Гражданину Митингову прилетела повестка с требованием явиться. На дворе — эпоха такая. Одни являются на акции, другие в участки, одни — в медицинских масках, другие — в бронежилетах. И так далее.
И вот, гражданину Митингову, как завсегдатаю этих самых акций, пришла повесточка.
Гражданин Митингов без прекословий выполнил то, что от него требовалось. Явился куда следует, как и было ему предписано.
Явился внезапно. Как кирпич на голову. И без проволочек — сразу на самый верх. В кабинет начальника. И, кажется, вовремя: полковник Погоняйло-Строганов как раз был на паузе — пил чай с домашним кексом и размышлял. О чём, трудно сказать. Событий вокруг много, поэтому одномоментно не понять строй мыслей. И вдруг в этот самый строй вписался откуда ни возьмись непонятный гражданин.
Полковник Погоняйло-Строганов поперхнулся, но быстро пришёл в себя:
— Пшёл вон! Кто пропустил?! Посторонним нельзя!
А сам думает про себя: «Неужели бунтари уже полицию захватили? Точно. Иначе, как бы этот сюда проник?»
— Я не посторонний, — вежливо отвечает гражданин Митингов и с интересом смотрит на полковника.
Даже с симпатией.
— Как это «не посторонний», а кто же ещё ты?! — возмутился полковник, и тут же рассердился сам на себя за то, что вступил в разговоры с подозрительной личностью.
— Я тот, кого здесь ждут. Ваш, так сказать, клиент, — ответствовала подозрительная личность с прежней доброжелательностью.
— Какой ещё клиент? — опять не удержался Погоняйло-Строганов.
— Какой-какой. Такой вот. Яркий представитель классической оппозиции.
— Ишь ты… — Погоняйло-Строганов прожевал, наконец, застрявший за щекой кекс, допил чай, и махнул рукой гостю. — Ладно, присаживайся, раз такое дело. Как фамилия-то?
— Митингов.
— Хм… — полковник задумался.
Фамилию эту он где-то уже слышал. Но где?
— Вы думаете, фамилия моя вам известна, так ведь?
— И что с того, — Погоняйло-Строганов покосился на проницательного гражданина.
— Зря ломаете голову. Моя фамилия знакома вам по одной причине: общий корень со словом «митинг». Поэтому.
— А-а, — сказал Погоняйло-Строганов.
Что ещё сказать, он не знал. Что делать дальше, он тоже не знал. Потому что был не уверен, подсадная утка этот пришелец, или нет. А вдруг его вышестоящие прислали, для проверки бдительности? Или это пробный камень со стороны оппозиции, которая (а вдруг?) городом овладела, и что тогда делать… Вызывать подмогу — дело рискованное. Вызовешь, понимаешь ли, себе на голову. Тут надо тонко действовать. Но вот как.
— Так что, гражданин начальник? Куда меня? На исправительные работы? Или…
— Что «или?»
— Ну, выбор у вас большой. Может быть, сначала на пытки? Затем ещё можно в дурку. Потом на лесоповал. И в том же духе. Это вам выбирать, не мне.
«Точно, провокатор. Про пытки заговорил. Нечистое дело. Небось, ещё и скрытая камера работает, видео наверх отправит», — полковник вспотел.
— У нас пыток нет. Никогда не было. И никогда не будет. У нас культура и гуманное отношение к человеческой личности. Всегда и везде.
Помолчал.
Добавил на всякий случай:
— Чаю хочешь?
— Спасибо. Не пью.
«Точно провокатор», — снова подумал полковник.
А вслух сказал:
— Может, по сто грамм?
— Вы меня вербуете что ли? Безнадёжно. Давайте ближе к делу. У меня времени в обрез. Зачем вызывали?
— Покажи повестку, если тебя вызывали, — догадался, наконец, начальник.
Глянув в повестку, обрадовался:
— А, вот оно в чём причина. Иди, в таком случае, туда, откуда пришёл.
— Вы уверены, это будет правильно?
