Если задать такие вопросы десяти случайным людям на улице или гостям в студиях звёздных ведущих, ответы, скорее всего будут вращаться вокруг нескольких пунктов.
Я не рассматриваю, конечно, варианты откровений про Суворова, принимающего парад Победы. Я не про образование. Я про другое.
Итак, скорее всего это будет слава Советского оружия, мужество и стойкость нашего солдата, искусство полководцев, беспримерное напряжение сил всего народа на грани, или, вернее, за гранью возможного.
Раз уж я упомянул Суворова, то, как известно, после взятия Измаила, он сказал, что на такое можно решиться только один раз в жизни.
Я думаю, что такая война, какую пришлось вести Советскому Союзу в 40-х годах прошлого века, в истории страны возможна только один раз.
Поэтому мы помним. До сих пор.
Почему Европа так легко забыла?
Другие комментаторы скажут, что для них это не было чем-то выпадающим за рамки. На протяжении своей истории европейцы с самозабвением так или иначе резали друг друга. Только двадцать лет перед этим была Первая мировая, с её ужасами, с ипритом, первыми танками, самолётами...
Но ведь то же справедливо и для России. Россия точно так же воевала на протяжении всей своей истории. Так почему они забыли, а мы помним?
Я думаю, ответ заключается в том (и это одна из причин, почему они не просто забыли, но и хотели забыть), что их образ жизни и сама жизнь мало изменились под немцами. Тот же кофе в кофейнях, булочки… За что им было воевать? Идеи, исповедуемые немцами, находили близкий отклик во многих умах и сердцах. Я видел данные, что количество воевавших на стороне немцев едва ли не превосходило то, кто воевал против них…; Когда надо было отдавать соседа не “той” национальности в… мы знаем, куда, они спокойно отдавали. Были, конечно, те, кто прятали. Но многие предпочитали отдавать. И это, опять же, соответствовало их генетической и исторической памяти. Точно так же их предки поступали с предками их соседей.
Именно это, по всей видимости, не хотят вспоминать те российские “любители баварского”, которые сожалеют, что история пошла так, а не иначе…
Забывая ещё одну вещь.
В отличие от всего другого и от всех других, против нас вели войну не за политические и экономические интересы. И даже не за ресурсы.
Впервые в нашей истории перед нами стоял вопрос выживания нации.
Никогда до этого целью врага не было уничтожение населения.
Случалось, мы теряли государственность.
Бывало (и не так редко), мы теряли территории.
Но даже монголы, с их чудовищным истреблением, оставляющим после себя обезлюдевшие области и выжженные города, не ставили целью поголовное уничтожение популяции. Им нужны были рабы и дань.
В ту войну немцам было нужно только одно.
Жизненное пространство.
Мы не должны были выйти из той войны как нация, как народ, как этнос.
Но мы вышли. И не просто вышли, мы вышли победителями.
Такое возможно только один раз.
Почему мы победили? Что это было?
Я не буду всерьёз рассматривать рассуждения про колхозы, раскулачивания и продолжение гражданской войны. Я считаю себя разумным вдумчивым человеком и не могу воспринимать деменционный делириум иначе, чем то, что он есть: garbage (мусор).
Я мог бы также отмахнуться, как от назойливой мухи, от имеющей хождение идеи, что бесноватый австриец и Сталин друг друга стоили. Мы знаем, что есть граждане (и страны), пытающиеся отождествить и поставить их на одну доску.
Я мог бы отмахнуться от этого, как от гнуса в начале лета на поляне в лесу. Но здесь я хочу привести одну фразу.
Мы как-то разговорились на эту тему с отцом моего товарища. Евреем. Он сказал только одну вещь. Вот она (по памяти)
Если бы не Сталин, меня бы не было. И меня бы не было потому, что был … (бесноватый австриец).
Альтернативные граждане и даже целые профессора объяснят нам, по каким трём книгам надо понимать ту войну, расскажут про загранотряды и приказ “Ни шагу назад”.
Любая война – это грязь, кровь, лишения и ежеминутное выживание на уровне инстинктов.
И у каждого свои три книги. Или две. Или одна. И свой приказ.
И послать солдата на смерть вряд ли возможно, грозя смертью, как ни неприятно это будет для граждан, считающих, что можно заставить народ победить.
А ведь это народ победил тогда.
Так почему мы победили?
После первых месяцев войны солдату в окопе стало понятно, против чего и за что он воюет. Безо всякой пропаганды солдат в окопе увидел, что враги (не только немцы ) делали с мирным населением.
