Цель всех этих книг - остановить подростка на самом краю, убедить в том, что всё можно исправить, но только до тех пор, пока человек ЖИВ.
1. Аделия АМРАЕВА "Я хочу жить"
Суицид - это главная тема книги
Ратмиру кажется, что его смерть - самое лучшее решение всех проблем, что именно он - причина раздоров матери с отцом, и из этой ситуации только один выход - шагнуть с крыши.
И вот все решено. И вдруг по дороге парень видит, как скорая забирает его сверстника, которому попытка удалась...
Толпа расступилась, все смотрели на другую, неопрятную и лохматую, женщину, которая испуганно смотрела на мальчика и в такт счёту качала головой, будто хотела этим помочь.
– Что, сволочь? Довольна? Из-за тебя всё!
Но та вдруг опомнилась, изменилась в лице, оглядела всех и заявила:
– За поступки нужно отвечать. За все, – развернулась и ушла.
Кто-то кричал ей вслед ругательства, кто-то успокаивал толпу, мол, что возьмёшь с полоумной. И только девочка и мужчина не слышали никого:
– Семь, восемь, девять, тридцать.
Тут же девочка сделала глубокий вдох, а затем выдох мальчику в рот. Дважды. И снова:
– Раз, два, три, четыре…
Ратмир перестал различать шепелявость девочки. Он и сам не заметил как.
Мальчик закашлялся и захрипел. Ратмир вгляделся ещё раз – и ещё раз отметил про себя, что не этого мальчика видел он там, возле яблони. Цвет волос другой, да и овал лица… Ратмир вгляделся снова и его чуть не стошнило. Мальчик хрипел, изо рта у него брызгала кровь, а шея,
в том месте, где проходила петля и остался от неё красный след, в том месте, где должен был быть кадык, впала и шевелилась едва заметными комками.
Ратмир отвернулся и даже присел, так ему стало дурно.
– Живой? – нерешительно зашептались в толпе.
– Чего кровь-то?
– Кадык смотрите, кадыка нет.
– Раздробился…
Женщина перестала причитать и встала. Только маленькая девочка всё также, вжавшись лицом в халат матери, продолжала всхлипывать.
– Саида, откачали! – в радостном возбуждении воскликнул мужчина и обнял девочку в широких джинсах. Но тут же поник, видя, как мальчик мучается. – Где ж скорая?
И тут послышался вой сирены. Она была далеко, но люди уже стали расступаться, стараясь расчистить дорогу машине. Ратмиру даже показалось, будто он слышит один общий выдох облегчения.
– Я к большой дороге, встречу, – скороговоркой сказала Саида и помчалась туда, откуда пришёл Ратмир.
Ратмир много о чём мог бы подумать сейчас. Например, об этой самой «большой дороге», которая для него – всего лишь дорога. Асфальтированная, не такая, как здесь, внутри частного сектора, но дорога. Самая обыкновенная. Ратмир мог бы понаблюдать за ногами – их много здесь, разных. Но бейсболка так и застыла у него в руке, а сам Ратмир согнулся напополам, сдерживая спазм, сглатывая слюну и чувствуя, как вверх-вниз ходит в шее кадык. Целый. Не раздробленный.
Удастся ли Ратмиру и Саиде не просто произнести слова "Я ХОЧУ ЖИТЬ!", а на самом деле проникнуться этим желанием? Решить все проблемы сразу - это вряд ли, ведь это не волшебное фэнтези, а самый что ни на есть правдивый реализм. Но вот понять, что с любой бедой можно справиться, если не замыкаться на своем одиночестве, что вокруг всегда есть неравнодушные люди, что рядом есть тот, кто нуждается и в твоей поддержке тоже, не меньше, чем ты в его - это все ребята осознают вполне.
И еще...
Бэлка снова убавила звук и спросила:
– Как думаешь, на моих похоронах кто-нибудь будет плакать?
Ратмир уставился на неё в недоумении. Простой вопрос, которым он задавался в последнее время часто и всегда находил ответ – мама.
Но у Бэлки мамы не было…
– Will you swear on your life,
That no one will cry at my funeral? – доносилось из колонок.
– Я понимаю этот текст так, – Бэлка подошла к столу и стала открывать ящики один за другим, явно что-то разыскивая. – Если есть кто-то, кто будет плакать на твоих похоронах – нужно жить. Правильно ведь? Нельзя заставлять людей плакать…
Эту книгу стоит прочитать в любом возрасте, она добрая, светлая и оптимистичная. Она про любовь к жизни! И лучше один раз прочитать, чем сто раз про книгу услышать.
