Светло-синие глаза светились добротой и мягкостью, но зато пышные гусарские усы придавали его лицу некоторую строгость и важность.
Доброе передается по наследству
В предыдущем материале я упомянула священника, который помогал каторжникам в псковской тюрьме. Это был Колиберский Николай Александрович.
В 1907 г. о. Николай был переведен в Успенскую церковь при исправительном арестантском отделении. Занимался просветительской работой: заведовал тюремной библиотекой, преподавал среди заключенных и проводил беседы по камерам и т. п., добивался юридической защиты своей паствы, старался облегчить положение узников.
Наум Ростов (Коган) в книге «За той стеной. Повесть о минувшем», изданной в 1934 году, писал:
«Светлым пятном на фоне нашей каторжной жизни был священник Николай Колиберский. Удивительно добрый человек, он с трогательной заботливостью относился к нам. Его любила вся тюрьма. Делал он для нас очень многое."
Многим псковичам из недавнего прошлого хорошо известна эта фамилия. Они помнят сына того священника – Николая Николаевича Колиберского, коренного псковича.
В добрых семьях доброе передается по наследству. Как вспоминает дочь Николая Николаевича («Николай Колиберский – имя Пскова». Вечер памяти в ЦГБ г. Пскова) в семье долго хранилась книжка "Завал за той стеной. Воспоминания политкаторжан", где с признательностью упоминается имя отца Николая.
Об одной ли книжке речь, не так важно. Главное – речь о Человеке.
Гимназия
Родился Николай Николаевич в 1897 году. С 1907 по 1915 год учился в Псковской губернской мужской гимназии, которая теперь известна как средняя общеобразовательная школа №1 им Л. Поземского.
Кстати, с Леоном Поземским, закончившем гимназию с золотой медалью, Колиберский учился в одном классе. Хорошо знал друзей Ю. Тынянова, Л Зильбера и А.Летавета и выдающегося математика В. Брадиса. Что касается последнего, однажды директор гимназии пригласил Колиберского-старшего:
«Ваш Николенька не поспевает за сверстниками в математике. Наймите ему репетитора. Рекомендую Вам гимназиста седьмого класса Владимира Брадиса, очень способный юноша».
Когда Николай Колиберский в 1912 году учился уже в пятом классе, в гимназию поступил младший из сыновей Зильберов – Вениамин. Каверин, работая над книгой "Освещенные окна" и приезжая в Псков, встречался с Николаем Николаевичем. Они подолгу вспоминали гимназию, товарищей по учебе, преподавателей, прошлое любимого города.
«Память его, фотографическая, объективно-рельефная, меня поразила. Он помнил все – и то, что касалось его, и то, что не касалось», – писал о дорогом собеседнике Каверин.
В 1923 году, когда Николай Николаевич уже преподавал в гимназии, её закончил Исаак Кикоин, будущий выдающийся физик-атомщик, дважды Герой Социалистического Труда. Он всегда помнил и глубоко чтил Колиберского. И на юбилейном гимназическом вечере по восточному обычаю назвал его своим "Господином и Учителем".
Общество
Нелегко пришлось Николаю Николаевичу в 30-е годы, скрывающему, что отец был священником, что родня за рубежом. На него донос был в связи с этим в 1939 году. Но обошлось.
В 1941 году он с семьей был эвакуирован. Не призвали, потому что, повоевав в Гражданскую войну (он добровольцем вступил в отряд ЧОНа), был контужен, как поведала на вечере памяти его дочь Недосекина Татьяна Николаевна.
Жили они в эвакуации в Мордовии, в очень тяжелых условиях. Потеряли сына Сережу. Танюшу спасло то, что в садике, куда её устроили, кормили.
Учителем был "от Бога"
Безумно любил детей. Считал, что они всегда правы. И если в школе возникал конфликт с ребенком, настаивал, что виноват учитель. Не нашел подход, потерял доверие, не научил.
Зимой он всегда ходил в папахе-пирожке, а весной – в шляпе. И всегда при встрече с взрослым ли, с ребенком ли в ответ на приветствие, приподнимая головной убор, отвечал: "Здравствуйте, голубчик!"
«Обучение и воспитание - необыкновенно сложный и тонкий труд, требующий не только глубоких познаний (знания – дело наживное), но и особых личностных качеств учителя – доброты, порядочности, терпения, великодушия и самоотверженности, твердости в убеждениях, чувства ответственности перед обществом. Дайте мне умного и доброго человека, и я из него сделаю хорошего учителя», - уверял Колиберский.
На традиционном педагогическом совещании в Доме политпросвещения в 1964 году обсуждался "липецкий метод" обучения школьников. Было много замечательных выступлений по бумажкам и без. Профессиональная публика параллельно обсуждала между собой насущные проблемы. Но когда на трибуну вышел Колиберский, зал смолк.
