Тем летом мы жили в загородном доме. Называть его дачей язык не поворачивается. Для меня это был замок – ветхий и древний. И в нем конечно водились привидения. Я так брату и сказал в первый же вечер.
– Ты это слышал?
– А?
– Ходит будто кто, – шепнул я, – и бормочет…
Мы снимали чехлы с мебели. Мама мыла полы. А папа бегал с пылесосом по этажам, даже не глядя под ноги. После чего мама за ним конечно вымыла кучу грязи. Уборка не была его коньком.
Его коньком был ремонт и продажи. Вот откуда у нас появился дом дореволюционных времен. О революции я тогда ничего толком не знал, но звучало это солидно.
И мне казалось дом этот стоял здесь еще с незапамятных времен (тут я представлял пустошь и туман над полями). И конечно он застал королей и фей, прекрасных принцесс в башне и коварных драконов. Школа затем повыбивала из моей головы всю эту сказочную лабуду. Но тем летом мне было приятно так думать.
И вот я стянул простыню со старого зеркала в детской. По ногам пролетел сквозняк. В гостиной скрипнула форточка и окно в нашей комнате захлопнулось. Мы с братом вздрогнули. А затем рассмеялись.
– Ну вот и первые гости, – пошутил он и подмигнул мне.
А затем нахмурился. Окно то глядишь запотело. Но стоило ему подойди ближе как дымка на стекле растаяла.
Брат пожал плечами и приоткрыл одну створку окна, не забыв вставить в проем книгу. Дом был ими завален. В каждой комнате книжный шкаф, полки, забитые журналами тумбы. И это, не смотря на библиотеку в западном крыле дома. Но большая часть книг валялась на полу, когда мы приехали.
***
Ужинали мы поздно. В основном молча, так как все упахались за день.
– Завтра продолжим, – сказала мама.
Допила чай, и отложила фантик от конфеты в сторону.
Ей еще надо было застелить нам постель, а сил было разве что доползти до кровати. Последние силы она потратила на то чтобы накрыть на стол.
Зато папа был бодр как никогда. Его не отпускали мысли о предстоящем ремонте. Он все что-то выдумывал, просчитывал. Да здесь и правда было где развернуться.
– А что? Подлатать тут все, обновить гарнитур и… – он мечтательно обвел взглядом полутемную гостиную, – не спорю, возни много. Проводку заменить бы, полы, да…
– Ты доел? – перебила его мама.
Она подпирала подбородок рукой, выслушивая эти разглагольствования.
– Да! – с воодушевлением откликнулся папа, – все очень вкусно, дорогая! Спасибо.
– Прекрасно, – кивнула мама, – тогда иди мыть посуду.
Мы с братом захихикали и побежали помогать маме застилать кровати.
***
Дело было к полуночи. Старый дом скрипел на ветру, блестели окна в лунном свете, а по небу спешили на юг темные облака.
Родители уложили нас спать, а сами смотрели телевизор наверху. Ну как смотрели: папа смотрел. А мама уснула с книгой в руках, так и не узнав, что стало с Анжеликой в конце главы. Дернулась, когда завыла собака под окном, перевернулась и поплыла дальше по навеянным романом грёзам.
Я лежал на кровати слушая как дребезжат стекла в рамах и не мог уснуть. Задавал брату вопросы, которые кроме как глупыми не назовешь. Мне казалось кто-то тихо поглаживает дом сухими длинными пальцами. Но брат сказал: это дерево. Он его еще вечером приметил. Так разрослось, что ветки в окна лезут. И папа уже обмолвился, что его бы лучше спилить. И без нашей помощи он конечно не обойдется.
– А почему нельзя спать головой к двери? – вдруг выдал я, разглядывая дверной проем.
Моя кровать как раз стояла напротив выхода.
– Не к двери, а головой на север, – поправил меня брат.
– А север где? – откликнулся я, – и почему нельзя?
Он тяжело вздохнул.
– Короче: нельзя и точка, – подвел итог он, – а вообще не знаю. У папы спроси.
У него спросишь, как же. Уж лучше у мамы...
Мне было жарко в пижаме под одеялом, и я быстро вспотел. Но я ни за что в жизни не осмелился бы высунусь наружу ногу ночью. Да даже палец!
К тому же по комнате то и дело гулял сквозняк. И если только что было душно, то тут уже начинал мерзнуть нос. Казалось, кто-то дышит мне прямо в лицо. Тогда я вытягивал шею и смотрел на окна. Они запотевали. Затем оттаивали. А минуту спустя в комнате снова было душно.
Я в очередной раз поделился своими наблюдениями с братом.
– Да спи ты уже, – буркнул он, – тоже мне дома с привидениями...