2. Николай и Светлана ПОНОМАРЁВЫ "Просто жить!"
Действие повести начинается на крыше. 15-летнему парню кажется, что если его не любит девочка, то и жить больше не за чем...
Мне захотелось плакать. «Понимаешь, Матвей, я тебя не люблю». Понимаю, прекрасно понимаю. Плакать нельзя. Плакать глупо и поздно. Своей бесполезности этим не отменишь.
Я подошёл к краю и глянул вниз – высоко. На железное ограждение сел
воробей, наклонил голову. Показалось, что он хитро прищуривается. Я ещё раз посмотрел вниз, чтобы убедиться что там – никого. Нехорошо будет упасть на кого-то…
Я отошёл подальше. Надо разбежаться и прыгнуть. Непонятно, почему так дрожат ноги… Дрожь такая сильная, что, чтобы
унять её, мне пришлось присесть. Ничего, можно немного посидеть и успокоиться, а потом уже прыгать. Сейчас я встану и…
– Это пятиэтажка, парень! Не убьёшься – только покалечишься. Будешь на инвалидной коляске всю жизнь ездить.
Я вскочил. Голоса на крыше быть не должно. Он был там настолько же невероятен, как если бы, к примеру, вдруг расступились облака и Бог оттуда сказал бы мне: «Не прыгай».
Ну или Юля бы вернулась и сказала, что любит.
Я медленно повернулся. Чуть позади меня, за домиком технического выхода, стоял незнакомый дядька. Молодой, белобрысый, в чёрной футболке и джинсах. В руках у него был толстый журнал. Пытаясь понять, как он тут оказался и почему я его не видел, когда поднялся, я успел задать тупейший вопрос:
– А вы кто?
– Я-то? – он почесал пальцем нос и пошёл ко мне. – Ну не Карлсон уж точно. Потому что не упитан, не в расцвете лет и на крыше не живу. Хотя, конечно, жаль. Здесь здорово...
Иногда так важно, чтобы в трудный момент рядом оказался кто-то, кто не будет задавать вопросов, а просто предложит действенную помощь, иногда круто изменив всю жизнь...
3. Эльвира СМЕЛИК "Пятое время года"
Стася будто бы и сама обо всем догадалась, задумчиво посмотрела на Юлю, заерзала на месте, словно очень хотела, но никак не решалась сказать о чем-то важном. А потом посмотрела, но не прямо, исподлобья, и тихонько произнесла:
– Ты, главное, не спеши с решениями. Хорошо? Все еще наладится. Обязательно наладится. А то некоторые, не очень умные головы, сразу полагают, что все хорошее закончилось и жить больше незачем. Таблетки глотают. С крыш сигают.
Юля очень удивилась. И не задумывалась она ни разу ни о чем подобном, и в мыслях не было ни крыш, ни таблеток. Она и про Сережку тогда подумала, что он прыгать собирается, и сразу же бросилась останавливать. Потому как была уверена – в любом случае это не выход.
– Я… – растерянно начала она, но Стася не услышала, погрузилась в себя.
– Вот тогда, действительно, все хорошее заканчивается и начинается беспрерывный ужас. Поверь мне. И проблемы никуда не уйдут. Их только больше станет. Нет, не проблем. Их можно решить. Самый кошмар – это осознавать, что ничего уже нельзя исправить. Что ничего не вернуть. И себя не вернуть. А жить хочется, как никогда. Очень хочется. Но понимаешь – всё! И сама виновата, что всё.
– Стась, ты чего?
Юля испугалась, а девочка, по-прежнему не слыша чужих слов, вскочила с места.
– Я сейчас.
Вылетела из домика, но вернулась уже через минуту. С тетрадкой в руках.
– Вот! – протянула тетрадь Юле. Скорее даже насильно сунула с отчаянной решимостью. – Психолог мне посоветовала записать всё, что случилось. Что помнила и чувствовала. А потом закрыть и отложить, и продолжать жить дальше. Я даже её специально на дачу увезла, чтобы реже на глаза попадалась. И сама не читала, и никому не давала. Но тебе можно.
И нам можно и нужно прочитать эту историю, потому что не часто прочитаешь, что у человека в голове и как он решается на последний шаг.
Суицид - не основная тема книги, а лишь опыт одной из героинь второго плана.