И то, что он увидел, было за гранью.
И приказы не брать пленных из определённых частей, находили живой отклик и без комиссаров и политработников. И без загранотрядов.
И это то, что надо знать вместо тех трёх книг, которые некоторые профессора считают единственно необходимыми источниками для понимания той войны.
Это была война не на жизнь.
Это была война на смерть.
А пойти на смерть можно только из-за двух вещей.
За жизнь.
И за идею.
И кофе, трамвай и булочки в этот список не входят.
И это то, что не могут понять любители баварского, сожалея, что история пошла так, а не по другому.
Не понимая, что если бы история пошла по другому, они бы, скорее всего, не мечтали бы про баварское.
Потому что их дедушки украшали бы кабинеты и офисы производителей этого баварского (я сейчас цитирую себя из своей ранней статьи на сайте “Рука Кремля”), а бабушки…
Бабушки…
Хорошая фраза “Спасибо деду за победу”, да?
А бабушки?
Моя бабушка в оккупации сумела спасти своего сына, моего будущего отца.
А дети, подростки на заводах?
Есть рассказ одного, ныне известного дирижёра, как он, сын обрусевших немцев, умирал от голода в блокадном Ленинграде. Родители умерли, и соседи не хотели кормить чужого ребёнка с немецкой фамилией.
Его спасла и выходила еврейка-беженка из Германии. Она сумела убежать оттуда. И эта еврейка-беженка из Германии делилась своими блокадными крохами с русским мальчиком с немецкой фамилией.
Я повторяю. Тогда победил народ.
Это не войдёт в “Блокадный дневник”.
Сейчас другие представления.
“Можем повторить”?
Что можем?
Разбомблённые, уничтоженные города? Заживо сожжённые жители? Дети? Пискарёвское кладбище?
Что можем?
Подняться из окопа под обстрелом в полный рост?
Пленному, смеяться в лицо немецкому офицеру?
Можем?
Никто не сомневается в мужестве и стойкости нашего солдата. Мы это видим раз за разом даже и сегодня. Это было всегда и это уйдёт только с нацией. Но одного этого недостаточно. И те, кто “готов повторить”, вряд ли пойдут в штыковую атаку по бравурному призыву известного ведущего, купающегося в аплодисментах студии, и все вместе они вряд ли будут выносить тяготы и лишения очередного возрождения страны из руин и пепла...
Чтобы “повторить”, надо, чтобы “комсомольцы шли в ОСОАВИАХИМ”, надо чтобы “вместо сердца – пламенный мотор”, чтобы девушки знали, как обмыть и сменить бельё лежачему раненому, могли вытащить и перевязать бойца, ассистировать при первичной сортировке, могли утешить умирающего. Не казёнными словами по инструкции, от лжи которых в смертной тоске будет кричать от боли обнажённая кровоточащая душа. Своими. Единственно правильными. Единственно для этого человека. И быть с ним сколько нужно. В то время, как тут же ждут ещё ряды тех, кому тоже надо успеть сказать последнее на земле слово.
Можем? Правда можем?
Такая война в истории нации может быть только один раз. Как приказ “ни шагу назад”.
После двух мировых войн европейцы надломились. Посмотрите на этих потомков гордых галлов, воинственных тевтонцев, суровых римлян…
Где эти норманны, об избавлении от ярости которых возносились молитвы в храмах? Не надо показывать мне на “Маршала Финляндии” и на звёздных и орденоносных адмиралов, месяцами “ловивших” российскую лодку в своей луже. Кто я такой, чтобы судить? Но мне интересно, что бы по этому поводу сказал, например, Вильгельм Завоеватель, герцог Нормандии и король Англии…
Бог с ними. У каждого народа своя судьба.
Мы выжили. Мы вышли из той войны. Мы победили. Мы победили самим фактом того, что мы сейчас есть.
Мы победили потому, что семнадцатилетняя девушка выбрала смерть жизни, потому, что в одном строю шли Егоров и Кантария, потому что армянин Баграмян был маршалом, как и поляк Рокоссовский, и потому, что грузин Джугашвили был Верховным Главнокомандующим а комдивы и комкоры хранили в квартирах ордена и наградное оружие а не…
Мы победили потому, что были едины, потому, что за двадцать лет до того, приняв страну с сохой, в нищите, в беспросветности, в безграмотности, новая власть показала народу и всему миру, что есть и другой путь.
Мы победили потому, что мы бились за жизнь.
