Даже сменив прописку, слово остаётся верно смыслу, его породившему, а часто и сохраняет свою исконную форму.
Можно понять творцов английского и прочих «романо-германских». Попробуйте с нуля родить новое слово. Легче отмахать лопатой смену. Я знаю, что говорю. В неполные семнадцать на этапе самого расцвета «светлого прошлого», отрабатывал «чёрную субботу», махал. Весил шестьдесят. За смену приходилось перемахивать грузовик песка. В армию пошёл с левой частью спины заметно более развитой, чем правая, в которой руке лопату держал. Как раз в это время бытовала советская поговорка: «Труд облагораживает человека. И делает его горбатым». С тех пор прошло немало лет, в результате работы над которыми я понял, что слово — орудие куда мощнее лопаты, к тому же — обоюдоострое. Древние творцы «древних языков» этого явно недооценили. Настоящие, до сих пор живые корни русского, торчат почти из каждого, а во многих случаях целое дерево прижилось на новой почве.
Рассмотрим пришедшие на ум варианты. Использовать будем то, что подсунула жизнь, не ковырять специально в словарях, тем более, что цену последним по моим публикациям вы можете себе представить. Не только календари врут.
Анекдот в тему с учётом скреп. Мама в детстве рассказывала как филологический курьёз. Учительница даёт задание ученику: просклонять «Я иду по ковру». Ученик бодро склоняет: «Я иду, пока вру. Он идёт, пока врёт. Она идёт, пока врёт. Оно идёт, пока врёт. Ты идёшь, пока врёшь. Вы идёте, пока врёте. Мы идём, пока врём. Они идут, пока врут.» Верной дорогой идёте, товарищи.
Наши предки пришли на острова, где ныне Соединённое королевство Великобритании и Северной Ирландии. Ирландию тогда не делили, взяли целиком. Было это не в махровые года «до нашей эры», а аккурат в то время, в которое чуть не обвинили упившегося Шурика из «Кавказской пленницы» в развале часовни — в 14-м веке. С ними пришли и те слова, что до сих пор, порывшись в словаре, можно увидеть причисленными к кельтским, готским, латинским и прочим «нехорошим» из того же фильма. С наших равнин принесли с собою раздольное слово «ширь», ещё не имевшее никаких аналогий с употреблением наркотиков. Хоть размеры острова позволяют использовать это слово только с натяжкой, однако даже на современной карте Англии можно наковырять несколько мест, пересадивших это могучее русское слово на «приют убогого британца». Некоторые города, графства, имеющие некое пространство внутри «горных теснин», гордо прибавляют в конце имени именно это слово — ширь! Мягкий знак, конечно, потеряли. Зато слово искартавили. Но узнать всё равно легко. Прислушайтесь: Йорк-ширь, Ланка-ширь, Девон-ширь! Не «ширнулись» бы — так и ходили бы в задрипанных провинциальных городишках. А так — «Горда свинья, чесалася о барское крыльцо!»
Что же мы всё про англичан? У остальных с воображением получше было? Куда там! Вот, хоть «древних римлян» взять, точнее, итальянцев, себя их наследниками объявивших и остальных убедительно просящих принять за истину этот криво «сшитый» «артефак» (как сказал один политик от спорта, брат, но не наш). Италия стала единым государством впервые только в 19-м веке, а до этого усиленно втирала всем свою «древнеримскость». Например, хребет (позвоночный столб) по-итальянски звучит как «спина дорсале» — спинной торс то есть. Вы не находите, что при этой пересадке слово «спина» не пострадало вовсе? А как по-итальянски будет ванна? Васко да баньо. Кому не понятно, что это — ваза для бани? Бензобак у них — «сербатойо ди бензина». Сильно на «сербай бензин» смахивает. Таких много. Есть вообще наглядные примеры. Уже писал, многие не видели ещё, повторюсь. Как по-итальянски «копыто»? «Цоккало»! Кому перевести? Почему у них опускать — «абассаре» — я даже думать не хочу.
Немцам немного внимания уделим. Какой же русский без быстрой езды не поймёт, что такое немецкое веттер? Они-то сейчас заявляют, что это погода. За кого они нас держат? Во-первых, выбросить лишнее «т», совсем «ветер» получается. А во-вторых, что такое ветер, если не погода? Правда, англичане недалеко ушли от немцев. Их погода на письме чуть лучше задрапирована, но при произношении всё равно косноязычный ветер получается: «везер».
Там же и португальский. С их ужином — «ужайо», чеснокодавкой — «жмыгадором» и сильно вертлявой лодыжкой — «торнозело». Реально объём слов, заимствованный из славянских и тюркских языков, близок к ста процентам. А если не в лоб — то по лбу. Возьмём наше слово «прохожий». Как из него сделать английское? Из «латинского» слова «па», означающего перемещение, сделаем идущего человека, прибавив «ер», обозначающее, что действует, орудует человек или приспособление. Получается «пассер». А как передать, что он движется относительно фиксирующего перемещение человека или объекта? Добавляем «бай», что обозначает «мимо», «посредством». Так наш прохожий превращается в их «пассербая». Чудны дела твои, Господи!
Слово — гениальное изобретение наших предков, позволившее человеку, если он хочет, перестать быть обезьяной. Оно представляет из себя самостоятельную ценность и проявляет невиданную живучесть и неслыханную устойчивость к произвольной деформации, как любое естественное природное явление. Являясь частью природы, оно бессмертно, пока живет его носитель — человек. Берегите человека — творца и носителя этого божественного явления — Слова, сотворившего наш мир. Сбережёте этим и сам мир, и все его Римы.