Моя недавняя статья о «помещичьих причудах» (по «Рассказам бабушки» Яньковой) вызвала неожиданный и какой-то не очень здоровый ажиотаж. Если суммировать комменты, самый показательный – вот этот:
Ели, пили, развлекались.... Всё. И вошли в историю за это.))
Нет. Не за это.
«Причуды» были лишь одной и не самой значительной частью их жизни. Сейчас я расскажу, чем же действительно отметились в истории упоминаемые в тексте чудаки-помещики.
«Пиковая дама» и генералы 1812 года
Чтоб дать своим «младенцам» наилучшее образование, «Пиковая дама» вошла в конфликт с екатерининским двором. Все же Голицыны уехали в Париж, увидели там двор Людовика XVI, а потом и революцию.
Во взрослой жизни Дмитрий Владимирович был не только эрудитом, но и смелым, умным полководцем. Кавалерийский генерал прошел Наполеоновские войны и особо отличился при Эйлау, при Бородине, под Красным, заслужил два ордена св. Георгия (просто так их никогда никому не давали).
Позднее генерал от кавалерии был четверть века генерал-губернатором Москвы –возможно, лучшим в истории города. Не без участия Голицына в Первопрестольной появились Большой иМалый театры, фонтаны с чистой водой для горожан, Александровский сад, Триумфальные ворота, открылись новые больницы и художественный класс, заложен Храм Христа Спасителя… Москвичи запомнили князя как справедливого, доступного, отзывчивого человека, который был готов их защищать даже от гнева Николая I.
Борис Голицын – другой сын «Пиковой дамы» – вырос, пожалуй, более разносторонней личностью. Это суворовский офицер, георгиевский кавалер, позднее – тоже генерал, заслуженный, тяжело раненый под Аустерлицем. Кроме того – поэт, прозаик, музыкант, библиофил, законодатель петербургских мод. Он собрал уникальную библиотеку. Знал в совершенстве все основные европейские языки, кроме русского, что, впрочем, не помешало князю-генералу принять смерть за отечество. Борис Владимирович под Бородином был снова ранен, но, не успев долечить рану, возвратился в строй и умер в зимнюю кампанию, через несколько дней после изгнания французов из России.
Быть можно дельным человеком и думать… про своих собак
Иного склада человеком был чудак-помещик Петр Обольянинов (тот, кто заставил мальчика-соседа съесть цветок и отдал власть в своем доме – собакам). Сын захудалого порховского дворянина без состояния и связей, Петр Хрисанфович обучался в деревне, на медные деньги, и с 16 лет тянул лямку в армейском полку. С огромным трудом выйдя в подполковники, он был замечен Павлом I… дальше, наверное, ясно?
На голову служаки обрушились тысячи душ крестьян, чины и ордена. В конце правления сумбурного императора Павла наш герой стал вторым (по реальной власти) человеком в стране… и дошел до «уровня своей некомпетентности». Как написал историк,
«благодаря честности и строгому отношению к исполнению своих обязанностей, он мог быть хорошим батальонным или полковым командиром и даже генерал-провиантмейстером…»
…но в генерал-прокуроры – не вышел умом.
Петербург не любил проводника монаршей воли и окрестил грубого генерал-прокурора турецким «визирем». Но вот что любопытно! Ведь никто не сомневался в честности и работоспособности Петра Хрисанфовича.
Когда император получил «апоплексический удар табакеркой», Обольянинов был арестован и отправлен в отставку. Живя в Москве, одиозный «визирь» смог изменить общественное мнение в свою пользу, его стали уважать. Несколько раз подряд его избирали Московским предводителем дворянства. После 14 декабря Обольянинов имел смелость заступаться за декабристов.
Петр Хрисанфович жил 90 лет, и явно не собаки были главным содержанием этой насыщенной и сложной, противоречивой жизни.
«Для жизни ты живешь»
Князь Николай Борисович Юсупов – богач, ловелас и знаток живописи, в юности был приятелем Вольтера, а на склоне лет – знакомцем Александра Сергеевича. Именно про него Пушкин написал большое стихотворение «Вельможа».
...
