Когда мне исполнилось двенадцать, я решила, что вырасту и стану психологом.
Со мной так часто делились проблемами, что переписка Вконтакте была похожа на стенограмму исповедальни. Мне легко было вывести людей на разговоры по душам, выслушать, дать советы. Найти подход, расположить к себе, принять секреты, поддержать. Помочь другим высказаться. Вердикт с высоты двенадцатилетнего жизненного опыта был однозначен: я гений доверительных коммуникаций.
Кто же знал, что изливание души всем желающим — стандарт подростковых трагедий.
Ну, ладно, все знали. Кроме меня.
____
Вскоре я выросла и поняла, что на психолога нужно учиться. Много учиться. И отложила в конец длиннющего списка потенциальных профессий. Но мнение о себе сохранила.
А ещё позже оказалась на тренинге личностного роста за бешеные деньги. Из тренинга, помимо пустого кошелька, я вынесла лишь пару мотивирующих цитат и один обидный опыт.
Там было упражнение: все садились в круг и по очереди высказывались, кому они доверяют из присутствующих больше всего, а кому — меньше. Нужно было назвать всего два имени из пятнадцати. Моё имя оказалось настолько популярным, что не удивлюсь, если половина из них назовут в мою честь детей.
Так вот.
В рейтинге тех, кто не вызывал доверия, я оказалась на втором месте. Аргументы: слишком закрытая, отчуждённая, не показываю истинные эмоции. Улыбка и вежливость кажутся натянутыми, лицемерными. Мутная, в общем. Непонятно, чего ждать.
А я-то, чтобы вы понимали иронию, видела тогда мир в красках фламинго. Моя улыбка была искренней, как радость ребенка при виде жирафа, и дружелюбной, как щенячьи облизывания. Да я в принципе других эмоций, кроме улыбки, выдавать особо не умела. И общаться могла только вежливо, с обязательными “здравствуйте-благодарю-до свидания, всего хорошего” на кассе.
И в глубине души радовалась тому, какая я для всех милая.
Поэтому, когда в конце упражнения мы делились эмоциями, я сидела перед ребятами и плакала, спрашивая: как же так? Где вы нашли лицемерие? Я же со всей душой, я же ко всем с добротой! И мне было жуть как больно в тот момент. Мой мир не рухнул, но со скрипом накренился.
Сейчас, когда я вспоминаю это, меня удивляют три вещи:
- По каким критериям я определила себя как образец доверия?
- Почему я восприняла честное первое впечатление других как “меня отвергли”?
- Почему меня вообще так волновало, что обо мне думают?
Ещё сейчас я:
Реже улыбаюсь.
Не стремлюсь к знакомствам.
Почти перестала общаться с людьми.
Не помню, когда в последний раз мне изливал душу некто посторонний.
Не пытаюсь располагать к себе, искать общий язык и становиться кому-либо “подружкой”.
По-прежнему могу разреветься за пару секунд.
Не переживаю из-за всего этого.
И знаете, что главное?
Я понимаю, что тогда, в той комнате, была точно такой же. Да, для всех милой, но — закрытой, странной, слишком чувствительной и обособленной, вне общей тусовки. Я уже тогда была интровертным циником, и все это видели, кроме меня самой.
Я нисколько не изменилась по сути. Скорее, лишь перестала так стараться всем понравиться и быть неизменно удобной. Ну, хотя бы процентов на двадцать. И получше разглядела себя, начав наконец ценить.
А не доверяли мне не потому, что я — такая, а потому, что пыталась казаться другой. Сама того не понимая.
Взято с моего личного канала: instagram.com/alina_nelda