4. Наталья НАВРОЦКАЯ "Блог уходящего детства"
– Оля, – Анастейша присела возле кресла. – Как ты себя чувствуешь? У тебя что-нибудь болит? Ты не ударилась?
– Да пошла ты на...!
Русичка вздрогнула. Я сказал:
– Ковальская, ты что, офигела совсем? Ты на кого наезжаешь? Тебе, между прочим, жизнь спасли!
Анастейша вздохнула:
– Это у неё шок, но раз ругается, жить будет.
– Не буду я жить, – просипела Ковальская, – вы все меня достали! Не хочу! И перед вами отчитываться не обязана! И нет у меня никакого шока!
– Дурочка, – устало сказала Анастасия Егоровна. – Что ж ты натворила? А если бы Артём Владимирович тебя не увидел? Или ты на это рассчитывала? На то, что он тебя увидит?
Ковальская взглядом облила русичку презрением с ног до головы, сказала, словно выплюнула:
– Я на водопад рассчитывала. Там камни острые – раз и всё.
Анастейша выпрямилась и произнесла задумчиво:
– Значит, всё-таки попытка суицида. Ты знаешь, что Артёму Владимировичу и мне придётся об этом заявить? Будет разбирательство. У Артёма Владимировича уже были неприятности, в лицее, с одной такой тоже… не слишком адекватной девочкой. В этот раз… я даже не знаю, что будет в этот раз, но учителем ему точно больше не работать.
Оля прикусила нижнюю губу и отвернулась. Вошёл историк, увидел выражение бодрой ненависти на лице у Ковальской, оживился и спросил:
– Оля, как вы?
Ковальская не отвечала.
– Оле уже лучше, – безмятежно произнесла Анастейша, – мы даже побеседовали.
– В медпункте никого нет, – сказал Артём Владимирович, – я не стал подходить к дежурному администратору, подумал...
Мы поняли, что он хотел сказать: стоит кого-то поставить в известность, и такое начнётся! Ковальская тоже это поняла, сухо сказала своим неестественным голосом:
– Могу сказать, что упала в воду случайно.
– Не-е-ет, – историк неожиданно криво усмехнулся, – я лучше сделаю то, что обязан, и скорую вызову, и в полиции зафиксирую, только хочу сначала с тобой поговорить. Просто объясни мне, зачем ты это сотворила?
– Хотела освежиться, – Оля раздражённо дёрнула плечом, – и всем так скажу: собиралась искупаться, а тут – вы, налетели, испугали, обвиняете фиг знает в чём.
– Ты только что говорила, что хотела в водопад, на острые камни, – напомнила русичка.
Ковальская развернулась к ней боком и плюнула в огонь. Все молчали.
Очередной удар молнии прозвучал как залп из пушки. И Оля вдруг спросила дрогнувшим голосом, глядя на пламя в камине:
– Что со мной будет?
– Тебя поставят на учет в психдиспансере, это во многом ограничит твои возможности, но вряд ли испортит тебе жизнь, – сухо ответил Артём Владимирович, – не так, как…
«Мне», мысленно договорил я.
– А с вами? – явно подумав о том же, продолжила Оля.
– Я… будет разбирательство. Я расскажу всё.
– Я хочу с вами поговорить наедине, – тихо сказала Ковальская.
– Будешь говорить при всех, – неожиданно резко заявил историк и добавил, – а знаешь, что я думаю? Я думаю, что ты и не собиралась топиться. Ты стояла посредине реки, увидела меня и поплыла. Чтобы я тебя вытащил? Такой театр одного актёра?
– Вы ошибаетесь, Артём Владимирович, – Оля поджала задрожавшие губы. – Я… я ждала, пока ноги онемеют, и вас вообще не видела… потом меня водой сбило.
– Боже мой, Оля, – прошептала Анастейша, – зачем?
– Вас это не касается, – бросила Ковальская. – Занимайтесь своими амурными делами и не лезьте не в своё дело. Вам тоже ещё предстоит оправдываться, почему девочка из вашей группы гуляла-гуляла, да и… догулялась до… как там… гипотремии…
Историк пошёл красными пятнами и прошептал:
– Я от вас такого не ожидал, Оля!
– Напрасно, Артём Владимирович, – чётко выговорила Ковальская, – вас и Мартыновский предупреждал, и Анастасия Егоровна. От меня можно всякого ожидать.
– И ты сама не знаешь, чего, – мягко заметила Анастейша.
Суицид как попытка манипулировать людьми. Суицид как шаг, последствий которого человек вовсе не осознает...
