Этот уникальный случай произошел в 1996 году в и стал прецедентом в истории мировой авиации. По этой истории был даже снят художественный фильм «Кандагар», где многие события были искажены.
Тогда экипаж транспортника Ил-76 попал в плен к моджахедам в южном Афганистане. Экипаж провел в плену 368 дней.
В одном из интервью Владимир Шарпатов, один из пилотов и командир экипажа, который сумел сбежать из плена, говорил, что по прошествии стольких лет никто особо не пытался выяснить, что же на самом деле произошло. Хотя эта история была у всех на слуху.
По странному стечению обстоятельств эта история много лет обрастала клеветой и небылицами. Что экипаж пытались в семи силами вытащить. Хотя на самом деле их просто бросили там. Это статья о том, что же на самом деле случилось в Кандагаре, и как экипаж оказался в плену у талибов.
Экипаж выполнял регулярные полеты на Ил-76 в горячие точки, где шла гражданская война - Сьерра-Леоне, Шида, Албания и т.д. В тот день самолёт с оружием летел в северный Афганистан. Оружие предназначалось легитимным властям Афганистана, которые на тот момент противостояли талибам.
В небе над Афганистаном самолет был перехвачен истребителем моджахедов МиГ-21, пилот которого приказал сажать самолет на аэродром Кандагара.
У экипажа сразу сложилось впечатление, что это спланированная операция и их уже ждали, так как они уже знали кто командир и по связи обращались к нему по имени.
Самолет был посажен, но вот что делать с пилотами, талибы долго не могли решить. Казалось, что талибы уже были готовы отпустить россиян за выкуп, и практически все было готово к этому. Была обговорена сумма и детали.
Однако оказалось, что внезапно российские власти передумали и перестали вообще выходить на связь. Хотя родственникам и журналистам говорили что канал налажен и проблема решается.
Экипаж на тот момент вообще находился в неведение. Но об отказе их выкупа Владимиру рассказал начальник тюрьмы, сказав им, что они теперь тут надолго. В результате чего у Владимира Шарапова созрела идея побега.
Владимир Шарпатов в одном из интервью рассказывал: «Талибы предложили нам на них немного поработать, так как домой мы вряд ли вернемся. Но я сразу отказался. Тогда они предложили нам научить наших летчиков летать на Ил-76, на что они так же получили отказ.
Через переводчика я им сказал, что самолет стоит на жаре и масло в шарнирах и в двигателях загустеет. Соответственно двигатели выйдут из строя и этот самолет уже никому не смогут продать.
На вопрос, что нужно делать, я ответил, что самолету необходимо техническое обслуживание. Стоимость Ил-76 на то время составляла порядка 34 млн. долларов и соответственно им этот самолет был просто необходим. И они согласились на наши условия».
На подготовку побега ушли долгие месяцы. Охранники соблюдали осторожность. Они отвозили часть экипажа на проведение работ, а часть оставляли ждать в тюрьме. На аэродроме находился все тот же МиГ-21 с подвесными баками и по началу казалось, что побег просто невозможен.
Владимир рассчитал: «В момент побега талибы смогут поднять истребитель в воздух не раньше чем через 20 минут. А с подвесными баками он не сможет развить сверхзвуковую скорость. И рассчитав разницу скоростей и время подготовки, получалось, что в случае побега МиГ-21 сможет догнать нас не раньше чем через 25 минут.
Топлива МиГу хватило бы только на 40 минут полета. Получалось, что через 20 минут полета он должен был уже развернуться, чтобы не катапультироваться. При таком раскладе мы надеялись, что истребитель нам был не опасен. Главной задачей оставалось то, чтобы вместе со всем экипажем попасть на борт и поднять машину в небо»
И тут настал отличный момент, когда весь экипаж Шарпатова оказался на борту самолета, тем более это было время вечерней молитвы, и большая часть охраны, включая начальника тюрьмы, отправилась молиться к вышке. На тот момент в салоне самолета оставалось 3 моджахеда с автоматами.
Шарпатов рассказывал: «Казалось, что я все просчитал все до мелочей. В тот момент я не теряя ни минуты оббежал самолет, убедившись, что заглушки и колодки убраны. Однако на аэродроме было зенитное орудие и если его пустили бы в дело, то самолет безусловно бы уничтожили еще на взлете. Но наше счастье, что в тот день зенитчик тоже отправился на вечернюю молитву.
Когда мы запустили двигатели, я заметил, что к взлетной полосе едет Зил 131 и автобус, что бы ее перекрыть. При наборе скорости более 100 км/ч возникала опасность, что шасси не выдержат.
За год колеса естественно подспустили, так как их никто не подкачивал, и стойки шасси могли смяться, не выдержав такие боковые нагрузки. Но спасибо нашим конструкторам.
Продолжая разбег, ЗиЛ и автобус шли с параллельно с нами слева. Не как в кино сзади. И был момент, когда Зил уже заходил нам под крыло, но мы их опередили».
Охранники, находившиеся в самолете, не смогли ничего сделать. По ним было видно, что они попросту растерялись и экипаж этим воспользовался и обезоружили их. Командир Владимир Шарпатов рассказал, что все известные описания этого побега искажают очень важный момент.
Этот полет был спонтанный и не был ни с кем согласован. Так же они прекрасно понимали, что иранские ПВО вполне могли их сбить на границе.
Но Шарпатов принял решение входить на иранскую территорию на предельно низкой высоте около 50 метров, что бы остаться незамеченными радарами. И только уже на территории Ирана вышел на связь с диспетчером и объяснил, что происходит.
И в заключении. В интервью Владимир Шарпатов отметил, что после того как самолет приземлился журналисты писали такую чушь об этом.
Шарпатов рассказывал это так: «Нам нужно было пройти еще две границы. Журналисты говорили не правду, что для нас были готовы все коридоры и нас ждали. Все это чушь.
Борис Вишневский, кто первый написал об этом, мне позже пытался доказать - "Что ты там выдумываешь? Самолет выкупили, а ты просто его перегнал." На что я ему возразил - что и автоматчиков посадили, что бы я успешно его перегнал».