Косого-Босого-Простоволосого придумал я в детстве.
В то лето родители привезли меня к тётке Томе, одинокой, немногословной женщине. Целыми днями носился я с пацанами по пыльным деревенским улочкам, играя то в казаков-разбойников, то в партизан. Катался на старом велике, лазил за зелеными сливами в заброшенный сад на окраине…
Вечерами все собирались у нас на картошку. Тётка запекала её на костре и та выходила особенная - с дымком. Подпаленные бока похрустывали под нашими, перепачканными в золе, пальцами. Обжигаясь, с жадностью вгрызались мы в чуть твердую серединку, иногда даже забывая присолить.
Тётка же, наблюдая за нами, вспоминала. Чаще рассказывала про детство, но иногда, под настроение, выдавала истории про всякую паранормальщину. По её словам выходило, что рядом с нами крутятся всякие твари. И ждут. Всё время ждут, когда кто-нибудь из людей оступится. Совершит зло. Или пожелает другим нехорошее. Не столь важно, что именно. Главное – как! Всё зависит от силы желания. Тут то твари и проявят себя. Сначала вроде как помогут. А после заберут. Туда, откуда нет возврата.
Подобные тёткины истории были самыми интересными, нам никогда не надоедало её слушать.
В тот раз, о котором пойдет речь, мы сумерничали сами – тётка с соседями отправилась на реку порыбачить.
Ночь выдалась душная, поэтому решили обойтись без костра.
Быстро расправившись с бутербродами и пересказав давно известные анекдоты, примолкли.
Павлуха, не скрываясь, зевал. Самый маленький из пацанов, Мишаня, вздремнул, положив голову на руки. Санёк разочарованно посвистывал, всем своим видом показывая, что пришёл сюда ради тётки и её историй, и разочарован посиделками. Витёк откровенно скучал.
Глядя на пацанов, я неожиданно разозлился – получалось, что со мной было им совсем неинтересно.
А мне так хотелось хоть чем-то удивить приятелей. Хотелось выглядеть перед ними бывалым и крутым.
И тогда я внезапно придумал его.
Косого. Босого. Простоволосого.
Откуда только вдохновение взялось! Имя словно само легло в голову. Такое чудное да складное. Косый-Босый-Простоволосый.
Меня несло – страшилки сочинялись одна за другой. Пацаны слушали, раскрыв рты.
- Он похищает детей! – уверенно трепался я. – Приходит из шкафа. Всегда.
Почему сказал про шкаф - не знаю до сих пор. Так получилось.
- А куда он их забирает? - Мишанька, братишка Витька, испуганно таращил глазенки.
Я пожал плечами:
- Понятия не имею.
- Да брешет он. Нет никакого косого-босого… - хохотнул Витёк.
- Есть. – Нахмурился я.
- А вот и нету. Ты сам-то видал его?
- Видал! – соврал я.
- Ну, опиши, какой он.
Я замялся…
- Ну… Маленький. Заросший. Ходит босиком. Глаза косят.
- Ой, какой страшный! – развеселился Витёк. – Я прям дико забоялся.
Пацаны захихикали.
- Чего вы ржёте! Он правда существует.
- Ну, позови!
- Как позвать? – Опешил я.
- Обыкновенно. Словами.
Пацаны выжидательно смотрели на меня и я решился. Прошептал:
- Косый-Босый-Простоволосый, приди.
- Чё тихо так? – ухмыльнулся Витёк. – Он не услышит.
Я набрал побольше воздуха и крикнул:
- Косый-Босый-Простоволосый! Приходи к нам!
Но ничего не произошло. Выдуманный мной персонаж не явился перед нашими глазами.
- Всё враки. – Разочарованно протянул Санёк.
- А ты думал… - Хмыкнул Витёк. - Трепло он. Треплишко мамкино.
Деревенские пацаны для приезжих городских придумывали обидные прозвища. Досталось всем, кроме меня. Теперь же собравшиеся с восторгом подхватили за Витьком:
– Треплишко! Мамкина радость!..
Я смотрел на пацанов, которых считал почти друзьями и понимал, что совсем не знаю их. Они же скакали вокруг, всё сильнее кривляясь и вопя.
Разговаривать мне расхотелось. И растолкав всех, я ушел в дом.
Ночью не спалось. Обидно и горько сделалось от того, что мальчишки с лёгкостью отвернулись от меня, предали все наши игры, все проказы, все разговоры по душам возле костра.
Я лежал и пытался представить Косого-Босого-Простоволосого. Раздумывал, каким он мог быть, если б существовал на самом деле... Так незаметно и заснул.
Наутро деревня возбужденно гудела – куда-то подевался Витёк. Мужики снарядили поиски. Тётка вызвалась помочь. Я тоже пошел с ней, лелея тайную надежду, что Витька не найдут.
Перед глазами так и стояла его ухмыляющаяся нахальная рожа, когда похвалялся передо мной своим главным сокровищем - солдатским ремнём с медной бляхой.
- Настоящий! С войны! От деда остался, - гундосил самодовольно. И кривлялся тут же, передразнивая мою просьбу, - пока-а-ажь. Дай подержать…
После этого я перерыл в сарайке за домом всё старое барахло, надеясь найти хоть что-то похожее.
Тётка Тома даже испугалась, подумала, потерялось что-то важное. Когда же поняла, что я ищу, лишь покачала головой:
- Ничего не осталось, сколько времени прошло… Да и не хранили специально. Отец забыть хотел…
Как я рыдал тогда! Размазывая злые слезы, кричал что-то грубое…
- Не в том ценности видишь. – Тихим голосом укоряла тётка. - Не завидуй. Плохое то чувство. До добра не доведёт.