Это не основная тема книги, а только эпизод. Но обсудить есть что.
5. Анна КОНДАКОВА "Нумерат"
– Ну, и кто она такая?
– Не знаю. Документов при ней не оказалось. Врачи сказали, что она примерно моего возраста. Видно, что-то у неё серьёзное случилось, раз она… – Денис замолчал.
– …решилась на самоубийство? – мрачно закончила за него Вика. – Из-за неё ты сам чуть не стал самоубийцей. А ты не думал, что нельзя лезть в чужие дела?
– Даже когда человек пытается умереть?
– Особенно в этот момент! Это ведь личное дело каждого!
– Вик, как можно настолько ненавидеть человечество? – покачал головой Денис. – Ведь она осталась жива, я вытащил её из реки.
– Ага, как только она очнётся, то обязательно поблагодарит тебя за проявленный героизм. И идиотизм...
Еще одна тема для обсуждения: можно ли и нужно ли мешать человеку, принявшему решение уйти из жизни? Можно ли вмешиваться в чужую жизнь в такой момент?
6. Анна ИГНАТОВА "ВЕРЮ - НЕ ВЕРЮ"
– Что вы тут все, с ума посходили?! Я не позволю в конце концов!
Он подбежал к человеку и вцепился в него изо всех сил.
– Так… Слушай! Прежде всего – стоять! Не то вместе упадём, а я не хочу падать!
– Так отойди, – выдохнул человек, полузадушенный собственной рубашкой, так яростно этот незнакомый парень сграбастал его за одежду.
– Ага, щас! А вот не отойду, так уж получилось! – мстительно сказал Лёша. – Упадём вместе, если попытаешься броситься, это уж как есть на самом деле!
Все замерли. Лёша отдышался, чувствуя, что ему тоже не хватает дыхания от волнения. Что теперь? Теперь надо было приступать к расследованию. Задавать вопросы...
И снова тот же вопрос: нужно ли вмешиваться в чужую жизнь в такой момент?
7. Анна ВЕРБОВСКАЯ "Бублики для Боба"
Что просто? Всё у вас просто! Простаки-дураки! Ненавижу! Все идиоты!
– Просто надо соблюдать режим питания, контролировать уровень сахара, не забывать колоть себе инсулин.
– А-а-а!!!
Пропадите вы все пропадом со своим инсулином!
Я кричу. Размазываю предательские слёзы.
Бегу в свою комнату в обнимку с аптечкой. Раздолбать её к чертям. Весь инсулин раздолбать.
Спустить в унитаз. И сдохнуть.
Сдохнуть.
Сдохнуть.
Иногда жизнь подкидывает реально слишком сложные для подростка проблемы... Особенно, если это проблемы со здоровьем... В такие моменты самое бесценное - поддержка близких...
8. Юлия ЛАВРЯШИНА "Догхантер"
Как вам кажется, с таким можно жить?
А всем остальным вообще по фигу – жив я или нет. Сто процентов, решат, что просто сбежал из дома. В школе подумают, будто я к отцу подался и даже волноваться не станут. Может, лишь ребята из нашего ЖЛЮСТа могут догадаться, куда я делся. Кстати, без меня название команды будет звучать не так убого, как без Сони. Хорошо, что она осталась жива…
Через секунду я раскрою главную тайну человечества. Это даже заставляет волноваться, честное слово! Смогу ли я осмыслить, что со мной происходит? Или просто отключусь?
А как же тогда душа, загробный мир и всё такое?
Сейчас я это выясню… Жаль, ни с кем не смогу поделиться новым знанием. Славка так и не сообщил мне: хорошо ли ему среди облаков, отражающихся в нашем море?
Вот с чем мне действительно жаль расставаться – с морем. Вряд ли оно есть даже в раю, а уж в аду и подавно. Значит, больше я не увижу,
как волны накатывают на берег, играя разными оттенками – от тёмно-синего до светло-зелёного. И его мощного дыхания не услышу… От этого звука я до сих пор сам перестаю дышать, хотя родился здесь и давно мог бы привыкнуть. Как и к запаху водорослей, который, говорят, становится всё слабее, но я его чувствую.
– Ну, прощай…
Я улыбнулся морю напоследок, хотя шёл в его объятия. Но ведь увидеть его мне больше не удастся. По-другому даже умирать не хотелось – только слившись с волнами. Вдруг морю удастся очистить меня от грехов прежде, чем я попаду на Суд? И Он поймёт меня…
Ведь поймёт?
