В 2014 году ирландец Хозиер занял 2-е место в Billboard Hot 100 с синглом «Take Me to Church», который стал сэмплом рока, вдохновленного в свою очередь дельта-блюзом, того, что мы услышали чуть позже на его дебютном альбоме. Возвышенный трек вознес его с улиц Дублина к международному признанию, встроив в круговорот гастролей и многочисленных фестивалей, были съемки в Saturday Night Live и длинный список распроданных площадок, вместимость которых неуклонно росла следующие два года.
Но к концу 2016 года он понял, что выдохся, бесконечно исполняя одни и те же песни. «В каком-то смысле я превратился в отшельника, чего раньше никогда не делал», - говорит 28-летний парень о перерыве, и особенно о последних шести месяцах 2017 года. «Я спродюсировал много демо, да просто много песен. Думаю, поэтому мы сможем поделиться чуть большим количеством материала. Я был одержим работой, как никогда раньше. Большая часть того времени сейчас как в тумане».
6 сентября Хозиер возвращается со своим новым EP «Nina Cryed Power» и студийным альбомом, который выйдет в 2019 году. Заглавный трек вдохновлен наследием таких артистов, как Нина Симон, Джони Митчелл, Билли Холлидей, Джеймс Браун и Мэвис Стейплс, которая подарила песне свой голос. Сама песня “отдаёт дань уважения наследию протеста”. Это доказательство его любви к корням американского рок-н-ролла, госпела у и R&B. Он разделяет её здесь с Мэвис Стейплс и Букером Ти Джонсом, который вносит свой вклад в качестве органиста как в “Nina Cryed Power”, так и в другие песни с EP и альбома.
EP «Nina Cried Power» лучше всего рассматривать как небольшой семплер, как четыре уголка мира, который населяют песни в этом альбоме», - объясняет он. «Вот как я себе это представляю. Каждая песня стоит вокруг одного и того же чудовищного костра [нашего мира]. Некоторые из них настроены оптимистично; некоторые напуганы; а некоторые просто ждут не дождутся, когда просто сгорят в нём».
«Nina Cried Power» - вокально самый громкий на этом EP. Как так получилось?
Возможно, отчасти причиной тому была жизнь в одиночестве в сельской местности, где много пространства и свободы, и никаких соседей в пределах слышимости. Я делал много демо-записей, просто кричал в микрофон до поздней ночи. Во многих песнях есть определенная энергетика, которую я хотел передать. Я хотел, чтобы песни было приятно исполнять, чтобы петь и играть их живьем было весело и увлекательно. Я два года был на гастролях с очень, очень напряженным графиком. Крайне сложно писать и, само собой, продюсировать и записывать музыку, находясь в дороге. Для меня это просто не вариант. Мне очень повезло, что с первым альбомом получился настолько масштабный тур. Я пришел к мысли, что «ну, черт возьми, я хочу писать песни, которые будет интересно и весело играть».
Само название «Nina Cried Power» - это смелый способ выразить свою признательность к американскому року.
Моим первым знакомством с музыкой были Мадди Уотерс, Джон Ли Хукер, Хаулин Волф. Это то, что мой отец играл у нас дома. С тех пор я просто влюбился в музыку, пришедшую из черной Америки. Многие из моих фолк-мотивов родом из Ирландии.
Без блюза не было бы рок-н-ролла. Но блюза не было бы без одного из самых чудовищных преступлений за последние несколько столетий — без торговли людьми. Это, безусловно, очень тяжелая тема. Все, что можно назвать популярной музыкой, следует из работ, достижений и наследия черных артистов… При написании трека для меня было важно, чтобы Мэвис приняла в нем участие. Она вроде как даже стояла у истоков. Ещё когда песня была в зачаточном состоянии и идея только формировалась, и имена как бы всплывали у меня в голове, уже тогда я знал, что там нужна Мэвис. Я был невероятно счастлив и польщен тем, что она поняла, что я хотел сказать этой песней, она прониклась и согласилась спеть. Для меня это была неотъемлемая часть песни.
Когда вы впервые встретили Мавис? Вы играете в одних и тех же кругах с тех пор, как вышла «Take Me To Church», но как развивались эти отношения и как получилось, что вы предложили ей спеть вместе?
Сначала была неудачная попытка встретиться в Австралии в Байрон-Бэй, на Byron Bay Blues Festival. Шли переговоры между нашими менеджерами, ведь мы должны были быть на одном и том же фестивале в одно и то же время. Я думаю, мы разминулись на несколько часов, но шли разговоры о том, чтобы мы встретились, или спели песню, или просто поболтали. Затем, несколько месяцев спустя (к сожалению, нам не удалось там пообщаться) был Newport Folk Festival. Это был мой второй раз в Ньюпорте, мы с другими артистами поднялись к Мэвис Стейплс на сцену, чтобы вмести спеть её заключительную песню, и это был действительно красивый момент. Мы все вышли на сцену, и после этого ее люди обратились ко мне, чтоб узнать, готов ли я написать для ее последнего альбома. К сожалению, я был тогда по уши занят турне. И я всегда помнил об этом, когда писал эту песню. И когда я, наконец, добрался до студии и сказал, что готов воплотить это в жизнь, вот тогда я, наконец, обратился к Мэвис. И с третьего раза всё получилось. Мы смогли встретиться, и это было невероятно.
Вы выросли в Ирландии, но вас всегда интересовала американская музыка. Насколько сложно сочинять вещи, уходящие корнями в американскую историю, и учитывать текущую новостную повестку, когда вы не росли здесь? Как вы ориентируетесь в этом, находясь и тут и там?