Было слышно, как он ворочается на соседней кровати. Ему дом тоже не ахти как понравился. Скучно тут было. А впереди еще целых три недели. Но ничего странного он в этом доме не видел. Или лучше сказать не чувствовал, в отличии от меня. Сказал, что тут вроде речка недалеко. Завтра сходим посмотрим.
Пробормотал еще что-то и отвернулся к стене. А вскоре засопел, поскрипывая во сне зубами.
Я какое-то время вглядывался в очертания комнаты. И вот мой взгляд задержался в дверях. Я вздрогнул и вжался головой в подушку, потому как увидел, что там кто-то стоит...
Стоит и смотрит на меня.
И так страшно мне стало, а я при этом глаз отвести не могу. Как парализовало. Но затем разглядел: встроенный в стену шкаф, деревянную дверцу, тень. Которая на самом деле тенью и не была, а оказалась зеркалом возле двери. Вот все это и сыграло со мной злую шутку.
Я зажмурился и снова посмотрел туда. Никого.
«Показалось», – шепнул я себе и сглотнул по-тихому.
Мама говорила воображение у меня живое. Но я так и не понял, почему мне так жутко бывает, раз это просто воображение.
Накрылся я с головой одеялом, да так и лежал, прислушиваясь. Не знаю сколько так пролежал в духоте, но думаю что уснул.
А затем в ужасе подскочил. В ногах кровати и правда кто-то стоял. И я как был в пижаме, да с одеялом в руках так и прыгнул к брату. Повалился на него, руками замолотил. А сам вою так тихо, сопли сглатывая.
Он конечно проснулся. Забурчал. И не смотря на мой лепет выбрался из кровати и включил свет.
А когда я открыл глаза то в комнате никого кроме меня с братом и не было.
– Харе, а, – буркнул брат.
Он был на пару лет меня старше и куда храбрей. Посмотрел на меня – а я все еще сидел на его кровати сжимая одеяло в руках. Покачал головой. Глаза сонные и сердитые.
Я же клялся, что видел:
– Там кто-то стоял! Прямо в ногах кровати, не вру я!
Брат сказал, что боятся нечего. Нет тут никого. А еще что это отражение может. Хоть про кошмары упоминать не стал. И на том спасибо.
– Вот, смотри – зеркало, – указал он на деревянную раму возле двери, – может увидел что из гостиной. Ночь то лунная.
И я тут же уставился в черный зев дверного проема. Зубы мои застучали.
Брат предложил закрыть дверь. И я конечно согласился. Не смотря на то что он мне не верил, он всегда старался помочь. И был не конфликтным. Вот и сейчас всмотревшись в мое бледное лицо кивнул.
– Хорошо, – сказал он, – ложись на моей кровати раз так. А я... а я здесь посплю.
Он кивнул на мою кровать, понимая, что я после такого глаз с двери не спущу ночью. Еще и ему докучать буду.
– Мне твои монстры не страшны.
Меня дважды упрашивать не надо было. Схватив свою подушку я начал устраиваться на его кровати.
– А теперь, – предупредил меня брат, – я выключаю свет. Спи и ничего не бойся.
У меня конечно было предложение поспать этой ночью при свете. Но брат в отличии от меня так не мог. Не умел. На мне же сказался опыт: когда на меня лезло всякое из стен или спускалось с потолка по ночам.
Порой я даже мог впасть в истерику. И как-то родителям пришлось оттаскивать меня от стены – я затыкал ее одеялом, преградив путь… впрочем, сейчас уже и не вспомню что там было.
В любом случае кровать брата мне понравилась. Особенно то, что рядом не было никаких дверей, шкафов и зеркал. Я свернулся калачиком, поджал ноги и натянул на голову одеяло. На этот раз я оставил возле носа небольшую щель – чтобы дышать можно было. Так и уснул.
Что снилось не помню. Зато помню, как чуть не помер от страха. Проснулся, а рядом рычит кто-то. И голос то нечеловеческий вовсе! Подскочил, вглядываясь в темноту. Скрипела кровать брата – да еще как! – думал развалится.
Там будто сцепился кто. Я открыл было рот, позвать брата, да тут что-то врезалось в стену и сползло обратно на кровать, громко застонав.
Я попытался спрыгнуть на пол и запутался в одеяле. Так и упал, спеленатый по рукам и ногам. Забрыкался, заскулил от страха.
Надо мной клацнули зубы и свесившись, брат прохрипел мне в самое ухо:
– Беги!
И я побежал. Не знаю, как, но тут же выскочил из одеяла. А в следующий миг уже влетел лбом в дверь. Она дрогнула, раздалось гулкое «бум», и я очутился на полу. Аж искры из глаз посыпались.
За спиной еще громче, точно подполз ближе, захрипел брат. И волосы у меня на затылке дыбом встали. Я подскочил и рванул на себя дверь, со всей дури. Чуть руку не вывернул. И пулей вылетел из комнаты.