Герой этой повести действительно натворил немало такого, после чего не просто сложно смотреть в глаза близким... Но даже это не повод сводить счеты с жизнью. Куда сложнее и достойнее признать свои ошибки и попытаться что-то исправить...
9. Елена ВЛАДИМИРОВА "Младшие Экзюпери"
– У тебя что-то случилось?
– Случилось.
– Расскажешь?
Парнишка исподлобья взглянул на девочку.
– Нечего рассказывать.
– Ты как здесь оказался?
– Так же, как ты. Глупый вопрос.
– Ах ты умник! Вот и сочувствуй такому!
Стаська рассердилась. Но как-то не по-настоящему. Она сама не знала, почему всерьёз разозлиться на парнишку не получалось. Какой-то он был… беззащитный и в то же время упрямый. Такие бледнеют
от страха, но не сдаются.
– Не обижайся, – мальчишка неожиданно улыбнулся. – Ты просто не вовремя появилась. Я, вообще-то, вниз прыгнуть собрался.
– Да? Тогда, я бы сказала, наоборот: очень вовремя. Что так?
– Да… – он махнул рукой. – Достало всё.
Это история о подростках, которые называли себя ЭМО. И хотя эта культура сейчас уже стала историей, ребят, которые так же относятся к жизни, немало и сейчас.
И еще одна тема поднимается в книге:
...Ребята из соседней школы, той самой, где раньше учился Костя, рассказали, что он вроде бы едва не отправил на тот свет своего одноклассника, который чем-то там ему насолил. Костя никого не бил и не увечил, но… Есть такая вещь, как доведение до самоубийства. Вот это был тот самый случай. Костя упорно изводил одноклассника,
до тех пор пока парень не полез в петлю. Его еле откачали. Дело замяли, а Костя перешёл в другую школу.
Суицид - не основная тема этой книги, но обсудить отношение к жизни, смерти, ценности человеческой жизни, бережного отношения к чувствам других людей она поможет.
10. Елена ШОЛОХОВА "Плохой, жестокий, самый лучший"
– Так вы не знаете, где сейчас Рита?
Она обречённо покачала головой.
– А нельзя просто запереть дверь и не выпускать её никуда? Может…
– Ой, Игорёчек, одному тебе скажу. Это такой ужас! Как раз в тот день, когда отец хотел её ударить, мы так и решили: запрём, пусть лучше дома сидит, перетерпит, и, может, всё наладится как-нибудь само. Она ни слова не сказала. Ушла к себе. Так тихо было. Ни звука из её комнаты не доносилось. Вдруг у меня на душе стало тревожно. Просто нестерпимо. Сердце сжалось, словно беду почуяло. Я бегом к ней. А Рита стоит на подоконнике, и окна распахнуты! Она обернулась и попятилась. Вижу: ещё шаг – и всё. Ни добежать, ни поймать бы её не успела. Сейчас уж не знаю, как на месте не умерла. Но в тот миг я просто рухнула на пол, на колени. Взмолилась
в отчаянии. Кричу: «Доченька, не надо! Что хочешь для тебя сделаю! Только не это!» Кричу, а сама рыдаю, тяну к ней руки, а подползти
боюсь, вдруг спугну. И Рита меня услышала, на какой-то миг мне даже показалось, что она вернулась. Посмотрела на меня как будто с жалостью. Закрыла окно… Но потом опять стала уходить. И опять молча. Мы боимся теперь на неё давить. А вдруг она снова…
В этой повести суицид - не главная тема, но как отмечают психологи, одни из самых распространенных причин подросткового суицида - разрыв романтических отношений, проблемы с родителями и сверстниками. Именно с такими проблемами сталкивается и Рита, главная героиня этой книги.
11. Олег РАИН "Отроки до потопа"
Довольно жесткая история. Правдивая. Честная. Суицид - не главная тема. Но вот одна мысль невероятно важна:
В такой ситуации нужно очень захотеть жить.
Собственно, об этом все эти книги... Хотеть жить.
12. Любовь РОМАНОВА "Люди крыш"
Про суицид всего один разговор, но весьма важный. Вот только небольшой отрывочек:
В тот раз Ленка, как всегда, пересказывала последний прочитанный ею роман, а Женя покорно слушала.
– …и Эмилия покончила с собой. Выпила две упаковки снотворного в беседке среди роз. Представляешь, за ее гробом потом шли все мужчины города! – Ленкины щеки горели, а в маленьких круглых глазках светился восторг. – Вот бы и мне так!
