Первый герб ярославских земель появляется при первом русском царе. Вот ярославская эмблема с Большой печати Ивана Грозного.
Как видите, это рыба, а никакой не медведь. Медведь появился при первых Романовых, когда статус Ярославля сильно изменился.
После того, как Грозный завоевал Казанское и Астраханское ханства и Волга стала «внутренней русской рекой», Ярославль расцвел. Именно по Волге теперь шла вся торговля Европы со странами Азии, а расположенный в верховьях Ярославль стал главной перевалочной базой этой торговли.
Даже Смутное время, очень тяжело проехавшееся по Ярославлю, не смогло помешать этому расцвету. Быстро залечив раны, город становится крупнейшим торговым центром страны. Если в 1614 году Ярославль насчитывал около 900 дворов, то к середине XVII века - уже более 2 тысяч, в которых проживало 15 тысяч человек. Больше было только в Москве.
Время первых Романовых – это золотой век Ярославля, когда он становится «городом номер два» в России и остается таковым до начала восемнадцатого века. Именно в те годы волжский город и получил столь любимый ярославцами герб. Впервые он фиксируется на знакомой нам тарелке Алексея Михайловича. Медведя с какой-то палкой обрамляют две буквы – «П» и «Я»: «печать Ярославская».
Что это за палка, становится понятно в 1672 году, в «Титулярнике», где, как обычно, мы видим полный прообраз будущего герба:
Обратите внимание – в лапах медведя вовсе не секира. Это протазан, то есть копье с широким и плоским наконечником с «ушками».
Несмотря на это, в «Описании гербам» конца XVII в. ярославский герб определен как: «Медведь с прапором».
И действительно – на печати Корба ярославский Топтыгин несет не то знамя, не то все тот же протазан с ушками.
Что-то невнятное мы видим и на петровской грамоте:
А вот на зарубежных перерисовках все точно – протазан:
Тем не менее на других изображениях попадаются и знамя и даже трезубец – явный результат трансформации ушек протазана.
Возможно поэтому в описании ярославской печати 1692 г. в детали не вдавались и городской герб описали как «медведок стоячей».
В XVIII веке город несколько сбавил темпы роста – серьезный удар по ярославской торговле нанесла построенная Петром Вышневолоцкая водная система, крупнейшее тогда гидротехническое сооружение Европы. Эта сеть каналов связала Волгу с новой столицей — Петербургом. Основной поток товаров пошел туда, и ярославцы малость подтянули пояса.
Но важнейший вопрос – что же несет ярославский медведь? – так и не был решен. Не прибавил ясности и «Знаменный гербовник» Миниха, предложивший новую версию. Тамошнее описание эмблемы Ярославского полка гласило: «Стоящий медведь черный, на плече держит чекан красный, поле желтое». Изображение медведя, как и любых других животных, в этом издании традиционно страшноватенькое.
Ну а секира у медведя появляется только в 1778 году, на первом официальном гербе города, ставшего центром губернии и наместничества: «В серебряном щите медведь, стоячи, держит в левой лапе золотую секиру на такой же рукоятке».
Вот уже знакомые вам гербы Ярославского наместничества:
А вот они же в другой версии, уже XIX века:
Считается, что в 1856 году древний город получил новый герб, составленный геральдистом Бернгардом Кёне, и толстенького бурого медведя сменил худой поджарый черный.
Но на деле этот герб никогда не был утвержден, хотя и употреблялся официально, даже описание осталось: «В серебряном щите, черный, идущий на задних лапах медведь, голова прямо, держит в левой лапе золотую секиру на таком же ратовище, щит увенчан Императорскою короною и окружен золотыми дубовыми ветками, соединенными Андреевской лентою».
В советское время официального герба ни у Ярославля, ни у области не было, хотя медведя не забывали. В какой-то степени здесь повторилась нижегородская история - с 1945 г. металлическая фигурка медведя ставилась на грузовики Ярославского автомобильного завода (ее автором считается автомобильный конструктор и дизайнер Юрий Долматовский). Но если горьковского оленя на «Волге» помнят все, то ярославского медведя – только любители истории отечественного автопрома.
Дальше – больше. В 1960 году в Ярославле торжественно отмечалось 950-летие города, и кульминацией праздничных торжеств стало появление «медведя», спустившегося по лестнице с вертолета на главный городской стадион. С медведя, попавшего на эмблему этого масштабного празднества, и началась «ползучая реабилитация» городского герба.
В новые времена первыми возродить герб успели городские власти, вот вариант 1993 года:
Сейчас же герб Ярославля выглядит вот так:
Как вы видите, герб увенчан шапкой Мономаха, которая по статусу положена только историческим городам, бывшим местом пребывания великих князей и царствующих особ. Единственный царь, живший в Ярославле - это ехавший после Смуты в Москву Михаил Федорович, застрявший в Ярославле почти на месяц из-за распутицы. А единственная царица – сосланная туда после убийства мужа Мария Мнишек. Но отличительный знак ярославцы себе выбили, молодцы.
Ярославская область еще в 1998 году пыталась сделать себе герб сразу с четырьмя медведями (изображение на щите, один из щитодержателей, элемент нашлемника и рисунок на знамени) и ростовским оленем в придачу, но такое роскошество в Москве утвердить не решились, и предложили отложить вопрос.
Тогда в 2001 году областью был принят упрощенный вариант герба без щитодержателей, но с княжеской шапкой - как в 1730 году.
А в 2011 году ярославцы все-таки продавили «богатый» вариант, правда, с урезанным количеством медведей и ростовским оленем – гривастым и в ошейнике. Ну разве не прелесть!
Сегодня, как я уже говорил, медведи в Ярославле повсюду. И такая любовь к своему гербу не может не радовать.
Поэтому рассказ о Ярославле я закончу стихами известного поэта Валентина Берестова:
Медведь ярославский, кудлатый,
Шагает, как знамя подняв
Секиру, которой когда-то
Убил его князь Ярослав.
____________
Если вы любите историю, можете почитать мою книгу Двинулись земли низы. Том 1. Двадцатые - https://author.today/reader/99947/793448
После страшной междоусобной войны пятеро 20-летних мальчишек-ветеранов, выживших в кровавой купели, встретились в стенах первой Академии новой Империи. Они пришли сюда научиться чему-нибудь, кроме как убивать. И это у них получилось.
Роман-мозаика в лицах о пятерых юношах, живших в одной комнате общежития Московской горной академии в двадцатые годы двадцатого века.
Если вам понравится - я буду очень рад.