Помню, как за спиной еще что-то бахнуло, да только у меня в ушах ветер свистел. Так быстро я бежал. И пока я добрался до лестницы все углы в темноте собрал.
К родителям в спальню я ввалился с глазами на выкате. Запнулся об порог и рухнул в ногах кровати. Что говорить, перепугал их до чертиков. Пуская сопли и заикаясь пытался все объяснить. Тыкал пальцами на дверь. Но сам толком не понимал, что произошло.
– Там… – только и повторял я, – там!
Наконец папа выключил телевизор и надев тапки пошел к лестнице. Перед этим он не преминул закатить глаза. Понятное дело для мамы.
Я сидел у нее на коленях и дрожал. Она поцеловала меня в голову и спустила на пол.
– Пойдем, – сказала она нежно, – папа проверит, что все в порядке. Вот увидишь – тебе это приснилось.
Они всегда так говорили. Но храбрости это мне не добавило.
Идти мне не хотелось. Я попросил разрешения поспать с ними сегодня.
– Может папа сходит?
Родители переглянулись. А папа, глядя на меня сказал:
– Так не пойдет. Надо проверить брата. Ты же хочешь удостовериться, что с ним все в порядке?
Я конечно не хотел. Но кивнул. Достаточно, что со мной все в порядке. И с мамой. Но папа уже направился к лестнице.
– Пошли.
И нехотя, я поплелся следом. Разве что обернулся, удостоверится что мама тоже идет. Умирать, так вместе. А в детскую я шел как на казнь.
Мы спустились на первый этаж. Папа включил свет в коридоре. Тут висела самая тусклая лампочка в мире и ближе к гостиной коридор тонул в темноте. Я замедлился, из-за чего на меня тут же налетела мама. Она ободряюще потрепала меня по голове. Извинилась. Миновав гостиную, мы свернули в комнату всей гурьбой. Дверь была открыта на распашку. Внутри – беспроглядная чернота космоса.
Тут я и сдрейфил.
Я прислушался, но папа так громко шаркал тапками, что ничего то и не услышал. А еще у меня сердце в ушах стучало.
Вот папина рука нашарила выключатель.
– Женя, я включаю свет, – предупредил он брата.
Но ему никто не ответил.
Щелкнул выключатель. И отец нахмурился, оглядывая комнату.
– Боже ты мой... – выдохнула мама.
Я чувствовал, как её дыхание щекочет мне шею. Когда включили свет, она придвинулась ближе, обняв меня за плечи рукой. Занервничала: за брата испугалась.
– Где брат? – спросил отец строго, – и почему все перебуровлено? Даже подушки на полу… А это что, кровь?!
Он развернулся ко мне и упер руки в бока.
– Вы что подрались?
У нас такое бывало. В любом случае папа задал слишком много вопросов. И, как водится, ни одного правильного. Выходило, что он опять мне не верит.
Вот я и насупился. И даже решил зареветь.
Ситуацию разрешил подавший голос брат. Я подскочил как ошпаренный. Потому как голос его раздался у нас за спиной.
Все трое в испуге развернулись. Разве что папа успел быстро сделать хмурое лицо. Опять. Точно и не пугался вовсе. А мама так и стояла, схватившись за сердце, укоризненно глядя на возникшего в дверях брата.
Он выступил из тени.
– Нельзя так подкрадываться! – воскликнула она.
Но облегченно вздохнула.
– А я и не подкрадывался, – сказал брат, – это вы тут встали в дверях. Не пройти не проехать.
Папа хмыкнул. Брат же криво улыбнулся и подошел ближе.
– Опять кошмар приснился, – пояснил он, просачиваясь мимо нас в комнату.
Даже не посмотрел на меня. Подошел к кровати и поднял с пола подушку. Было что-то странное в его поведении.
– Кричал как резанный. Меня напугал, – покачал он головой, и махнул рукой в сторону папы – дверь чуть не вышиб. Мы ее закрывали на ночь.
Отец посмотрел на дверь. И лицо его вытянулось. Висящее рядом зеркало треснуло от удара об стену. Хорошо хоть не осыпалось.
– Ну ты погляди, зеркало укокошили, – покачал головой отец, – молодцы...
И голос у него был такой, точно мы все же подрались. А теперь вот выгораживаем друг друга. Наверно вспомнил случай, когда мы люстру разбили. Ну да, там мы наврали с три короба.
– Да бог с ним с зеркалом, – сказала мама, – старое оно было. Да и не нравилось мне. Кошмар какой-то.
Это она конечно специально так сказала, чтобы он не злился.
– Завтра уберу, – точно не расслышал ее отец.
Его это конечно сильно расстроило. Любил он всякое старье. А тут такой раритет погиб. Да еще без повода. Только днем успел похвалить: амальгама то глянь, а резьба какая? Небось графское ещё, принадлежало кому...
