- Ма-а-м! Ну, маа-а-ам!
Звезда бежит вверх по лестнице, в комнату звезденка.
- Ма-ам... а я не умру?
- Ну что ты, маленький, конечно же, нет.
- Ма-ам!
- Что такое?
- Мам, а звездоктор придет?
- Конечно, придет, и тебя вылечит, и все хорошо будет.
Звездоктор приходит ближе к вечеру, если здесь вообще можно говорить про какой-то вечер, у звезд не бывает утра, дня, и вечера, и ночи, вернее, у них вечная ночь, потому что звездное небо, и вечный день, потому что они светят сами себе. Звезда с почтением смотрит на вошедшего, надо же, человек, а звезды в беде не оставит, вот так вот бегает по вызовам, меряет температуру, шесть тысяч по Цельсию, десять тысяч по Цельсию, пятьдесят четыре...
Человек недовольно хмурится, бормочет что-то, достает какие-то свои непонятные штуки, которыми звезды лечит, просит маму-звезду уйти, не беспокоить, пока лечить будет. Звезденок боится, а-а-а, не хочу-у-у, - звездоктор звезденка успокаивает, а я тебе ракету покажу, и спутник...
.
- ...если станет хуже, сразу меня вызывайте... слышите? Сразу!
- Обязательно... – кивает звездочка, кутается в плед. Звездочке плохо, звездочку знобит, что за болезнь такая, непонятно...
Звездоктор выходит от звездочки, качает головой, отмечает про себя еще один случай, уже десятый, да что ты будешь делать...
.
- Денеб! Денеб! Де-е-енеб!
Звезда плачет навзрыд, зовет звезденка по имени, уже знает, что он ей не ответит...
Звездоктор отворачивается, выходит из комнаты, звездоктор понимает, что он уже здесь ничего не сделает...
.
...долго не могу выжать из себя одно-единственное слово, наконец, понимаю, что ожидание приведет его в еще большую ярость, говорю:
- Мертва.
Я жду криков, кулаков, бьющих в стену, я к этому уже привык. Он не делает ничего подобного, он хватает огромный астероид, швыряет его на мертвую пустынную планету – второй, третий, четырнадцатый. Я не понимаю, зачем тратить драгоценную энергию, чтобы менять траектории космических камней, бросать их в безжизненную пустыню – но, наверное, это единственный способ заглушить ярость и отчаяние.
- ...не могу больше... не могу... не могу... – он говорит удивительно спокойно, страшно, что не кричит, непонятно, что от него ждать...
- Это уже десятая, - говорю, сам не знаю, зачем. Жду, что он взорвется, заорет на меня, да знаю я, что это уже десятая, нечего из меня тупого делать...
...и снова ничего. Он смотрит в пустоту космоса, где только что умерла звезда – я слежу за его взглядом, я боюсь посмотреть на его лицо, мне страшно представить, что он чувствует – человек, который всю жизнь спасает звезды, человек, на глазах у которого умерла звезда...
- Мы разберемся, - его голос понижается почти до шепота, - мы найдем, почему они...
...не договаривает, снова и снова бросает исполинские камни в мертвую пустыню, тридцать, сорок, сто...
- Я же сказал ей прийти! – звездоктор смотрит на меня так, будто это я виноват, - я же сказал, если станет хуже...
Думаю, что я могу сделать, разве что бегать за всеми пациентами, уговаривать их прийти...
Звездоктор хочет добавить еще что-то, не успевает, прерванный телефонным звонком.
- Алло... слушаю... да... сию минуту, выезжаю... да...
Я уже не спрашиваю, куда, зачем, я спешу за ним, только бы успеть...
.
- ...я нашел...
Говорю осторожно, еще сам толком не понимаю, что именно нашел, точнее сказать – ничего, какие-то слухи о слухах, воспоминания о воспоминаниях, домыслы о домыслах.
- Я нашел... понимаете... есть какие-то цивилизации, огромные, давно отделившиеся от своей планеты...
Он молчит, он смотрит на меня так, что я снова боюсь раскрыть ему всю правду...
- ...так вот... чтобы выжить, эти империи поглощают сияние звезд...
Я жду от него новой вспышки гнева, я жду, что он взорвется яростью, интересно, что разнесет на кусочки на этот раз...
- Я знаю, - отвечает он наконец.
- Вы...
Я смотрю на него, я не понимаю, почему он до сих пор не растерзал тех, кто убивает звезды – если он знает...
- Я знаю...
Говорю – как будто даже не ему, а самому себе:
- Я... я найду их... кто это делает... обещаю вам... найду...
.
- ...температура падает... звезда стремительно тает...
Звездоктор проверяет звезду, недовольно качает головой, я вижу его отчаяние, его бессильную ярость.
- Выйдите, - говорит он перепуганному супругу и родителям звезды, - оставьте нас...
Я жду, что он скажет выйти и мне тоже, как всегда – но на этот раз он как будто забывает про меня, он наклоняется над звездой, настраивает замысловатые приборы. Я смотрю во все глаза, в кои-то веки мне выпала удача посмотреть, узнать, как он это делает, должен же я когда-то научиться... Не сразу понимаю, что он делает, не верю себе, нет, быть не может, ошибка какая-то, нет, нет, он не высасывает звезду дочиста, не высасывает, я говорю, он...
И все же...
И все же...
Я, наконец, понимаю, что происходит, понимаю, что нужно сию минуту броситься прочь из комнаты, рассказать всем и каждому, смотрите, смотрите, что он творит, да вы кого к себе приглашаете-то...
- Ну, помогайте мне, что стоите-то, пора уже и научиться, - он передает мне хитромудрые космические станции, показывает, как вытягивать энергию из звезд. Подчиняюсь – потому что не могу не подчиниться, потому что он создал меня, чтобы я подчинялся ему...