Мы сидели некоторое время, находясь под впечатлением от жуткого рассказа.
- Ну вот, расстроила такую хорошую вечеринку старая дура! – посетовала тетя Маша. – Вы вот что, Петя, не улетайте завтра. Станица будет праздновать День Урожая – веселый праздник, погуляли бы, ведь вы вполне этого заслужили.
- День урожая? – задумался я на секунду, но слово «погулять» произвело на меня магическое впечатление! – Хорошо, я остаюсь.
- Ну вот и славно! Пойду, посмотрю, никто там не забрался в мое «хозяйство», - она, смешно кряхтя, поднялась.
Оставшись наедине, мы неловко молчали. Потом Жанна пересела ко мне на диван и, прижавшись, как она делала это обычно, ко мне, тихо прошептала:
- Прости меня, пожалуйста!
Теплая волна чувств охватила вдруг меня, увлекая. Я поправил у нее на виске непослушно выбившийся локон и поцеловал.
- Я останусь у тебя? – попросила она и дыхание ее участилось.
Я согласился – женщины вообще имеют надо мной необъяснимую власть!
* * *
День Урожая оказался действительно замечательным, шумным и многолюдным мероприятием. Были лошадиные скачки, концерты и народное гулянье; всюду ходили развеселые мужики в легендарной казачьей форме – пьяные и озорные. Мне же довелось поучаствовать в шахматном турнире, где я занял второе место, проиграв, кстати, все тому же шахматному тренеру Алексею Павловичу, за что получил памятную грамоту и фарфоровую вазу с соответствующей выгравированной надписью, которую тут же отнес в гостиницу и подарил на память тете Маше.
Все это время мы с Жанной не расставались. Мы по-прежнему были влюбленной парочкой. Я простил ее все ее прошлые нелицеприятные слова, неверие в меня и все остальное.
Статья в «Гипотенузе» появилась в сегодняшнем номере. То и дело я краем уха улавливал ее обсуждение среди пришедших на праздник. Люди просто недоумевали, как это их спортивный герой Загоруйко мог оказаться таким хладнокровным и расчетливым убийцей.
- До сих пор нахожусь под впечатлением от всей этой истории, - призналась Жанна. – Сколько за все время я передумала всего, сколько строила догадок и предположений, но вряд ли смогла бы определить когда-нибудь истинную причину гибели детей. Мне и в голову ни разу не пришло, что виной всему может быть ядохимикат, использовавшийся на этой земле много лет назад!
- Старая пыль…
- Что? – не поняла она.
- ДДТ, он же в простонародье «дуст», в переводе с английского означает всего лишь «пыль».
- Да, смертельно коварная пыль. По всей видимости, определенная концентрация ДДТ влияет на гормональный фон юношей, вызывая внезапный приступ сильнейшей депрессии, что в отдельных случаях и приводило к самоубийству. До сих пор многие мальчики, которые были у меня на приеме, в той или иной степени ощущают действие отравы, попавшей в их организм с хлебом из пшеницы Загоруйко, - они эмоционально неуравновешенны и часто бывают в подавленном настроении. И все же, надеюсь, их жизнь вне опасности и все у них будет хорошо. Вот только боюсь – не реализует ли теперь свое зерно Загоруйко в срочном порядке, чтобы его не успели арестовать, - ведь в этом случае он просто прогорит в своем деле! Как ты думаешь? – в ее словах снова слышалось волнение.
- От такого типа можно ожидать всего, - задумался я над ее словами. – Однако, думаю, ему сейчас не до урожая, - ведь грозит весьма приличный срок, а может даже и пожизненное заключение – все-таки на его совести тройное убийство!
Мой ответ, похоже, несколько успокоил девушку. Я купил ей эскимо, а себе пива, и мы присели на скамейку в парке.
Вокруг жужжали карусели, оседланные разновозрастной детворой, слышался веселый смех и щебет.