Достоевский начал с того, чем многие заканчивали: с готовности посострадать каждому, понять, пожалеть и осчастливить революционным путём. Но каторга убедила его в том, что беда - результат вины. Не всегда, но совсем не редко.
В остроге жизнь его столкнула не только с "простецами", но и с бывшими дворянами. Самое безобидное, что делали "бывшие" - это проигрыш в карты и растрата казённых средств. А уж у них ли не было "старта"?
Но даже если не брать во внимание "крайние" случаи, приводящие на каторгу? Кто они - все эти обитатели ночлежек, доходных домов, комнатушек, "похожих на гроб"?
Типичный питерский бедняк с надеждами на будущее - это студент. Из маленького городка, из села, из провинциальной бурсы - безо всякой поддержки из дома. История Ломоносова повторяется каждый день! Где же Ломоносовы?
Их нет, или почти нет потому, что цель у этих молодых людей другая: стать барином. И ничего, если для этого придётся отмучиться несколько лет, хватаясь за любой заработок: уроки, переводы, переписка...
А каждый ли может себя кормить? Ведь это выбор - или есть, или спать. Разумихин выбрал - есть, Раскольников - спать... а Мармеладов - пить.
Так при прочих равных условиях - у кого из них есть будущее? Опустил руки - значит, сам виноват.
Но если Достоевский говорил о вине "маленького человека" с сомнениями и оговорками, принимая во внимание всевозможные "обстоятельства", то Чехов был в этом вопросе бескомпромиссен. Да-да, милейший, интеллигентнейший Антон Павлович.
Вина и только вина! К человеку относятся так, как он сам позволяет к себе относиться. И если бы это было иначе, разве его самого приглашали бы в Ясную Поляну к самому графу Толстому? Его, мещанина, сына мелкого торговца?
"Смерть чиновника" - это такой концентрат размышлений о человеке! Несложно "вырастить" этот рассказ до размеров романа - а вот сжать на полстранички - похоже на чудо.
Чиновничек Червяков чихнул на генерала - генерал, увлечённый спектаклем, едва заметил чью-то оплошность, и уже к антракту об этом совершенно забыл. Но Червяков в отчаянии, что досадил важной особе!
Извинялся и извинялся, пока не вывел генерала из себя - и умер от ужаса, что столь важная особа на него накричала. Кто виноват? Вопрос риторический.
Да стоят ли пигмеи того, чтобы метать в них громы и молнии сатиры? Не довольно ли юмористической зарисовки - а выводы читатель сделает сам? И в рассказе "Толстый и тонкий" мы становимся свидетелями случайной встречи на вокзале двух бывших одноклассников. Тонкий спешит рассказать о своих достижениях - очень скромных, но всё же... на плаву держится, семью кормит. Толстый слушает с интересом, пожалуй даже, с участием. О себе говорит не раньше, чем спросили. И что же? Оказывается, хвастаться уместнее было бы ему - тайный советник! Если бы тонкий приятель просто порадовался, поздравил - кто знает, как дальше обернулась бы его жизнь? Но он залебезил перед "превосходительством" так, что толстого ... стошнило! И не подумает помочь бывшему приятелю. Теперь уже бывшему...
А кем считает себя Дочь Альбиона из одноименного рассказа? В гувернантки идут не от хорошей жизни, но ведь в любом случае рыбалка в компании работодателя в обязанности "мисс" не входит? Почему же она рыбачит в обществе человека, который в неё чуть не плюёт? Кто знает... может, рыбы хочет, а может, надеется на взаимопонимание. Но увы... не зная ни слова по-русски она, однако, чувствует отношение к себе - эмоции хозяина понятны без перевода.
Случай на рыбалке помогает ей понять, что провинциальный помещик не дорос до понимания достоинства не то, что чужого - своего! И что же - хлопнуть дверью и уйти? С какой стати? Свои обязанности она исполняла добросовестно - и будет исполнять и впредь!
Достоинство, вставшее в оборону...
Но по крайней мере этой "Уильке Чарльзовне" не посмеют задержать жалование.
А вот с гувернанткой из рассказа "Размазня" можно обходиться как угодно - она готова ко всему. Обсчитывали, не платили - хорошо, если не гнали. Позволяла!
Очередной работодатель не собирался её унижать, но у него это получилось невольно. Хотел разыграть спектакль, чтобы заставить безвольную "размазню" наконец, возмутиться - и только заставил её лишний раз обнажить своё личностное ничтожество.
А как надо? Как должен "ставить себя" человек в положении, предельно зависимом - наёмного работника? Об этом нам и сегодня думать и думать...
Вот рассказ "Переполох", заслуживающий обсуждения в школе более, чем какой - либо другой, но по непонятным причинам оставшийся за рамками программы:
Девушка, почти девочка, работает в барском доме, в имении.
По едва заметному беспорядку в её комнате понимает: обыск в её отсутствие...
Да, знает, что в доме ищут дорогую брошку, но подозревать её? Дворянку? Только потому, что бедная?
Горничная догадалась, что её расстроило, и пытается успокоить: обыскали ВСЕХ в доме. На всякий случай - не подозревают никого конкретно, но... брошка -то была! И нет.
А гувернантке так ещё противнее: раз все знают, значит, все и ждут, как она себя поведёт. Как смиренная горничная, или как-то иначе?
И она подаёт в отставку. Уезжает. Хотя хозяин умолял её остаться. Даже признался, что брошку взял... он сам! У жадной жёнушки ничего не выцарапаешь - так вот, хоть брошка его матери, на которую он уж всяко имеет право.
Совсем противно. Но не выдавать же тряпку-хозяина!
Уезжает.
***
Симпатично. Самолюбие, достоинство - это ценно. Но...
Это самолюбие будет вечно терзаемым, и достоинство - вечно попираемым.
А чем по сути отличается ситуация 90-х лет 20 века, когда высокооплачиваемые инженеры газовой отрасли под Тюменью захотели узнать... кому продан их завод? На кого они теперь работают? И вместо ответа:
- Видите толпу за воротами? Будете задавать вопросы - так на ваши места очередь!
Вопросы прекратились.
Чеховская гувернантка для нас сегодняшних - это ещё образец чести.
А с точки зрения доктора Чехова такая оборона - ДИАГНОЗ! Слабый тип нервной системы, обладатель которого, меланхолик, вообще не приспособлен к выживанию среди двуногих хищников.
(окончание :"Маленький человек" - беда, вина или диагноз? - 4 | Наталья Баева | Яндекс Дзен