Теперь же, когда мы молча бродили по лесу в поисках Витька, она всё поглядывала на меня пытливо, с тревожным выражением на лице. Будто чувствовала, как бурлит и клокочет внутри меня радость от произошедшего…
Я перестал общаться с пацанами. Два дня не выходил на улицу. Валялся в гамаке, подвешенном меж старых яблонь, в самом конце заросшего сада.
На третий день поутру пацаны пришли сами. Вызвали условным свистом, и я выбрался к ним через окно.
Все были возбуждены и испуганы.
- Слышь. Ты про косого да босого откуда узнал?
- А что?
- Он к Мишаньке приходил…
- Кто приходил? – тупо переспросил я, не до конца понимая, что сейчас услышал.
- Да этот… Твой… Косый! – возбуждённо проговорил Санёк. – Верно, Мишань?
Из-за его спины выглянул Мишаня и робко кивнул. Потом потянул Санька за рукав:
- Домой хочу. К маме.
- Да погоди. Расскажи ему, как всё было.
- Домой хочу! – захныкал Мишаня. - Мне мамка запретила с вами гулять.
- Мишаньку теперь одного не пускают, - пояснил мне Санёк, - после того, как Витёк пропал… - Он не пропал! – Мишанька вдруг разом побелел. Да так сильно, что ярко проступили на щеках крупные коричневые веснушки. – Его страшила увёл. В шкаф.
- Откуда знаешь? – спросил я.
- Знаю. Я видел.
- Кого?
- Страшилу. Косого-Босого…
- Когда?
- Ночью.
- Да ладно! – отмахнулся я. – Не гони.
- Правда видел! – захныкал Мишанька.
- Ты не дави на него, - вступился Санёк. – Не врет Мишаня. Он теперь в комнате один. Ну и не спал. Страшно было. Всё про Витька думал… И услышал скрип. Смотрит – а дверца шкафа вроде двигается. Приоткрылась чуть сама и стала. Мишанька сказал, его от страха затрясло всего. Так, Мишань?
Малыш всхлипнув, кивнул.
- Ну вот… Струхнул он сильно, но лежал, не шевелился. А из шкафа нога показалась – к полу потянулась. Босая и грязная, огромная такая! Ногти поломанные, потресканные…
Свет в комнате родаки оставили – хорошо видно было.
Потом и голова высунулась – лохматая, как стог. Когда стала поворачиваться – Мишанька заорал. Отец сразу прибежал. И мать с ним вместе. Осмотрели комнату, в шкаф заглянули – никого не нашли.
Мишанька слушал и согласно кивал в подтверждение.
Я же прибалдел малость от таких откровений.
- Не знаю, что там из шкафа лезло. Но точно не Косый…
- Почему?
- Потому что его не существует. Выдумал я его, ясно?
- Мы тоже думали раньше, что выдумал. Только он есть!
- Зачем вы пришли? Что вам от меня нужно? Я не лазил по чужим шкафам, не пугал малолеток!
- Мы поговорить… Вдруг он и правда Витька уволок?
- Не о чем нам разговаривать. Отвалите. Я рад, Витёк пропал!
Некоторое время они молчали. А после кинулись драться. Мне здорово досталось в потасовке – заплыл глаз, раздуло лицо. Если б не тётка, не знаю, чем бы закончилась наша схватка.
Тётка вручила мне лёд в тряпке и велела держать. Забившись под одеяло и прижимая к щеке холодный мокрый комок, я строил планы мести. Уже засыпая, всё просил:
- Косый-Босый, если ты есть, забери Санька. И Павлуху забери. Они плохие!
Утром выяснилось, что Санёк и Павлуха пропали. Совсем, как тогда Витёк.
К нам прибегала мать Павлухи, заглядывал отчим Санька - расспрашивали про вчерашнее.
- Мишанька сказал, у вас драка была?
Я вяло пожал плечами.
- Да так. Мы… просто поговорили, и они ушли…
- Поговорили, значит? – отчим многозначительно кивнул на моё лицо.
- Ага. И не сошлись кое в чем… А потом они ушли.
- Куда? – с мольбой спросила павлухина мать, - Куда ушли, знаешь?
- Нет.
- Может, на реку? – предположил отчим Санька.
Пряча глаза, я лишь мотнул головой. Мол, ничего не знаю...
Вскоре после этого случая меня увезли родители. Многих городских тогда спешно забирали от родни. Шутка ли – трое мальчишек пропало без следа. Происшествие!
Их так и не нашли.
Как не нашли и потом многих других, соприкоснувшихся со мной в течение жизни.
Теперь, спустя годы, они приходят ко мне в снах. Собираются вокруг. Такие разные - взрослые и совсем пацаны… Смотрят и повторяют тихо:
- Пора. Мы заждались тебя.
Тётка оказалась права и Косый-Босый-Простоволосый, которого я невольно призвал своим воображением, забрал каждого, следуя моему желанию.
За годы у меня вошло в привычку разговаривать с ним. Изливать душу, делиться сокровенным… Возможно, это смешно, но я считаю его настоящим и единственным своим другом...
До сих пор он не показался мне ни разу. Лишь молча слушал и выполнял все, что я просил…
Настало время увидеться.
Каждую ночь сажусь я возле старого шкафа и жду. Знаю - скоро откроется дверь, и он поманит меня оттуда. Уведёт за собой в мир, из которого нет возврата.
Я не боюсь.
Мне даже интересно.