— Конечно. Ты же, прежде чем добрался до моего кабинета, должен был пройти через кучу дверей и проходных, вот там тебя и должны были изначально оформить. А ко мне сюда такие, как ты, вообще-то не ходят. Ко мне подчинённые ходят. А таких, как ты, голубчик — тех на суд, на суд, хе-хе.
— Я уже был на суде. И срок свой получил.
— Правда? И какой же у тебя срок?
— Пожизненный, конечно. Какой ещё. У нас у всех — пожизненные.
— У кого «у нас»?
— У всех тех, кто там со мною.
Полковник Погоняйло-Строганов закурил.
«Всё же дело нечистое», — ему опять поплохело.
— Слушай, а скажи мне честно, как на духу, ты кто вообще? Провокатор? Тебя ко мне прислали ОТТУДА, да?
Погоняйло-Строганов многозначительно указал пальцем вверх.
Гражданин Митингов кивнул:
— Именно. ОТТУДА. Это вы точно сказали.
— Уф, — Погоняйло-Строганов промокнул платком лоб. — Так бы и сказал. А то ходишь вокруг да около. Спасибо за откровенность. И с каким заданием тебя прислали?
— Задания — это по вашей части. Я же тут не по своей инициативе, а по вашей. С вас и ответ, зачем чужой покой нарушаете.
— Повестка тебе — за участие в акциях. А потому надо вернуться на первый этаж, зарегистрироваться для начала...
— Это вы о каких акциях?
— Неужели непонятно?
— Непонятно.
— Которые на минувших выходных прошли.
— Но я уже три года не участвую в акциях.
— Если бы не участвовал, то и повестку бы не прислали.
— Но повестку как раз прислали.
— Значит, участвовал в акциях.
— Не участвовал.
— Чем докажешь?
— У меня документ есть.
— Какой ещё документ?
— Вот.
Гражданин Митингов протянул полковнику бумагу.
— Свидетельство о смерти, — прочёл полковник и поднял глаза на посетителя. — А ты знаешь, что за такое уголовный срок светит?
— За какое-такое?
— За подделку. Липу, значит.
— Это не липа. Это настоящее свидетельство о моей смерти. Я три года назад умер.
— А… чем докажешь, что ты умер три года назад?
— Документ перед вами.
— Мне нужно более весомое доказательство.
— Какое?
— Если ты и правда умер три года назад, то покажи фокус.
— Какой?
— Растворись.
— Пожалуйста.
В ту же секунду гражданин Митингов растворился.
— Достаточно? — послышался из ниоткуда его голос.
— Фокусник, морда лошадиная, рыло свиное, — сказал полковник от избытка чувств.
Он действительно не знал, что ещё можно сказать.
— Так вы поверили, что я — того? — сказал вновь появившийся из ниоткуда гражданин Митингов.
— Что ты от меня хочешь? — полковник снова закурил.
— Об этом я должен спросить у вас, а не вы у меня, — сказал гражданин Митингов.
— Объявляю тебе тридцать суток ареста. И штраф двадцать тысяч.
— За что?
— За то, что посмел явиться в наш мир. Мёртвым не положено ходить среди живых. И за это будешь сидеть. Ну, или лежать. Как получится.
— Тридцать суток со штрафом, это мне лично никак не подходит.
— А сколько же тебе подходит?
— Тридцать секунд, ещё куда ни шло... Ладно, мне пора, обсудим вышесказанное в другой раз.
— В какой-такой «другой раз»?
— В следующий.
— Какой ещё «следующий»?
— Когда мы там с вами встретимся, тогда и поговорим.
— Там?
— Ну, да, там.
— Где — «там»?
— Там, где я отбываю свой пожизненный срок.
— А я, может, не желаю впредь никаких встреч с тобой, ни здесь, ни ТАМ. Ни-ког-да.
— Тут от вашего желания ничего не зависит. Тем более есть информация, вам тоже повестка скоро придёт. Призовут вас.
— Куда ещё?
— На суд.
— Кто призовёт?
— Самый главный.
— Откуда?
— ОТТУДА, — гражданин Митингов указал глазами вверх.
— А чего ЕМУ от меня надо?
— Вопросов много накопилось. Так что до скорого.
И с этими словами гражданин Митингов растворился. На этот раз безвозвратно.