А ведь и правда пора… все на неё смотрят. Кто-то пристально. Кто-то подозрительно. Нет, прав отец: пора. Она набрала номер, послушала гудки. В трубке щёлкнуло.
- Хочу сгореть на даче.
- Экстремалка.
- Эти ваши аварии… машины почем зря уродуете.
- Машины, значит, жалко. А дачу? Нет?
- Нет. Никогда не любила это тупое сельское времяпрепровождение.
- Ну, как хочешь. После всего нас это никак не будет касаться.
- Слушай, а если начнется какое-нибудь… расследование? Проверка ДНК?
- Вер, ну ты что? Сериалов насмотрелась американских? Никому это не нужно. Подберем подходящее тело, и быстренько провернем.
- Погоди, но причины смерти, время смерти… это-то всё проверяют?!
- Своевременно ты, конечно, обо всём этом задумалась. – хохотнул отец. – Как правило, никто и ничего не проверяет. Вспомни мою смерть. Кто-то что-то проверял?
- Николай Иванович, побойся Бога, год-то какой был? Больше тридцати лет прошло.
- Я всё-таки предпочитаю, чтобы ты звала меня папой.
- Предпочитай. – Вера задумалась. – А ты сам сейчас где?
- Я в Санкт-Петербурге.
- С новой семьей?
- Да нет, один. Устал я что-то от семейной жизни.
- От семейных жизней, ты хотел сказать…
- Как угодно. Но устал. Моя семья – ты. Навсегда. – отец помолчал. – Скажи, а ты осознала это уже?
- Что - это? Навсегда?
- Да.
- Нет пока. Это непросто.
- Ничего. Лет через триста придет.
- Ужас какой.
- Решай, когда ты всё это будешь делать, а я приеду и помогу.
- Да надо уже. Надоело ловить на себе подозрительные взгляды.
Муж смотрел во все глаза на Веру. Что она хочет? Отдохнуть от всего на даче? На даче?!
- Вера… мы не бедствуем. Можешь съездить в какой-нибудь пансионат. Если уж так устала от меня. – горько усмехнулся Евгений.
- Да не от тебя! И не то, что бы устала. Ну… просто вдруг мне захотелось одиночества. Общения с природой. Пару дней без людей! Я что, не имею на это права?
- Да имеешь, имеешь… просто настораживает. То тебя на дачу не заманишь калачом. А то ты её себе для релакса выбираешь.
- Женечка… я тебя очень сильно люблю. Будь собой. Не нужно никого из себя изображать.
Вера поправила шнурок на кроссовке, разогнулась и подошла к мужу. Обняла его, прижалась крепко. Больше тридцати лет в браке… почти тридцать пять. Никогда у них не было никаких страстей в отношениях. Муж просто был хорошим человеком, поддержкой и опорой во всём. Почти во всём, кое чего он не знал уже целых десять лет. Вера старалась соответствовать, тоже быть хорошей. Насколько позволяла её раненная душа. А вот теперь она выйдет за дверь, и никогда больше не вернётся. Хорошо, что она каждый день практикует магию и йогу. Если бы десять лет назад ей пришлось вот так уходить – она бы не оторвала себя от Жени. Зная, что навсегда – нет, не оторвала бы. Даже от Жени. О Даше и Арсении и речи нет.
Вера вышла на улицу. Сейчас ей нужно было держать связь с отцом. Они собирались встретиться уже на даче. Там всё обсудить до мельчайших деталей, а на следующий день сделать задуманное. Сейчас Вере пришло в голову, что она дура. И дачу, конечно, нужно было застраховать. С другой стороны, у детей строится свой загородный домик. А Жене без неё ничего не будет в радость. Или она себя переоценивает?
Штаховский подождёт. Нужно было кое-куда заехать. Дверь открыл зять.
- Вера Николаевна? – выпучил он глаза.
- Что такое, Илья? Я чему-то помешала?
- Нет-нет, проходите. Даша! Твоя мама приехала.
Вера прошла, скинула рюкзак на пол, разулась.