А брат меж тем продолжил, отвлекая папу от зеркала.
– Хотел побежать за ним, – кивнул он на меня, – да вот упал. В одеяле запутался.
Показал на лежащее на полу одеяло. Мое одеяло. У меня от этого вранья даже дар речи пропал.
А папа протяжно вздохнул. Покачал головой: «ну все, как всегда». А значит все это я выдумал. Посмотрел на маму, затем на меня. Взгляд его конечно смягчился.
– А ты где был? – озвучил мой вопрос папа.
– Так это, – пожал плечами брат, – выскочил в коридор, услышал, как вы разговариваете, ну и… в туалет пошел.
У папы было лицо судьи выслушивающего свидетельские показания. Он кивнул. Серьезно так. Еще раз пробежался взглядом по комнате, отметив запотевшее окно.
Затем был вынесен приговор: прибрать кровати и лечь спать. Что означало – спать у них я сегодня не буду. А значит, подумал я, и вовсе спать не буду.
Так всю ночь и пролежал, пялясь в потолок. Боялся глаза закрыть. Среди прочего брат вернулся к себе на кровать, точно мы и не менялись.
А утром ухмыльнулся.
– Ну ты и отколол вчера.
– Ты же сам сказал «беги», – не понял я, и насупился.
– А ты дурачок взял да побежал.
У меня на глазах даже слезы от обиды навернулись. Я смотрел на него и не узнавал.
С той ночи отношения наши сильно испортились. Он все больше потешался надо мной. Точно та ночь была последней каплей. А затем и вовсе придумал меня пугать. Говорил закаляет. Возьмет да выскочит из-за двери, когда на улицу выхожу. Или начнет подвывать ночью, жутко скрежеща зубами...
В общем, то еще лето выдалось. И на дачу я с тех пор ездить не любил. Да и родителям она как-то разонравилась быстро. Плохое это лето было. Несчастливое для нас всех. И на речку мы тогда так и не сходили.
А когда вернулись, брат и дома продолжил свои нападки. И была в его шутках какая-то злая радость. Так что я и вовсе перестал с ним общаться.
А к осени собрал свои вещи да съехал в соседнюю комнату. Родители разрешили. Слишком уж часто драться стали.
– Надоел ты, – повторял брат, – и чего они тебя завели. Морока одна.
И даже сейчас, когда выросли не общаемся. Родителей конечно это расстраивает. Но они и сами не горят идти с ним на контакт. Каждый раз все скатывается в ссору. Точно специально провоцирует, гад. Бесит!
И бесил бы дальше. Да однажды папа затеял ремонт на даче. Пенсия как никак, хочется уединения и покоя. А домик наш за годы обветшал еще больше. Но папе и в радость ремонт затеять. В квартире то он уже сто раз все переделал. А тут – раздолье.
В общем разобрал папа полы на даче.
– Прогнили все, – ворчал он, – по гнилью ходим… того и глядишь провалимся. И никто то нас не найдет.
Зато сам что нашел, да не абы что, а скелет. В детской. Ровно на том месте где кровать моя стояла!
Шуму конечно было, словами не передать. Мама наотрез отказалась там жить. И плюсы городской квартиры на пенсии заиграли в этом свете новыми красками. Особенно один из плюсов – под этими полами даже мышь не спрячешь, не то что скелет.
– Ноги моей в этом доме больше не будет, – сказала мама и действительно, на даче больше не появлялась.
Хоть папа был деловым человеком: полицию вызвал, объяснил им все. Мол ни пропаж, ни убийств в поселке не числилось. Да и хозяин бывший на маньяка не тянет. Но документы все предоставил, пусть ищут, да выясняют.
Кости эти они забрали, да на экспертизу оправили. А мы дальше ремонтом занялись. И черт бы с ними, с этими костями – таких историй в окрестностях Петербурга хватает – да только анализ зубов показал, что это мой брат. Вот что. И скелет то детский был. Аккурат тех лет, когда мы впервые на дачу приехали.
Мы с папой переглянулись, но маме ничего не сказали. Папа достал из сейфа пистолет, и мы поехали на квартиру к брату.
Да только его и след простыл. Как знал, что мы кости нашли.
Больше мы этого человека не видели. А мама после его пропажи так и не оправилась. Сказала, что: дом то проклят этот. Избавиться от него нужно. Одни беды от него...
И даже тот случай с моим кошмаром вспомнила.
Вот тут мы с отцом и согласились. Постелили полы, обновили ремонт, да продали дом ко всем чертям.
А кости брата захоронили в пустую могилу, которую мама заказала для пропавшего без вести двойника.
Спасибо, что дочитали рассказ! Если понравилось, ставьте лайк и подписывайтесь на канал. Будут и другие рассказы)
Другие мистические истории:
- Старинное зеркало - История с кладбищем - Чертова дюжина
- Однажды в дождь -