Всегда видно праздно шатающегося и того, кто идёт по делу. Так вот, у человека с зонтом дел не было. Он смотрел на желтый закат, окрасивший улицу, стены домов в оттенки сепии, и думал, где будет сегодня ночевать.
Сёмга сразу, на глаз определил это состояние, когда идти некуда, впереди целая ночь и весь мир принадлежит тебе, хочешь, на скамейке спи, хочешь, под кустом. Он также, когда был студентом, вечером встретил двух девчонок в парке на аллее. Сказал, а мне спать негде, в квартире ремонт, полы-окна покрашены. Они сказали, что им тоже негде, их в студенческое общежитие не поселили. Он рассчитывал, что они позовут его к себе, но и так вышло неплохо. Сидели до утра, пока поливальные машины не пошли и птицы не заорали. Больше он с теми девчонками не встретился, да и не нужно было, так запомнилось, он теперь такие воспоминания доставал, будто из копилки, на все случаи жизни у него что-то было припасено. Сейчас Сёмге тоже было негде ночевать, только не из-за ремонта, квартира та давно продана, деньги — ну как с деньгами бывает, нет их тоже давно, как и всего остального, он теперь бомж.
Человек с зонтом бомжом не был. Сёмга судил незнакомца не по одежде, хотя на помойку таких пиджаков, как на нём, не выкидывали, — зонт, вещь добротная, из тех, что делали в начале прошлого века, точно Сёмга судить не мог, но он немало повидал выброшенной старой мебели, которую и антикварной не назовёшь, но несколько поколений открывали-закрывали резные дверцы, пока шашель не съел. Зонт производил впечатление, будто лежал на старом буфете или стоял в прихожей рядом с вешалкой.
Сёмга как раз перебирал стопку книг, которую кто-то оставил у мусорного бака, так иногда на даче осенью оставляют собаку, когда уезжают на городскую квартиру, насыпают корма полную миску на прощание, так и здесь позаботились, не просто на асфальт положили — полиэтиленовый пакет подстелили.
— Возьми, книга хорошая, — предложил Сёмга незнакомцу томик из серии «Всемирная библиотека».
— Чего сам не читаешь? — спросил незнакомец с зонтом.
— Мне некогда, — ответил Сёмга.
— Мне тоже.
— Возьми, — настаивал Сёмга, — Мне не подходит. Я не читаю такое.
— Не твоя вещь, — отказался незнакомец.
— Почему мне так хочется тебе дать что-нибудь? — Сёмга обратился скорее к себе.
— Откуда мне знать.
— Ничего не берёшь.
— Вещи не твои, — напомнил незнакомец.
— Не мои. Я вон там сейчас живу, под лоджиями, натащил матрасов и ящиков, — указал Сёмга на девятиэтажный дом. — У них там, соседей сверху, под балконами заросли из травы и кустов, они не убирают, дикий сад, считай. Пойдем, если ночевать негде. Только тихо сидеть, чтобы не услышали, я всё лето рассчитываю провести там. Они даже не догадываются, что я живу рядом с ними.
— Ну пойдем, — согласился Дракон, он в эту ночь из осторожности решил не возвращаться в квартиру, которую снимал, — Только не предлагай мне ничего, у тебя ничего нет.
***
Когда в квартире, где ты живешь, тебя ждёт засада, то матрас под лоджией на теплом асфальте — вполне подходящее убежище. Дракон любил спать на открытом балконе, раньше бывало, и в телеге с сеном. Звёзды ночью всем одинаково ярко светят.
Дракон пришёл не с пустыми руками. Сёмга в прошлый раз распространялся об абсенте и его влиянии на творчество импрессионистов. Дракон принёс по случаю бутылку настоящего абсента. Поставил её под лоджию. К его удивлению, на матрасах расположился другой человек.
— Сёмга? — переспросил он, — так его какие-то отморозки забили. Их сейчас ищут. Они выложили ролик в Интернет.
— А, — ответил Дракон.
— Он говорил, что ты его друг, — сказал наследник Сёмги.
— Нет, я его квартирант в некотором роде, — ответил Дракон.
— Он говорил, что ты его защитишь.
— С чего бы это? Он не выкупил свою жизнь. Нечем было, — объяснил Дракон.
— Хотя бы накажешь этих?
— Я? — удивился Дракон, — они хищники, как и я. Сам говоришь, их ищут. Почему его Сёмгой звали? — спросил Дракон перед тем, как уйти, — я так и не узнал.
— И я не узнал. Может, сёмгу любил.
— Может, — согласился Дракон.
Над рекой у неба был оранжевый оттенок от неона рекламы и подсветки зданий. По трассе проезжали редкие машины. Город остывал, и бормотал перед сном, что-то вздыхало где-то, шуршало, постукивало, скребло, точно ворочался огромный зверь перед тем, как улечься и замереть. Шаги Дракона по асфальту набережной как раз относились к таким звукам. Он шёл к мосту. Влажный воздух приятно холодил лицо. Шумела вода в гребенке. Фигуру человека он увидел издалека, похоже, женщина. Судя по тому, что она перелезла через перила, надумала топиться. Но дело это, видимо, было для неё внове, и она никак не могла решиться. Шум воды, идущей через гребенку, становился сильнее. Дракону, когда он подошёл к девушке, пришлось повысить голос, перекрыть шум воды.
— Дай мне, — сказал он.
