Сегодня мне что-то не пишется «прокотикофф», неписучее такое настроение. Пофлудю немножко. Какой, право слово, 'nj удобный неологизм – «флудить». Очень актуальный.
Как-то мы с мужем случайно напоролись в инете на информацию, что в нашей области есть некий «исторический музей под открытым небом». И всё собирались туда съездить, но наши выходные никак не совпадали. А тут такая «удача» – вынужденные каникулы и – ещё более удивительная удача! – солнечные и даже относительно тёплые деньки. Целых два.
«Едем!» - решили мы с мужем. И поехали. Что нам какие-то две сотни километров? Я очень люблю по дороге читать названия населённых пунктов, а мы с мужем прикидываем, как могут называться жители этих деревенек. Например, жители Ячейки – кто? Ячейковцы? Ячеяне? Ячейкинцы? Муж решил, что ячеисты. Почему бы и нет? У самих жителей спросить не было возможности – они все в полном составе торчали на огородах кверху… спинами?
- Картоху содють! – сказал муж.
- О то ж! – согласилась я.
Потом проехали то ли село, то ли посёлок Чапаево. По дорогам на великах скакали юные чапаевцы.
- Эге-гей! – крикнула я.
- Эге-гей! – откликнулись чапаевцы.
Доехали наконец до «музея». Строго говоря, интернет слегка лукавил, рассказывая об исключительной исторической ценности и просветительской цели. Самым историческим там были деревянные велики и прялки. Однако нам там очень понравилось: красиво, интересно и разная живность без клеток. Вот, например, индюк.
Этот птиц явно считал себя хозяином музЭя. Очень нервным хозяином. Он бдительным оком следил за посетителями, как бы чего не спёрли. И сильно переживал от того, что посетители ходили не организованной толпой, как положено, а небольшими группами по три-четыре человека расползались по всему немаленькому участку. Как одновременно за всеми уследить? И ведь как пить дать что-нибудь сопрут!
Индюк метался от группе к группе, топырился во все стороны перьями и громогласно кулдыкал. За ним таскалась его жена и безостановочно ныла. Ей, как всякой женщине, наверное, хотелось домашнего тепла, уюта, стабильности. Мужика под боком – и чтоб детей семеро по лавкам. А в наличии что? Нервный кулдыкарь, полное отсутствие индючьего внимания, пустой одинокий курятник, еда по расписанию, да ещё мужик постоянно куда-то ходит.
Индюшка следила за мужем ревнивым глазом, потому что ходил он и налево тоже. И направо ходил. Везде ходил, в общем.
Индюшка попыталась было завладеть вниманием другого мужчины. Даже нанесла игривый удар клювом по темечку. Но другой мужчина вообще оказался каким-то петухом.
К тому же окружённым не менее ревнивым гаремом. Гарем скучился в организованную группку, синхронно подбоченился и злобно поглядывал на потенциальную разлучницу то десятком левых, то десятком правых глаз. Индейка, не переставая стонать, попятилась и решила, что лучше уж нервный кулдыкающий идиот, но свой.
Был там ещё гусь, но он оказался птицей приветливой, покивал клювастой головой и ткнул в сторону пруда: мол, идите, там прикольно.
Из прикольного оказались нутрии. Много. Хозяин музея (не индюк, а настоящий) сказал, что когда-то вырыл эти пруды в качестве дренажных на болотистой местности и завёз парочку нутрий (он говорил, «болотных бобров», но я прочла – это одно и то же). Через несколько лет из парочки выросла целая нутриевая семья.
Члены бобровой семьи совершенно безбоязненно и даже, я бы сказала, нагло пристают к туристам с целью выклянчить вкусность. И выклянчивают, конечно. Получив кусок, например, морковки, тут же теряют к посетителям интерес и поворачиваются к ним пышными филеями – трапезничают.
Поэтому фоткать их надо не ПОСЛЕ, а ДО угощения. Тогда есть шанс, что бобр оскалится в ухмылке, изображающей гостеприимство:
- Здрасьте, гости дорогие! Хлебушка у вас не найдётся? А чего припёрлись тогда, недорогие гости?
А сейчас будет лирическое отступление.
Пару лет назад мы поехали в наш любимый заповедник погулять. Муж с сыном где-то отстали, а мы с мамой потихоньку брели в глубину леса. И тут слышим с ней – где-то работает трактор. А место довольно сырое, ещё дальше – вообще болото. Но трактор работает явственно.
- Надо посмотреть, - решает сердобольная маман. – Может, он дороги не знает, заехал в болото и застрял!
- И что? Будешь тащить? – ехидничаю я.
- Да ну тебя!
И мы, конечно, пошли искать трактор. Чем глубже в болото, тем громче звук тракторного двигателя. Тут уже и я засомневалась, может, действительно, застрял?
Наконец мы продрались сквозь камышовые заросли и вышли к заболоченному пруду. Чуть не оглохли. Но трактора не было. Лягушки.
Мы попали аккурат в центр лягушачьих свадеб. Пьяные от страсти и, видимо, от болотного газа земноводные орали так, будто от громкости зависела жизнь их потомков на миллионы лет вперёд. Причём, судя по всему, орала не только мужская половина, но и лягушачьи бабы. Хотя, вроде бы, им не положено? Вроде бы это они должны выбрать наиболее горластого мужЫка? Но я не уверена. Может, наоборот, это они боялись, что их не выберут – и останутся они на веки вечные в девках.
Конец лирического отступления.
Так вот в музее мы увидели примерно то же самое. Только, конечно, масштабы болота поменьше и звук, соответственно, тоже. Однако страсти такие же. Выпученные глаза лягушачьих мужиков очень впечатляли, а уж пузырились они так, что, казалось, сейчас вывернутся наизнанку, и мы узреем «сердце – пламенный мотор». Особенно они старались в тот момент, когда, взгромоздившись верхом на избранницу, ехали на ней к какой-то своей великой цели.
А вот женсЧины под ними уже так не голосили. Видимой, несладкой им оказалась нелёгкая женская доля. Потаскай-ка на хребте тушку размером с себя! И всё ради чего? Эх…
В общем, хороший музей. О чём мы и написали в книге отзывов. А ещё купили у них же пару бутылочек горячительного. На меду и на травах. Очень, знаете ли, у них разносторонний директор. Всё умеет – и пруды копать, и настойки гнать.
Нет, не пробовали ещё. Тем более, я такое не пью. Но спрошу.
А ещё мы нарыли – тоже в инете – есть где-то у нас в области какой-то мини-зоопарк. И там даже обещают, что можно покататься на пони. Ну… не знаю, выдержит ли меня пони, но там обещаны ещё и ослики. Проверим.