– Что? По кончить с собой? – не поверила своим ушам Женя.
– Да! И умереть молодой. Лежать среди цветов в красивом платье из голубого шелка, и на шее чтоб бриллиантовое колье. Ну конечно, еще
мейкап, прическа, маникюр и все такое. А вокруг толпа безутешных поклонников.
Женя удивленно уставилась на подругу и сказала то, что свело на нет их и без того ненадежную дружбу.
– Только в туалет сначала сходи.
– Зачем?
– Разве ты не знаешь? Когда человек умирает, у него мышцы расслабляются, и все, что они держали, выливается наружу. Будешь ты лежать такая красивая с бриллиантами на шее и в луже мочи!
Романтика да и только! А твои поклонники поплачут, поплачут, а потом снова начнут признаваться в любви и дарить цветы. Только не тебе, а другим, живым девушкам…
И еще:
– Я вдруг понял, что самоубийство будет последним поступком в моей жизни. Ничего больше я уже сделать не смогу. Допустим, испугался ты драки, подставил друга, обманул девушку, короче, оказался полной свиньей – всегда есть шанс искупить свою вину. Подвиг, например, совершить. Или ошибки исправить. А шагая с балкона или вскрывая вены, ты ведешь себя, как трус. Трус, который уже никогда не сможет за гладить свою трусость.
13. Анна ВЕРБОВСКАЯ "Утки на крыше"
Одну из героинь повести, Машу, родители доводят до попытки покончить собой.
– Где она? Куда улетела?
Звонили по очереди Жорик, Антон с Денисом. Отчитывались. Пусто. И тут пусто. Закрытые двери. И здесь всё заперто. Отбой.
Около одной из таких наглухо закрытых дверей её в итоге и нашли, когда непроверенными оставались всего три дома, и отчаяние росло пропорционально таящей надежде.
Маша сидела оцепеневшая, сгорбленная, обессилевшая в попытках сломать и свернуть замок, отрешившаяся от всего и всех.
– Карлсон хренов! Питер Пэн! Что ты творишь?
Лиза рыдала взахлёб, зажмурившись и крепко вцепившись в Машу.
Маша сначала молчала. Висела на Лизе обмякшим кулём. Потом вдруг
вздрогнула. Всхлипнула. Заскулила.
Игорь позвонил Вите. Нашлась. Живая. Дом пятнадцать. Корпус два. Третий подъезд. Да, ревут. Нет, всё в порядке. Не бегите. Сейчас спустимся сами.
…После случившегося Маша три месяца провалялась по больницам. Сначала в психиатрии, потом в пульмонологии – обнаружилась астма.
Потом гастрит… в общем, посыпалось.
Ребёнок не родился: Елена Николаевна вовремя подсуетилась, нашла хорошего врача.
Всё остальное умерло.
Выйдя из больницы, обколотая и напичканная лекарствами, Маша приговорила весь окружающий её мир. С не меньшим удовольствием,
чем раньше разводила краски и порхала по бумаге карандашом, она взяла в руки ластик и принялась стирать: город, улицы, небо, солнце, свой дом, друзей, родителей, Витю.
Витя долго стираться не хотел – сопротивлялся как мог. Ездил, топтался под окнами. Звонил Лизе советоваться, заикался, переживал. Но чего переживать, когда нет жизни? Без толку.
14. Екатерина БОРДОН "Самый синий из всех"
Саша не просто чувствует эмоции других людей. Она словно видит их цвета. И с детства девочка знает, что черный цвет - цвет беды. В 5 лет ей не удалось убедить взрослых, что незнакомому человеку нужна помощь. А сейчас она видит ту же черноту у своего одноклассника - внешне благополучного и успешного парня. И что теперь делать? Как помочь?
— Мам…
— М-м?
— Что бы ты сделала, если бы узнала, что кто-то не хочет жить? Гипотетически.
Мама пристально смотрит на меня и медленно, тщательно подбирая слова, отвечает:
— Гипотетически? Сказала бы его родителям.
— Ну мам!
— Ладно-ладно. Думаю, я бы постаралась обратить его внимание на всё, ради чего жить всё-таки стоит. Что есть в мире прекрасного. Что он любит.
Я задумчиво киваю. В этом есть здравый смысл.
— Мне надо начинать волноваться? — спрашивает мама после паузы.
— Что? — переспрашиваю я, очнувшись от мыслей. А потом с ужасом понимаю, что она могла подумать. — Нет, мам, нет! У меня всё прекрасно! Я же говорю, это чисто гипотетически.