- Я ненадолго. Просто ехала мимо. – к ней уже бежал Сеня, Вера ловко подхватила его на руки. – Привет, ковбой! Как ты? Дома в шахматы играешь?
- Не-а.
- Почему? Илья, с ребёнком надо заниматься.
- Мам, проходи, я сейчас. – крикнула из глубины квартиры дочь.
- Да не торопись.
Зять ушёл куда-то в комнаты, не отреагировав на выпад про занятия с ребенком. Вера принесла Арсения в кухню, усадила на подоконник.
- Давай с тобой посекретничаем.
- Правда?
Детские глазёнки смотрели на неё с доверием и любопытством. Вот кого страшно оставлять. Какой будет его жизнь в этом мире, полном гаджетов и слепцов, уткнувшихся в их экраны. Как стать человеком в этом робото-мире? И почему, если бессмертие найдено, нельзя одаривать им хотя бы своих родных? Избранных родных? Лет через двадцать пять она бы с радостью снова увиделась с этим прекрасным человечком. Посмотрела бы, каким он стал. Обняла бы. И дала выбор, которого не было у неё. Выбор – жить вечно, или умереть в своё, неизвестно какое, время.
- Правда. – Вера уткнулась Арсению носом в плечо. – Ты же знаешь, что я тебя люблю, да?
- Я тебя тоже люблю, бабушка. Ты уезжаешь?
Вера проглотила всхлип. Страшно-то как. Разрыдаться, растечься лужей по полу в чужой кухне. Очень страшно.
- Нет, Сенечка, я так, просто. На дачу ненадолго съезжу.
- А с тобой можно?
- Нет, милый. Со мной нельзя. Ты просто знай, что я тебя люблю. Очень сильно. Поменьше сиди в телефоне, побольше читай книжек. И в шахматы играй. У тебя талант.
- Со мной только ты играешь.
- Ничего… ничего…
Она хотела сказать, что найдётся человек, готовый играть с Арсением в шахматы, но промолчала. Чтобы не выдать себя с головой.
- А что секретного, ба? – спросил внук, обхватив Верину голову ручонками.
- Ну, это не сильно секретное, так… давай, целуй меня, и я поеду.
Сеня поцеловал бабушку, спрыгнул с подоконника и побежал в комнату, чуть не уронив по дороге Дашу.
- Боже мой, чего он так носится? Привет, мам. Что-то случилось?
- Даш, почему вы не занимаетесь с ним? Он же умный мальчик. Уж не знаю, в кого, но факт.
- Спасибо, мамочка. – язвительно ответила Даша. – Так что случилось?
А может и к лучшему, что она исчезнет из мира этих людей? Почему, когда ты просто заехал в гости, обязательно подозревают, что что-то случилось?
- Ничего, говорю же. Мимо ехала. Дай, думаю, заеду. Ухожу уже. Давай, обниму.
- Мам, что такое? – перепугалась Даша.
Они уже лет десять не обнимались. Может Вера заболела, и не хочет расстраивать их, поэтому молчит? Отсюда эти странные рекомендации по воспитанию Сени.
- Да что такого-то! – сорвалась Вера. – Обняться нельзя?
Она обняла Дашу, и внезапно… ничего не почувствовала. И, кажется, даже поняла Штаховского, который пятьсот, или сколько там, лет уходил от своих детей. Они отдалились. Даша больше не её дочь, она взрослая женщина, жена Ильи. Отдельный, почти чужой человек. Вера отстранилась, заглянула дочери в глаза, легонько похлопала её по плечу, и вышла из квартиры. Даже Илье не сказала «пока». Хотя обычно говорила.
Когда Вера пересекала МКАД, позвонил Штаховский.
- Мне кажется, или ты задерживаешься?
- Я уже еду. Задержалась на полчаса, извини.
- Что так?
- К дочери заезжала.
- И? – было слышно, что он улыбнулся.
- Это была не самая удачная идея.
Номер карты 2202 2005 1113 0344 для тех, кто захочет поддержать канал и автора