И это то, почему мы до сих пор празднуем этот день. И это то, почему только мы до сих пор празднуем этот день.
Не потому, что мы понесли самые большие жертвы, как сказал как-то раз один звёздный ведущий, добавив это высказывание в ряд того, почему я в конце концов перестал смотреть его передачи. Звёздный статус и мысли не всегда соответствуют. Кроме нас есть и другие потерпевшие народы. Для истории и для народной памяти кроме статуса жертвы должно быть что-то ещё.
Мы помним и празднуем этот день, как второе рождение. Как ход истории, справедливо отдавшей нам предпочтение на своих весах. Как тот, кто должен был погибнуть и исчезнуть, но смог встать на ноги непобеждённым.
И это то, почему нам это осталось не долго.
Потому что, чтобы оставаться в истории непобеждённым, должна быть ещё одна вещь.
Когда умер человек, вынесший на себе, как Верховный Главнокомандующий, невообразимый груз той войны, у комиссии по организации похорон кроме всего другого была ещё одна проблема.
Дело в том, что в его гардеробе были только залатанная шинель, старый китель и поношенная обувь.
Это был самый могущественный человек на Земле.
Когда он входил в зал с главами союзных правительств, они, не сговариваясь, вставали со своих мест.
Сейчас его имя старательно избегают при произнесении торжественных речей.
Перефразируя известное высказывание, у государства, отрицающего своё прошлое нет будущего.
В этот день, 9 мая, по традиции на Красной площади в Москве будет парад.
И войска пройдут мимо Мавзолея, стыдливо задрапированного какими-то инсталляциями (*).
Восемьдесят лет назад в парадном строю мимо ничем не закрытого даже под угрозой немецких бомбардировщиков Мавзолея, шли, отправляясь на фронт, войска.
И их Верховный Главнокомандующий стоял перед ними на Мавзолее.
Тогда мы победили.
Потому что бились не за булочку и не за кофе.
Не за баварское и не за закрытый инсталляциями Мавзолей.
Не за “Блокадный дневник” и не за “На Париж”.
Мы бились за другое.
Мы знали, что “наше дело правое, враг будет разбит и победа будет за нами”.
Можем “повторить”?
Не знаю.
Да и… нужно ли? Мы же теперь как Европа. Так что и судьба у нас такая же. Они забыли и мы забудем. Более того, уже начали забывать.
В тот самый первый раз, когда мы стыдливо загородили Мавзолей щитами(**), мы сделали первый шаг к десакрализации этого дня. Памятники и мемориальные доски (***) людям, объективно воевавшим против своего народа только добавляли деталей в ту реальность, в результате которой теперь можно шутить и смеяться и снимать развлекательные фильмы про смерть, горе и страдания народа.
Мне скажут “И что здесь такого? Даже в советские времена снимали комедии и музыкальные фильмы про войну 1812 года. Нельзя всё время стоять со свечкой. Народ хочет развлечений”.
И я добавлю “…и хлеба”. Точнее, “Хлеба и развлечений”. Ещё точнее, “Хлеба и зрелищ”.
И баварское. И хамон.
Другие времена, другие герои. Другое поколение, другое представление о жизни. Другая жизнь.
Поэтому забудьте про “можем повторить”.
Это уже другое.
Нет, будут, конечно парады. И театрализованные представления.
Может быть, даже и с Суворовым, принимающим парад у Александра Невского.
Ну а пока, с праздником вас, товарищи! С единственным ещё оставшимся настоящим праздником. Те, конечно, для кого это праздник. Но я думаю, другие давно покинули уже эту страницу. Так что мы можем поднять рюмку. Сегодня можно.
Разлил из фляги
По глотку на брата -
Всем, кто остался жив в ночном бою -
Из роты два израненных солдата,
Что защищали родину свою…
(Владимир Свердлов. 9 мая 2018 года)
На этом всё.
Комментариев не будет.
________________
* Я не могу, конечно, утверждать, что в этом году Мавзолей будет спрятан за инсталляциями. Но те, кто родился в год, когда это сделали в первый раз, в этом будут получать паспорта, и пока нет оснований предполагать, что в этот раз будет что-то по другому. Потому что для этого нужно, чтобы вдруг поменялся сам фундамент, на котором стоит нынешняя власть. Хотя, в нынешних условиях… Ввели же в 1943г погоны…
** и *** Две эти сноски я пущу отдельной статьёй и сделаю это после 9 мая. Им здесь не место.