Мама всё ещё смотрит на меня с недоверием, так что я растягиваю губы в улыбке и преувеличенно радостно рассказываю, как прошёл мой день...
Очень здорово, что Саша обращается за советом к маме. очень здорово, что мама все же учится слышать свою дочь и разговаривать с ней...
Мне хочется побыть одной. Я снова раскрываю блокнот, но на этот раз следую маминому совету и пишу в верхней части страницы:
«10 ПРИЧИН ОСТАТЬСЯ»
Что же он любит… Я радостно подпрыгиваю на кровати и, высунув от усердия язык, записываю пункт номер один: театр! Так, что дальше?
Не знаю, насколько серьёзными должны быть пункты, но, может, запах дождя подойдёт тоже?
Я записываю его под номером два и снова погружаюсь в размышления.
Хм, понятия не имею, что ещё ему может нравиться. Удивительно, но
я ни разу не замечала у него каких-то хобби или привычек, ни разу не слышала, как он говорит, какую музыку любит или фильмы… А может,
просто не слушала?
Я хватаю подушку и в отчаянии бьюсь об неё головой. Так я ему не помогу! Этого недостаточно! Рассеянно скольжу взглядом по подоконнику и вдруг замечаю неприметный бордовый корешок.
Я вскакиваю на ноги и вытягиваю книгу из-под завалов барахла. Это «Пигмалион», пьеса Бернарда Шоу. Я купила её на книжном развале и прочитала за один вечер, настолько она меня увлекла. Может, Андрею она тоже понравится?
Я хватаю ручку и пишу на первой страничке:
«Думаю, из тебя получится отличный Хиггинс. Аноним».
Готово.
Только как теперь передать эту книгу Андрею?
И как узнать, что ещё ему нравится?
Сможет ли Саша помочь Андрею?
— У меня в рюкзаке лежит список, я писала его для тебя. Точнее, чтобы тебе помочь, потому что… ну, мне казалось, так надо. Надо просто назвать тебе десять причин остаться, и ты перестанешь быть таким одиноким, и про самоубийство думать перестанешь тоже. Ты ведь не хочешь здесь быть. Но и как сбежать, не знаешь. И кажется, лучше просто разрубить этот узел. Перестать быть, и я… Я тоже иногда так думаю. Но это не так.
Андрей оторопело молчит, и я продолжаю:
— Хочешь знать, что в этом списке? Чистые рубашки. Момент, когда просыпаешься. Смотреть на еду в холодильнике. Бананы со сгущёнкой. Запах дождя. Слово «Нет». Егор и Оксана. И ещё театр, потому что это то место, где ты просто должен быть. Но даже это неважно. Всё неважно, потому что единственная по-настоящему стоящая причина остаться — это ты сам.
Дёрнувшись, Андрей отворачивается и зажмуривает глаза. Сжимает зубы так крепко, что подбородок будто каменеет, и шумно втягивает в себя воздух.
— Оставайся ради себя. Ради того, кем ты можешь стать, когда перестанешь бояться. Это страх сделал выбор тогда. Когда ты был маленьким. Страх был больше тебя, и ты подчинился, но ведь теперь всё изменилось. И ты не обязан, не должен себя винить за то, каким испуганным был тогда. И продолжать быть таким не обязан
тоже.
Я обнимаю его крепко-крепко. Прижимаюсь щекой к его груди и слышу, как дробно и сильно стучит внутри сердце. Чувствую, как он дрожит.
Как ломается, корчится и беззвучно кричит.
— Хотя бы попробуй, — шепчу я. — Слышишь?
15. Тамара КРЮКОВА "Костя + Ника"
Ника прикована к инвалидной коляске и в какой-то момент ей кажется, что она всем только мешает и лучше ей не жить...
Что держит её в этом мире? Кому она нужна? Без неё всем бы лобы лучше. Внезапно сквозь сумятицу мыслей прорвалась од на краткая и ясная: нужно уйти! Это самое правильное, потому что за пантомимой,
изображающей скорбь, последует всеобщее облегчение. И все будут свободны от притворной любви и жалости, от тошнотворно-приторного участия, от лжи. От лжи!
Стоит отречься от ненужного тела, причины всех её несчастий, и её примет другой мир, где все равны: здоровые и калеки. Где бесполезность ног становится неважной. Где нет ни жалости, ни лжи, а только покой.