Это непростой вопрос. В Ирландии в конце 60-х — начале 70-х годов, точнее в Северной Ирландии, было собственное движение за гражданские права по вопросу интернирования католиков, джерримендеринга (манипуляции границами избирательных округов) и т.д., была попытка ввести систему «один человек — один голос». Конечно, у нас здесь своя история борьбы за гражданские права. На данном этапе мы являемся частью глобального сообщества. Культура и ценности сейчас так легко разлетаются по всему миру. На самом деле не существует границ, когда речь заходит о культуре и медиа. Когда мы имеем дело с риторикой или глобальным усилением риторики, которая бросает вызов общечеловеческому достоинству, правам человека и человеческой порядочности, я думаю, что это затрагивает всех нас. И да, я вырос не в Америке; это не значит, что происходящее в Америке, не влияет и не отражается на нас здесь, не создает волн по всему миру, особенно когда речь заходит о внешней политике. Это совсем другое дело («котелок с рыбой»). Именно другие страны несут на себе основную тяжесть этих последствий.
Цель песни — рассказать, как гражданские права и гражданские свободы, которыми мы сейчас пользуемся, то обычное уважение к человеческому достоинству, которое мы сейчас считаем само собой разумеющимся, - это не то, что дано нам по определению. Это не то, что досталось нам даром. Это то, из-за чего проливали кровь, пот и слёзы люди, которые, к счастью, все еще рядом с нами сегодня. Мы все еще можем обратиться к этому наследию, и это то, что вернется снова, и то, от чего мы можем регрессировать или с чем мы можем прогрессировать. Это хрупкое, неустойчивое время, но мы живем в глобальном сообществе.
Работая с Мэвис Стейплс и Букером Т. Джонсом, вы обсуждали то, что происходило с ними в 60-е годы?
С Букером мы работали целую неделю, поэтому много разговаривали за обедом и все такое. Он рассказывал много анекдотов... На днях мы с Мэвис вместе сидели и снимали видео. Мы начали обсуждать это ... она говорила о том, как важность тех событий прояснялась для нее с большим сопротивлением. Слушая, как она описывает сопротивление, с которым она столкнулась, и сопротивление, с которым столкнулось движение, мы оглядываемся на достижения в области гражданских прав, как если бы это было чем-то, за чем мы все стояли. Кто мог бы когда-либо отказать этой группе людей в голосовании, или отрицать, что сегрегация или интернирование являются неправильными, или жестокое обращение с этим сообществом является неправильным? Кто вообще может быть апологетом институтов, которые проводили эту политику? Кто может не согласиться с тем, что это неправильно? В то время было такое, такое сопротивление, и слышать, как она говорит об этом-точно так же, как, опять же, история так часто повторяется, и даже в наши дни мы видим такое сопротивление даже самым простым вещам, заявлениям совести, заявлениям и решениям совести. Быть рядом с Мэвис и слушать ее рассказ было уникальным опытом, и я очень благодарен за это.
«Nina Cried Power» сможет познакомить некоторых ваших поклонников со Стейплс и Букером Т. Вы думали об этом, когда начали сотрудничество?
Мавис и Staple Singers во многом сформировали мой музыкальный кругозор. То же самое и с Букером Т. Первая группа, в которой я пел в 15 лет, делала каверы на аранжировки и треки Букера Т. Некоторые из его аранжировок были первыми примерами соул-музыки, которые я когда-либо слышал. (И я рад был рассказать ему об этом). Отчасти для меня самого в этом есть элемент поклонения своим героям. Это сбывшаяся мечта — работать с людьми, которые таким образом помогли сформировать «ландшафт моей головы и сердца». Но также здесь есть богатая история, сокровищница мастерства, их вклада в музыку, а также храбрость, особенно в отношении Мавис Стейплс. Я думаю, важно знать об этом и извлекать из этого уроки. Если кто-то из моих юных фанатов в результате узнает о Staple Singers, то это еще одни повод сделать это. Если горстка людей или один человек решит найти артистов, упомянутых в «Nina Cried Power», узнать о них подробнее, типа: «О чём поет тот ирландский придурок?» и действительно послушает то, что меня трогает, отлично. Отличная работа. Хорошо, что у меня есть возможность просто делиться чем-то, что меня трогает, с другими людьми.
Мне интересно, зачем было делать два отдельных релиза, и как именно они связаны. «Nina Cried Power» раскрывает те же темы, что и альбом, или это разные вещи?
“Nina Cried Power” - это дань уважения наследию и результату протеста. Это благодарственное письмо духу протеста. Я бы не сказал, что это сквозная линия альбома. Красной нитью через альбом, безусловно, идет конец света — в такой ироничной форме. Во всем мире присутствует стойкое чувство обреченности. (смеется) И в песнях есть это чувство гибели и обреченности. Каждая реагирует на это немного по-разному. Возможно, это лучший способ, которым я могу попытаться описать это. “Nina Cried Power” излучает для меня безудержный оптимизм: смотреть на плохую ситуацию, чувствовать себя потерянным и говорить: “Есть наследие и уроки, которые мы можем извлечь оттуда, еще не все потеряно!” Для меня это и есть суть песни. Песня заканчивается словами: “Я мог бы крикнуть «Сила». Но так кричали те, кто был сильнее меня. Люди сталкивались с этим и раньше. Тогда были смутные времена. Храбрость была и раньше. И она победила.” Для меня “Nina Cried Power” - это смотреть на великий костер нашего мира и позиции оптимизма, надежды и солидарности. В других песнях, в некоторых из них, присутствует определенный нигилизм; это может быть что угодно, от “поторопитесь и так держать” до просто шумихи и танцев вокруг костра.
Итак, сначала оптимизм, потом нигилизм.
(смеется) Да! Нигилизм на подходе, это я вам обещаю.
06/09/2018
Заходите к нам https://vk.com/hozierru
