себя точно так же. Прятался везде. И замолкал.
Я успела прочитать, что укус шершня смертельно опасен. Но этот вроде кусаться не хотел. Сидит за ящичком и смотрит глазками. Если это глазки, конечно.
В общем, мы его замотали в полотенце и вывезли на берег реки, вот так. Убивать знакомого уже шершня как-то совсем нехорошо. Там мы его вытряхнули и сели в машину.
Так он ещё летел за нами, пока мы разворачивались. Видимо, он хотел с нами жить и общаться. И говорил: эх, вы!..
Навязчивый какой. Может, старый. Недаром же он громадный такой. Может, у него никого нет. А у нас прохладно, тихо, я книгу пишу, телевизор бормочет, вкусно пахнет…
Я думаю, он ещё вернётся. Такие навязчивые всегда возвращаются. Река недалеко. И он укоризненно посмотрит на нас своими глазками… Если это глазки, конечно...
Анна Кирьчнова