Ты понял жизни цель: счастливый человек,
Для жизни ты живёшь. Свой долгий ясный век
Ещё ты смолоду умно разнообразил,
Искал возможного, умеренно проказил;
Чредою шли к тебе забавы и чины.
Посланник молодой увенчанной жены,
Явился ты в Ферней – и циник поседелый,
Умов и моды вождь пронырливый и смелый,
Своё владычество на Севере любя,
Могильным голосом приветствовал тебя.
...
Князь Николай был не такого склада человеком, как братья Голицыны. Юсупов действительно «жил для себя».
Чредою шли к тебе забавы и чины
– это ведь точно сказано!
Однако Александр Сергеевич не посвящал стихов пустому месту. Князь так «пожил», что и мы можем насладиться вместе с ним! Через два века люди ходят толпами в Архангельское, не говоря уже об Эрмитаже. Изрядная часть эрмитажных сокровищ попала в Россию не без участия бонвивана-Юсупова.
Останется ли что-либо похожее от современной «элиты»? Вопрос риторический…
Еще одна «чудачка» из списка – это княгиня Орлова… Но пять братьев, возводившие Екатерину на престол, слишком известны, чтобы здесь писать о них. Уж «глупым» и «ничтожным» никого из них назвать нельзя.
Кровь и кишки
Да, надо было написать такое «аппетитное» заглавие. Ведь статистическое большинство «трутней-помещиков» видели это и прошли сквозь это.
В то время дворянина, не служившего, найти было сложнее, чем сейчас – гражданина, нигде и никогда не работавшего. Когда составляли словарь знакомых Пушкина, среди нескольких сотен дворян не оказалось ни одного человека без опыта службы. Конечно, многие быстро ушли в отставку, однако многие другие – не уходили до старости. Или до смерти. Чтоб попасть к себе в усадьбу, требовалось отпуск испросить.
Служба, в большинстве случаев, была военной. Воевать приходилось часто. И генерал на практике становился таким же пушечным мясом, как и солдаты. А обер-офицер имел побольше шансов поймать «пулю», чем солдат. Ведь офицер шел впереди.
Пули летели довольно «рандомно», потому большая часть ран приходились на руки и ноги, и обычно это к смерти не вело. Поэтому владельцам золоченых эполетов приходилось долго мучится. Большие круглые пули творили в организме безобразные штуки, и всю эту дрянь оттуда следовало долго вырезать. А наркоза – не было!
Вот и терпите, ваше превосходительство.
Так вот! Эти ребята-подпоручики все видели, все знали – и, не колеблясь, шли вперед, давая пример храбрости солдатам. Ибо как можно по-иному? Честь велит.
И таких было – подавляющее большинство.
Из тех, о ком можно «в два клика» найти информацию, я вспомнил семью «грозной старушки» Афросимовой (попадет в «Войну и мир»). И муж ее, и все четыре сына – офицеры с многолетним послужным списком, с опытом в «горячих точках», как сказали бы теперь.
И декабристы, наконец
Один из безобидных «чудаков», который засыпал в порыве гнева, вырастил сына-декабриста. Сына звали Александр Николаевич Вяземский (очень легко отделался – фактически, помилован). Другой сын, Андрей Вяземский, служил всю жизнь, был на войне и вышел в генералы. Умирая, отец отдал все свое именье этому Андрею, а его брату отказал в наследстве (потому что декабрист). Но сын-наследник изодрал отцовское завещание и разделил все с братом поровну, по-братски.
Вот что такое – биография! А «чудил» кто-то или нет – звал ли соседа на ты, звал ли бурмистра на вы, держал ли собачек в кровати, потчевал ли гостей «демьяновой ухой» – это лишь бытовые детали, которые ничего не скажут о масштабе личности. Люли бывали разные: кто-то ничтожный, а кто-то – весьма и весьма достойный.
Между прочим, и среди крестьян было полно чудаков, вроде тургеневского Калиныча.
Другие исторические статьи моего журнала по темам можно посмотреть здесь.
Читайте также:
Короли Франции, две самых глупых смерти
Дворцы, которые мы потеряли: 3 жемчужины XVIII века – тогда и теперь
Простите, наболело! 12 типов бессмысленных и беспощадных комментаторов на Дзене
Один день русского студента. 1861 год
