Первую штурманскую должность я получил еще, не имея диплома судоводителя. В той полусерьёзной полувоенной организации разрешалось курсантам последнего курса заочного отделения занимать командную должность. И когда я отработал на ледоколе матросом целый год, мне предложили перевод.
С ледокола «Волынец» меня перевели на МБ-159 третьим помощником капитана. Морской буксир в тысячу тонн водоизмещения финской постройки 1959 года. Старая паровая посудина стояла рядом и нещадно дымило. Мне, как опытному кочегару, было это неприятно. Ведь вопреки мнению «сапогов»[береговых военных] и «пиджаков»[гражданских], пароход дымить не должен. В идеале, дыма вообще быть не должно, но для этого необходимо тщательно отрегулировать процесс сгорания топлива.
Червяк сомнения шевельнулся во мне ещё до того, как я ступил на грязный трап буксира. Затоптанная до черноты деревянная палуба и бардак внутри, ещё больше усилили мои подозрения. "Куда это меня засунули?"
По прибытии на борт полагается представиться начальству, и я поднялся в каюту капитана. В каюте капитана царил хаос и «срач». Я поздоровался и представился. Невзрачный мужичок в фуражке с капитанским крабом встретил меня радушно, мимолётно взглянув в мою сторону, предложил сесть на диван у столика.
Початая бутылка дешёвого белого вермута возвышалась над единственным стаканом и пепельницей, в которую как жирные опарыши были набиты окурки сигарет без фильтра. Похоже, закуска у него была не в чести.
Я не являюсь ярым приверженцем армейской дисциплины и строгой субординации, но меня несколько смутило предложение хряпнуть за знакомство. Я вежливо отказался и попросился вниз, обустраиваться. Он не возражал.
Когда я спустился в каюту третьего помощника, то увидел что и ожидал. Развал и грязь. В каюте дано никто не жил и там валялся всякий судовой хлам. Я невольно вспомнил ремонт в своей первой каюте на БМРТ и понял, что судьба уготовила мне роль ассенизатора. И ещё не раз мне приходилось разгребать чужое дерьмо.
Но по жизни мне везло, и каждая новая должность приносила мне хоть какие-то выгоды и преимущества.
А вот дела мне чаще приходилось принимать в ужасном состоянии.
На МБ-159 дел я вообще не принимал. Не у кого было. Капитаном был прикомандированный с другого буксира Макарыч. Его буксир был в ремонте. Старпома, вообще, не было. Штатный капитан и второй помощник лежали в больнице с гепатитом, а третий помощник сбежал ещё полгода назад. На палубе имелось два матроса; хромоногий доходяга Валёк и молодой пацан со «шмони» Игорёк. Машинная команда укомплектована была более чем наполовину, поэтому буксир, всё-таки, ходил и выполнял задания командования.
С командой познакомился на обеде. Все обедали в столовой команды. Кают-компания не использовалась для приёма пищи в виду малочисленности командного состава. Да и кому там было накрывать? Повариха была одна – вечно злая и крикливая пожилая тётка.
Итак, карьерная лестница на капитанский мостик начиналась с угрюмых взглядов промасленных механиков, прокопченных кочегаров, похмельных матросов и грязного стакана вермута.
Это первая глава о моей штурманской карьере.
Не забудьте подписаться. чтобы не пропустить новую главу.
До встречи на канале. Пока.