Африканский берег проплывал по левому борту. Его зной и духота особенно тяжело переносились в полдень. Ни малейшего ветерка. Капли воды из трубки охлаждения кондиционера медленно и уныло падали в подставленную пластмассовую бутылку. Эта полторушка не простая - это накопитель пресной воды на судне. Да-да, именно так, накопитаель пресной воды.
В который раз экипаж становился заложником жажды. Опреснитель не работал. Последний раз выпросили несколько тонн пресной воды у проходящего судна. Взамен щедро поделились мороженной рыбой из трюма. Но и эта вода закончилась. Дождей нет. Поэтому и собираем воду, где только возможно.
Конечно, трагедия не случилось, тем более, что через полтора суток планировали быть в порту Тема, Гана. А там надежда на быструю постановку к причалу, снабжение через местного агента. Нужна не только питьевая вода, но и картошка, капуста, лук, по возможности огурцы и помидоры.
Медленно тянулись эти полтора суток, но наконец-но правый якорь бухнулся в воду и потянул за собой звенящую якорную цепь. Все, спасены! Мы в пределах видимости порта. Будут на борту не только продукты питания, но и отремонтируют радиосвязь. Дело в том, что в добавок к отсутствию воды , вышла из строя связь. Доклад о прибытии на якорную стоянку пытались сделать через переносные УКВ радиостанции. Но не хватило мощности. Специальные желтые аварийные радиостанции не спасли положения. Поэтому наш доклад порт контролю передало соседнее судно. За что им огромная благодарность.
День простояли на якоре. Время коротали мечтаниями о скором прибытии лоцмана, а там и швартовка для выгрузки. Но солнце уже готовилось скрыться , а лоцманский катер так и не пришел к нам. Вместо него под бортом болталась деревянная лодка с местными подростками. Борта нашего рефрижератора были очень низкие и вскоре завязался разговор. Попросили привезти воду , ребята согласились и мы угостили их двумя паками рыбы.
Нас не обманули. Через час по коридорам и каютам поплыл дурманящий и забытый запах жаренной картошки. Это был настоящий праздник для изголодавшихся моряков. Нам привезли ящик кока-колы. Мы блаженствовали. Поблагодарили ребят и дали им еще рыбу.
- Смотрите, они возвращаются , - раздался чей-то голос и мы увидели две лодки, которые двигались в нашу сторону. Еще не стемнело и без бинокля определили, что одну из лодок буксируют. На близком расстоянии узнали наших недавних «снабженцев». Вид у них был смущенный.
Передовая лодка подошла вплотную к нашему низкому борту. Мой экипаж был из Ганы. Видимо, по этому, без команды, матросы выбросили за борт короткий шторм трап, по которому несколько человек быстро взобрались на борт.
Мое возмущение осталось без внимания. Прибывшие потащили на мостик подростков, которые пытались увернуться от легких оплеух. Но на мостике шутки закончились. Молодых начали жестоко избивать не только руками, но и ногами. Крики, стоны, брызги крови на радаре - все было как в фильме ужасов.
- Капитан, плати штраф пять тысяч долларов,- требовал главный и показывал затертую пластиковую карточку. - У тебя поднят желтый карантинный флаг! Никому нельзя подниматься на борт.
Сто процентов он был прав. Карантинные власти проверяют судно, дают письменное разрешение на спуск карантинного флага. Лишь после этой процедуры, на борт поднимались портовые власти. В моем случае нарушение было налицо.
- Денег на судне нет, - отпирался я.
- А что есть? – заинтересовался старший.
- Рыба.
- Сколько дашь?
-Сколько сможешь погрузить.
Избиение мгновенно прекратилось. И битые, и те кто бил, включая моих моряков, все с завидной сноровкой перекидывали паки с мороженой рыбой в обе лодки. Стало ясно, что это был хорошо разыгранный спектакль, в котором мне отвели незавидную роль жертвы. Нагрузили столько, что казалось, еще один пак и вода польется через планширь.
- Мы сейчас отвезем рыбу на берег и вернемся, - пообещали они.
Медленно, чуть не черпая бортом воду, лодки отошли в наступающие сумерки.
- Вира якорь! – даю команду и матросы нехотя ее выполняют.
Наступила ночь. Мой рефрижератор отошел подальше от берега и снова
стали на якорь. Картошка и кока-кола стали колом в горле. Это был для меня урок на всю жизнь.