Разглядывая изображения котиков на выставке Татьяны Мавриной, одна посетительница заметила между делом: "А ведь она котов не только рисовать, но и есть любила..."
Приношу извинения за непрекрасную тему. Ее подняли посетители выставки Татьяны Мавриной, которая проходит сейчас в Третьяковке).
Прибежав домой, я углубилась в чтение дневника художницы. И поняла, о чем идет речь.
Есть такая английская песня "Жила пожилая женщина, проглотившая муху (There Was an Old Lady Who Swallowed a Fly) - бессмысленная история о пожилой женщине, которая проглатывает все более крупных животных, каждое из которых пытается поймать проглоченное животное. В итоге женщина, вроде бы, умирает, проглотив лошадь. Русский вариант той же песни заканчивается на кошке:
Паучка проглотила старушка
Проглотила его, но не зря.
Чтоб поймал паучок ей ту мушку,
Что нечаянно съела старушка
С бочкой меда в конце сентября.
А далее начинаются причитания: "Ну зачем же кошку съела старушка"?
Некоторые выдержки из дневника художницы очень напоминают это стихотворение. Почитать убедиться в этом можно в книге "Цвет ликующий", где были собраны дневники, записки и эссе художницы, которые она вела начиная с 1937 года и до девяностых.
Дневники Мавриной очень специфические. Внешний мир, политика, взаимоотношения людей в них практически не фигурируют: только творчество. Но в годы войны по понятным причинам к творчеству прибавилась тема еды. Из-за этого кажется, что все мысли автора только о еде и картинах.
Много внимания Маврина уделяет теме кошек. Первая мысль о том, что нужно съесть кошку, пришла к художнице в феврале 1942 года. Причем, как пишет автор, идею подала некая "Лариониха".
5.2.42 В бане очередь. Заказала ключ. Заходила к Зинаиде за бельем. Пахнет весной. Мечтаем съесть кошку (предложение Ларионихи)
Мысль о кошке возвращается спустя неделю:
13.2.42. К. ходил на базар, но, конечно, не достал даже редьки. Едим болтушку с мукой. Много разговоров с Л. об убиении кошек. Их пока очень много на помойке. Купили туши 2 коробки, с разговорами. Получили деньги в Гослите.
Видимо, от той же Ларионихи кошку все же удалось добыть спустя три недели после первого разговора:
26.2.42. Свежевали кошку, жирную (от Л.). Наша Машка не ест и беспокоится, как это мы ее есть будем. Днем музей. Гойя, и Даранова квартира.
Отношение Мавриной к съеденному было неожиданным: "Ели кошку. Сначала я выплюнула, потом все же проглотила. Ощущение преступности и озорства". Она отмечает, что кошачьи котлеты, "приготовленные с луком, без почек" очень вкусные и хорошо пахнут. Она угощает котлетами друзей. "Я и в мирное время их буду есть!" - восклицает один из художников.
Приготовленной кошкой угощают не только людей, но и живую кошку. Маврина отмечает, что кошка от вареной кошки не отказалась.
В отсутствие кошек художница продолжает о них думать:
8.3.42. 250 грамм пайкового масла, суп из картофеля. Мечты о кошке. Весна и дивный воздух. Я наслаждаюсь хождением.
Кошкоедение продолжается и в марте. Причем, Маврина угощает котлетами людей, не знавших о составе деликатеса: "Бабушка ела с удовольствием, не зная. (Приносила Л. из института, подопытных.)"
В дальнейшем Маврина продолжит приносить котлеты бабушке под видом столовской еды.
Со временем кошки перестают вызывать гастрономический интерес. Уже начиная с апреля художница использует слово "отвращение" по отношению к кошатине:
2.4.42. К. болеет и сердится на меня поминутно, посылает к черту и ругается. Вид у него ужасный. Он погибает с голода и спасти его нечем, не знаю, что делать. Привыкая во всех делах с ним советоваться и его считать за главного, в нерешительности, не знаю, что предпринять. Очень страдаю, хочется тишины и внимания, а где их взять? Ела кошачьи котлеты на касторовом масле, они были изжарены в печке и не вызывали слишком большого отвращения.
Сообщения о съеденных кошках заканчиваются в апреле. "Я ем кота. Вышло тридцать котлет", - сообщает Маврина 21 апреля.
Кто еще ел кошку
Отметился в этом деле и поэт Михаил Кульчицкий.
У профессора Тимофеева из Литинститута был любимец. Жирный, балованный кот, любимец семьи, гулявший по двору института. Однажды в начале войны кот исчез.
Горю хромого профессора не было конца.
Как-то раз Тимофеев похаживал на костылях между партами, и вдруг обратил внимание муфточку студентки Миловидой. После лекции он подозвал Миловидову к себе и поинтересовался, что у нее за мех.
«Это туркестанский тушканчик», - ответила ни о чем не подозревающая студентка.
«А где вы его взяли?» - спросил профессор.
«Мне его Миша Кульчицкий подарил, - гордо сообщила та.
В деканат вызвали Кульчицкого и сразу без обиняков заявили:
- Ты съел кота!
- Ну съел, - отвечал смущенный Кульчицкий. - А вы-то откуда знаете?
Выяснилось, что после трапезы поэт подарил шкурку своей знакомой Миловидовой, сообщив, что это - "туркестанский тушканчик", мех превосходный и редкий в наших местах. Девушка не придумала ничего лучше, как заказать из шкурки муфточку и заявиться в ней на лекцию.
За поедание кота Кульчицкий был в очередной раз исключен из института. После этого он ушел на фронт и погиб в возрасте 23 лет под Сталинградом. Самым известным его стихотворением стало написанное незадолго перед гибелью:
Мечтатель, фантазёр, лентяй-завистник!
Что? Пули в каску безопасней ка́пель?
И всадники проносятся со свистом
вертящихся пропеллерами сабель.
Война — совсем не фейерверк,
а просто — трудная работа,
когда, черна от пота, вверх
скользит по пахоте пехота.
Об этом недавно я прочитала в фейсбуке у Дениса Драгунского.
"Напоминает по вкусу телятину"
В годы войны попробовал кошатину и поэт Вадим Шефнер, о чем написал в мемуарах:
"Что касается настоящего кошачьего мяса, то мне довелось отведать его в декабре 1941 года, в дни блокады. Мясо как мясо; пожалуй, напоминает по вкусу телятину".
Как пишет поэт, кошкой его угостил школьный товарищ, работавший на заводе. В этот день Шефнера отпустили на сутки в Ленинград из батальона аэродромного обслуживания и тот навестил друга.
Помню, к кусочку жареного кошачьего мяса был добавлен гарнир из шротов, а запили мы это дело денатуратом, настоянным на суррогатном кофе. Пиршество шло под музыку: мой друг жил на Петроградской стороне, на Пушкарской, а немцы в тот день били в этот квадрат.
Кстати, шрот - это вовсе не шпроты. Слово произошло от немецкого Schrot, что означает «охотничья дробь»; или «крупа грубого помола» — так называли жмых, оставшийся после выжимки масла. Часто шрот использовали в качестве комбикорма.
Кстати, в своем творчестве Шефнер нередко обращался к теме кошек:
***
Кто-то лапкой скребётся в окошко,
Кто-то плачет за нашим окном, —
Как озябшая белая кошка,
Вьюга жалобно просится в дом.
Голосок её тонок и грустен.
Пожалеем её, хоть на час
Дверь откроем и в комнату впустим, —
Пусть погреется вьюга у нас.