А вдруг там пустота? Ну и что? Главное, не будет боли, унижения и... надежды тоже не будет. Пусть! Она устала от надежд-пустышек, лопающихся, как воздушные шары, когда ощущение праздника разлетается, оставляя в руке крашеную резиновую тряпочку. Здесь она чужая.
Приняв неизбежность того, что должно случиться, Ника внезапно успокоилась.
Мозг работал чётко. Она хладнокровно перебирала в уме все возможные варианты ухода, будто речь шла не о её жизни.
Самое безболезненное – принять снотворное. Ника достала из аптечки упаковку люминала и стиснула зубы от досады. Пять
таблеток! Всего только пять! В лучшем случае она проспит, как сурок, в худшем – всё закончится унизительным промыванием желудка. Кто сказал, что ей уготован лёгкий способ уйти? У неё никогда не было лёгких путей.
Ника перевернула руки ладонями вверх, посмотрела на синие жилки, пульсирующие на запястьях, как будто видела их впервые, и тотчас поняла, что она нашла решение. Одно движение, один взмах лезвия – и всё позади.
Разве? Ведь пройдёт не мало времени, прежде чем она потеряет достаточно крови.
Не важно, это будет уже после.
К счастью, Костя успевает прийти и помешать Нике сотворить непоправимое...
16. Ирина ШИРЯЕВА "От звезды до воды"
Это историческое фэнтези. И тут самоубийство, произошедшее в храме, становится причиной проклятия, свалившегося на это место.
Оказалось, что суть легенды можно изложить едва ли не в нескольких предложениях.
Якобы во время строительных работ то ли в звоннице, то ли в алтарной части собора кто-то повесился.
По одной версии самоубийцей был помощник архитектора, по другой – просто рабочий, по третьей – живший по соседству аптекарь. Четвёртая гласила, что якобы одного подрядчика стройки обманули и разорили, а потом заставили рассчитываться с казной. Он не выдержал несправедливости и повесился в алтаре или при входе в храм.
С тех пор призрак самоубийцы как будто всячески препятствовал завершению строительства. В результате храм много лет стоял недостроенным и неосвящённым. А народ шептался, что в осквернённом месте нельзя проводить богослужения сто лет.
Вот, собственно, и всё.
Одна и та же краткая информация только повторялась на разных сайтах.
Исторические факты, нарытые тут же, в интернете, почти легенде не противоречили.
Собор в комплексе Смольного монастыря начал строиться в тысяча семьсот сорок восьмом году. В тысяча семьсот пятьдесят шестом году разразилась Семилетняя война с Пруссией, и строительство, за нехваткой средств, приостановили.
Затем на престол взошла Екатерина II, которую больше интересовали идеи просвещения. Она открыла в монастыре Воспитательное учреждение для девушек из благородных семей. Поначалу воспитанницы жили в кельях – отсюда их прозвание «монастырки», а института – «Смольный монастырь».
Павел I, сын Екатерины, и вовсе монастырь упразднил, кельи отдали Вдовьему дому. Александровки к тому времени уже переехали в здание, построенное Фельтеном, здание для николаевок строится Кваренги. Смольный же собор так и стоит недостроенным.
Проходит ещё три с лишним десятка лет. И вот наконец – та-дам! – при Николае I, внуке Екатерины II, строительство Смольного собора завершено. Двадцатого июля тысяча восемьсот тридцать пятого года он был освящён как Собор всех образовательных учреждений.
В нём начали проходить службы.
Освящён! Вот оно, «почти»! Это был единственный факт, который противоречил легенде. А как же столетнее проклятие?
Как бы то ни было, из всей нарытой Лёхой и Орестом в интернете информации ясно было одно: проклятие храма связано с актом самоубийства. Дальше начинались вопросы. Кто этот висельник? Почему он решил покончить с собой именно в Смольном соборе? Когда
это произошло?
Сплошные вопросы и ни одного ответа. Даже зацепки мало-мальской не нашли, как ни старались.
У героев есть только несколько дней от Рождества до Крещения, чтобы разгадать эту загадку и выпутаться из сложной ситуации, в которую их всех затянуло в тот самый миг, когда три смолянки отправились гадать в проклятую башню на суженых...
Этот список книг мы непременно будем дополнять. Надеемся, что эти истории помогут обсудить с подростками страшную тему суицида так, чтобы они поняли главное: ЛЮБУЮ ПРОБЛЕМУ МОЖНО РЕШИТЬ, пока человек ЖИВ!