Учитель сослался на работы Каменского и Ушинского. Напомнил, что подобно восхождению на вершину надо использовать опыт первопроходцев, но искать свою тропинку. И закончил свое выступление:
Мне, учителю словесности, который должен научить детей мыслить, творить добро, сопереживать, ценить прекрасное, навязывают методу, по которой, едва войдя в класс, я обязан скомандовать учащимся: выполнить упражнение №...!
А я привык начинать урок иначе. Я осматриваю класс, вглядываюсь в ребячьи лица, отмечаю в журнале отсутствующих, спрашиваю, как себя чувствует такой-то, его уже несколько дней не видно в школе, выясняю, навестили ли его сверстники, оказывается ли ему помощь? На это уходит около двух минут. И разве эти две минуты сочувствия и внимания менее важны в обучении и воспитании, чем прагматически педантичная «деловитость»?
Я знаю своих учеников, знаю, что и как им следует преподнести, знаю и свои возможности. Не сомневаюсь, что все успею сделать, поспешая, но не торопясь. Это мой метод. И если вам надо непременно как-то его назвать, назовите его псковским!»
Преподавание красной нитью через жизнь
В 1920 -1922 годах служил в Красной Армии в городе Пскове. Учился в институте народного образования. В 1923 - 1935 годах был заведующим учебной частью и преподавателем Псковского землеустроительного техникума, затем (до 1941 года) -преподавателем Псковского государственного педагогического института имени С. М. Кирова (ПГПИ).
В 1941 - 1945 годах работал старшим преподавателем и заведующим кафедрой Мордовского государственного педагогического института. Вернувшись в Псков, работал в ПГПИ, школах № 8 и № 1. Последние уроки давал ученикам, когда ему уже исполнилось 75 лет.
М. Н. Максимовский, бывший директор школы №1, рассказывал, как он, будучи ещё директором школы-интерната в 1964 году, оказался с воспитанниками на экскурсии Николая Николаевича Колиберского.
Наш древний город старый учитель любил беззаветно. Он знал в нем каждую улицу, любой переулок, проезд, помнил, где до вражеского нашествия стоял тот или иной дом, кто жил в нем до и после революции, безошибочно вспоминал дореволюционные названия улиц, переулков, площадей: Троицкая, Плоская, Сергиевская, Кузнецкая, Пароменская, Петровский посад, Набат.
Он помнил всех именитых граждан вольнолюбивого города, знал его бурную героическую историю, часами мог рассказывать о Детинце, храмах и монастырях, об особенностях псковского зодчества.
И по окончании экскурсии, подобной которой никогда ни до, ни после услышать не довелось, сложилось такое впечатление, что:
Николай Николаевич Колиберский – может быть, самая большая достопримечательность из тех, которые повстречались нам в тот день в Пскове...
Есть такой роман у ученика Н. Н. Колиберского Андрея Дмитриева. "Закрытая книга"
Я только что о нем узнала. Написана в ключе, напомнившем мне "Алмазный мой венец" Валентина Катаева. Вначале всё удавалось угадывать: действующие лица, место действия в городе. На удивление легко. Потом, когда речь зашла о Серафиме, все запуталось и разонравилось. О В. В. уже почти ничего и не было. Я не пояснила: В. В. – Н. Н. Колиберский.
Вот из начала этой книги:
Неправда, будто бы наш город весь учился у него, но то, что весь наш город врет, будто бы учился у него, это правда. Врут даже те, кто родился после его смерти. Других доказательств его исключительной доброй славы вроде бы и не нужно, но и напомнить о ней не вредно...
Потом через время "типа в кабаке":
— Точно, он; точно тебе говорю, я у него учился, а он у меня самопал отобрал и родителей вызвал...
“Точно ли? — улыбается молча В. В. — Как могли вы у меня учиться? Разве могли у меня учиться эти хрящи, желваки под небритой кожей, эти карзубые рты, эти налитые желтоватою кровью глаза?”
А вот тоже из начала, которое читается просто взахлеб, потому что узнаваемо по месту, по времени, по людскому отношению:
Улицы, названной в честь В. В., нет в городе и по сей день. Думаю, и не нужно. Лучше ему жить в живой молве, чем ржаветь казенною жестянкой на стенах наших домов, давно не крашеных и почти лишенных штукатурки.
Улицы Колиберского у нас действительно нет. Хотя, см. выше: "весь город врет, что учился у него".
Не стало Николая Николаевича Колиберского в 1981 году
Вот ссылка на раздел музея Первой средней школы города Пскова, посвящённый памяти выдающегося педагога и замечательного человека Колиберского Николая Николаевича.
Источники:
https://gorod.4bb.ru/viewtopic.php?id=2780
https://gubernia.media/number_509/07.php
"Закрытая книга" Андрей Дмитриев
Вечер памяти Н. Н. Колиберского.
Если покажется интересным, пожалуйста, давайте знать. Можно подписаться на канал. И подскажите, если что окажется не так или о чём еще надо будет написать. Спасибо.