— Что? — оглянулась она, и казалось, совсем не испугалась, а даже обрадовалась.
— Цепочка у тебя с кулоном. Ты всё равно прыгать собралась. Зачем тебе цепочка?
— Это его. Он подарил, — сказала она.
— Прыгаешь ты тоже из-за него? Вода холодная.
— И что? — спросила она.
— Не обязательно прыгать.
— Как это?
— Отдашь? Хорошо. Нет ли у тебя вещи, с которой ты могла бы расстаться без сожаления? Кроме жизни, конечно.
— Вот, — она начала снимать цепочку.
— Держись, здесь скользко всё-таки, — сказал Дракон.
Она отдала ему то, что он просил. В тот же момент она перестала чувствовать любовь, горе, боль, — остался один только страх перед высотой и водой. Она держалась за перила и боялась двинуться.
— Помогите, — сказала она и сама не услышала своего голоса в шуме воды.
— Ещё чего, — сказал Дракон, — ты сама туда залезла. Сама и выбирайся.
— Помогите.
— Кричи громче, посоветовал он.
— Помогите.
Как раз мимо проходил наряд полиции. Они говорили о том, что с этого моста начали прыгать. Полицейские и услышали её слабый крик. Перетащили девушку за перила. Отвезли в больницу. Один из спасателей потом пришёл её проведать, принёс апельсины.
— Здорово, — сказала она, — только знаешь, я не влюблюсь никогда.
— Почему? — удивился парень.
— Тот человек, он и не человек, он дракон, у него желтые глаза и лицо ящера, он у меня цепочку забрал, а вместе с ней чувства.
— Жаль девчонку, действительно свихнулась, — рассказывал потом напарнику полицейский.
«Может, и влюблюсь», — думала она, поедая апельсины.
***
Дракон отнёс цепочку Хроносу.
— На ней убийство, — поморщившись, сказал Хронос, — Четверо. Молодые. Бомжа.
Дракон поднял бровь.
— Я сниму с цепочки, конечно, всё, что можно. Смесь какая-то гремучая получится, не ручаюсь. Боль, переломы, огонь.
— Огонь? — удивился Дракон, — надо же, какой выдумщик.
— Да, белокурый, крепкий парень, зажигалкой подпалил одежду. Один из слоев на цепочке — любовь девушки. Ей вообще повезло, что он её бросил. К четвергу сделаю, но что-то жуткое получится. Мандрагора любитель подобного. Ему можно предложить.
— Не надо ничего делать, — отказался Дракон.
— Почему?
— Вернуть вещь владельцу надо.
***
— Не одолжишь наряд? — спросил Дракон у приятеля Сёмги, благо, знал, где его найти.
— Наряд? — пьяно щурился бомж.
— Прикид, лук, как сейчас говорят, — настаивал Дракон, — нет ли у тебя вещи, ненужной? С которой расстанешься без сожаления?
— Выменять что ли хочешь?
— Нет. Отдай одежду.
— Возьми, пожалуйста, — бомж остался в одних трусах.
— Трусы можешь оставить.
Дракон перекинул вещи бомжа через локоть и удалился, помахивая зонтом. Бомж пошёл на помойку. Надо же где-то другую одежду добыть. Люди часто выносят к мусорным бакам-то, что им не нужно. Можно даже выбрать. Пиджак. Штанов нет. Он надел пиджак. Тесноват в плечах. В кармане что-то, свернутое трубочкой. Достал. Деньги. Много. Живём, сказал бомж, гуляем.
***
По улице шёл бомж, помахивая зонтом. Бомж уже обошёл несколько питейных заведений, разыскивая своих знакомцев, четверых. Один смазливый, белокурый, с короткой стрижкой, расспрашивал он. Ему отвечали, что нет, таких сегодня не видели. Но бомж не терял надежды, а упорство, как известно, вознаграждается. Надо же, удивился бомж, так и ходят вчетвером. Возможно, если бы бомж с зонтом уклонился от встречи, то они прошли бы своей дорогой, но он двигался неторопливо, шел посередине тротуара, будто вымерял её линейкой. Столкновение было неизбежно, тем более, что один из четверых обладал определенным опытом.
— Мы уже одного так приласкали, — сказал крепкий белокурый парень.
Он ударил бомжа в грудь. Удивился, что тело того было не мягким, податливым, а твердым, стальным, — кулак зашиб. Второй раз как-то не захотелось бить.
— Ты кое-что потерял, — сказал бомж, — вот, возьми, — он протянул цепочку.
— Моя, — согласился белокурый, — где взял?
— Девчонка перед тем, как с моста прыгнуть, повесила на замок, знаешь, какие влюбленные вешают на перила?
— Ну и дура, — сказал белокурый.
— Дура, — согласился бомж с зонтом.
Парень взял цепочку. Надел на шею. Дракон отвернулся, ничего интересного он не ожидал увидеть.
***
Слышишь, рассказывают, что обидчик Сёмги сгорел. Да ну? Точно. Самовозгорание. Говорят, такое случается. Случается, случается. Слушай, давай я тебе подарю шейный платок. У тебя деньги есть, пошёл бы купил нормальную одежду. Я на помойке привычный одеваться, я там подбираю гардеробчик. Вот, к твоему зонту подойдет шейный платок. Это не твоя вещь. Ну возьми хоть что-нибудь. У тебя ничего твоего нет.