3.40 ночи. Сегодня.
Я уже успел было заснуть, как на медицинское освидетельствование привозят 120-килограммового бугая. На лбу ссадина. Зачитываю права - всё как в кино: зачитать фамилию врача и фамилию полицейского, проверить фамилию человека, предупредить о том, что сейчас будет происходить, что всё записывается на камеру.
Первый вопрос - будет ли пациент дышать в трубочку. В ответ не поступает ни да, ни нет - “да у меня ссадина на лбу, меня мордой в пол положили, лечите меня, а не освидетельствуйте”.
Я в три ночи реагирую на такую мутотень реагирую крайне остро: давайте, пожалуйста, уважаемый пациент, я здесь буду определять, что здесь норма, а что нет.
Вас, дорогой гражданин, принесли на горбу полицейские, вы лыка не вяжете и на ногах не держитесь, а туда же - “приведите понятых”.
Освидетельствуем в процессе, человек мечется по комнате. Но ссадину на лбу описал и даже уточнил, что получена она была при задержании.
Убедили-таки подышать в трубочку.
Выдохнул.
Второй раз выдохнул интенсивнее - а значит, и измерение точнее. Цифра уже другая.
Пациент начинает “быковать”, мол, а как это так, почему во второй раз показало больше, чем первый, я так и знал, что “врач” - это от слова “врать”,
Спокойно объясняю, в чем дело.
Нет, говорит, давайте в третий раз измерять.
Ну, так уж и быть.
Сделал описание по неврологическому статусу - реакция на свет, миопия, походка, всякие другие врачебные дела.
Дальше по процедуре необходимо зачитать пациенту протокол и попросить подписать.
Я всегда объясняю пациентам то, что я описал, голосом, хотя и не должен зачитывать. Я обязан только дать прочитать, однако я зачитываю сам сначала, потом даю прочитать и подписать.
А тут снова начинаются наезды: “я не понимаю ваш почерк”, “зачитайте мне протокол”.
Господи, я же уже читал.
И это мы ещё только паспортные данные прошли!
Доходим до описания его состояния. Кожные покровы бледно-розовые, гиперемированные…
“В смысле?! Я что, сердечник, что ли, на?!!! Вы что мне тут написали”
Теперь выдыхаю уже я.