Пётр пришел просить руки Любы

"Святой Пётр" 5 / 1/ 4

Люба взяла Петра за руку и повела его в сторону леса. Недолго пробирались по какой-то неизвестной ранее Петру дороге. Заросли так закрывали дорогу, что казалось там и пройти негде, но Люба шла уверенно.

— Вот тут мой отец мечтал сделать конюшню до революции. Успел построить только сарай и навес. Я ночую тут, когда отец в отъезде, и у меня есть возможность выйти из дома.

Петр в ту ночь впервые не ночевал дома. Всю ночь они с Любой проговорили, лёжа под навесом. А утром отец Максим очень строго разговаривал с Петром.

— Не будет тебе счастья с той девушкой, не губи себя и её. Не твоего поля она ягода. Ещё раз не вернёшься домой, можешь на мой совет не рассчитывать. И Пётр не вернулся. Отец велел сыну собрать вещи и жить своей жизнью. Сказал Петру вслед, что никогда не благословит его на женитьбу с Любой.

И Пётр ушёл. Пока было тепло, спал в здании полевой кухни. Да и спать времени не было. Отец Любы уехал до самых холодов, и почти все ночи Пётр проводил рядом с Любой.

Намечтались они в те ночи… До самой старости расписывала Люба каждый их совместно прожитый день.

Когда Василий вернулся, Пётр набрался смелости и пошёл к нему просить руки Любы. Дверь ему открыла мачеха. Пётр и раньше её видел, но не так близко. Перед ним стояла молодая женщина. На вид чуть старше его Любушки.

Она как-то странно посмотрела на Петра. У него всё похолодело внутри. Он вдруг вспомнил, как Люба рассказывала ему про рога и копыта и неожиданно засмеялся. И Велена засмеялась, да так громко, так оглушительно, что у Петра закружилась голова. Отец Любы подошёл к двери, он словно не слышал этого истерического смеха, и, строго взглянув на Петра, произнёс:

— Чем могу быть полезен?

Пётр растерялся, он украдкой взглянул на Велену, в её глазах бегали весёлые огоньки.

Дрожащим голосом Пётр произнёс:

— Я пришёл просить руки вашей дочери.

— Какой именно? — ответил Василий.

Неожиданный вопрос поставил Петра в тупик. Он и не знал, что у Любы ещё есть сёстры.

Неловкое молчание сыграло с ним злую шутку. Неожиданно отец Любы закрыл дверь прямо перед его носом.

Пётр постучал опять. Дверь открылась.

— Имя вспомнил? — зло прошептал Василий.

Пётр закивал и произнёс:

— Люба…

— Откуда ж ты узнал, что дочь у меня такая есть? — выпалил Василий.

— Да знамо откуда, — вдруг заговорила Велена. — Пока тебя не было, бегала она на свидания с ним.

Отец метнулся в комнату, притащил Любу за волосы, поставил её на колени перед мачехой и закричал:

— А ты куда смотрела, когда она ходила?

Велена лишь пожала плечами и спокойно ответила:

— А ты на меня не кричи, я твоих детей воспитывать обещание не давала. Мне своих хватает.

«Ещё дети, — подумал Пётр. — Где они их всех прячут?»

Люба посмотрела на Петра и тотчас отвела взгляд.

Пётр заметил на её глазах слёзы.

Отец продолжал держать дочь за волосы, а потом повернулся в сторону Петра и зарычал громко:

— Вон отсюда!

— Я не уйду, — запротестовал Пётр, — отдайте мне Любу, я буду ей хорошим мужем.

Пётр вдруг бросился к Любе и попытался освободить её. Но Василий его толкнул. Пётр упал. Всё поплыло перед глазами.

Когда очнулся, почувствовал чьи-то холодные руки на своём лице. Они давили на него, ему казалось, что он ощущает каждый палец, что эти пальцы словно входят внутрь его лица, проникают в мозг, шевелятся там. Было очень страшно. Не мог произнести ни слова. Лежал обездвиженный. Мог только думать.

— Как хорошо, — услышал он чей-то голос, а потом ехидный смешок. — И как Любовь Васильевна могла урвать такой лакомый кусочек? Сама же из себя ничего не представляет. Её красота — это просто маска, внутри она давно мертва.

Пётр всё это слышал, но не мог ответить.

Вдруг резко стало светло. И он увидел, как над ним наклонилась Велена, мачеха Любы.

Сверкнула глазищами своими колдовскими, дотронулась пальцами до бровей, до щёк. Обвела пальцем вокруг губ Петра.

— Откажись от неё, — прошептала Велена. — Я тебе верной женой буду. Хочешь, в образе Любы будут рядом с тобой, но ты меня должен сердцем своим принять.

Пётр покачал головой.

— Отпустите меня, — взмолился он.

— Куда? — Велена опять наклонилась над ним. — Любушку свою хоронить пойдёшь?

Пётр хотел вскочить, но тело не почувствовал. Его глаза наполнились слезами.

— Нет больше твоей Любушки, погас свет её очей. За непослушание наказал её отец, чтобы другим неповадно было.

Новость о том, что Люба умерла, шокировала Петра. Он не мог смахнуть слезы, они стекали по его вискам, попадали в уши, и ему казалось, что уши наполнены до края. И он уже не слышал, что говорила Велена.

Продолжение тут