Злата помнила себя с самого раннего детства. В её памяти сохранились некоторые моменты проведённые с отцом еще до его исчезновения. Она хорошо помнила, как он выглядел. Но постоянно просила мать, чтобы та рассказывала о нём.
И Зоя рассказывала изо дня в день одно и то же. Злата после рассказов матери чувствовала, что отец как будто рядом. И ей становилось спокойнее. Но тоска по нему не прошла, кажется, до сих пор.
Когда он вернулся, Злате стало казаться, что она перестала быть его ЗолОтом, и в её сердце закралась обида на отца. Злата, видя, как страдает мать, даже в какой-то момент его возненавидела. Она не могла простить его за Катю и её брата.
Когда отец играл со своим Янеком, брал его на руки, Злате было не по себе. Она видела в глазах отца любовь гораздо сильнее той, что чувствовала по отношению к себе.
С возрастом нелюбовь к Кате выросла во что-то страшное, неуправляемое. А когда Иван, её любимый брат, стал мужем Кати, Злата даже хотела утопиться. Она оставила записку, где во всех подробностях расписала, почему она это сделала.
Писала размашистым почерком, хотела, чтобы и по нему догадались, как ей было плохо. А потом лила слёзы над своей прощальной запиской. И так была погружена в своё несчастье, что не заметила, как в комнату вошёл отец.
Он подошёл сзади, положил ей руки на плечи и нежно спросил:
— Кто обидел мою девочку?
От этого голоса, от прикосновения Злата зарыдала ещё сильнее. Янек увидел первые строчки и сильно сжал дочь за плечи, она взвизгнула. Он схватил письмо. Не хотел читать, но глаза сами начали перебегать со строки на строку.
«Дорогие мама и папа… Прощайте…», — Янек был в ярости от этих слов. После того, как отец больно сжал плечи, Злата притихла.
Янек прочитал, порвал на мелкие кусочки.
Никогда ещё Злата не видела его таким. Он сел напротив и устремил на дочь свой свирепый взгляд. Молчал. И она молчала. Янек даже не моргал, смотрел пристально, не сводил с дочери глаз. Он просто приковал её своим взглядом так сильно, что она и сама боялась моргнуть.
Потом Янек встал.
— Пойдём, — сказал он.
— Куда? — испуганно спросила Злата. — Пожалуйста, не говори маме.
— Не скажу, я же люблю её. Как я могу сказать ей о том, что через полчаса её дочери не будет на этом свете?
Янек схватил Злату за руку и потащил за собой.
Прохладный осенний день тотчас обдал Злату холодом.
Янек был одет в тонкую рубашку, которая парусила на ветру, и Злате казалось, что это не ветер надувает рубашку, а злость, которая переполняла в тот момент её отца.
Она сама дрожала от холода, а он этого холода словно не чувствовал. Продолжал тянуть Злату за руку. Подошли к Дону.
Неспокойные волны облизывали берег, утаскивали за собой песок, словно похищали что-то ценное и старались стремительно скрыться, чтобы остаться незамеченными. А потом вновь и вновь возвращались.
Янек отпустил дочь. Пока она была занята магическим действом волн, не заметила, как отец снял с себя рубаху и штаны. Когда увидела его раздетым, сначала залюбовалась его сильными руками. Захотелось, чтобы он поднял её как в детстве и подкинул высоко-высоко, а потом поймал её смеющуюся и подкинул опять.
И вдруг Злата испугалась. Её глаза наполнились ужасом, когда отец, пятясь назад стал приближаться к воде.
— Скажешь маме, что я утонул, — сказал Янек и ускорил шаг. — Мы просто поменяемся с тобой местами. Я ведь не могу так сказать своей любимой Зое про тебя. А ты, раз решилась на такой шаг, то значит ты смелая.
Янек вдруг остановился. Волны уже облизывали его ноги, а он как будто не чувствовал ледяную воду, продолжал:
— А я вот сейчас подумал, почему я не сделал этого раньше, когда в ссылку попал? Вам же всё равно сказали, что меня расстреляли. Спасибо дочь, ты открыла мне глаза. И не было бы тогда Кати, Янека, Саши, Лёши…
Злата бросилась к отцу, упала к нему в ноги, схватила его.
— Папа, папочка, я прошу тебя, не делай этого. Я же люблю тебя, и мама любит.
— Любишь, говоришь… — Злата так сильно вцепилась в его ноги, что он даже не мог сделать шаг назад. — Это ты от большой любви к нам решилась на такое? Судя по твоему письму, я виноват во всём. Так избавь себя от меня… Может быть вам всем станет легче?
Янек резко выдернул ногу из рук дочери, потом другую и зашагал в воду.
Злата, рыдая побежала за ним. Вода была уже по пояс, когда Злата упала в обморок. Янек подхватил её и стал выходить из воды. Положил на речной песок, побил её по щекам.
Не испугался, не запаниковал. Она была жива, просто от испуга упала в обморок. Он не хотел уйти в воду навечно, он хотел, чтобы дочь поняла, что чувствовал бы он, если бы Злата осуществила свой план.
Дочь пока не приходила в себя. Янек быстро оделся. Взял Злату на руки и понёс домой. Только на пути к дому понял, как сильно он замёрз. Но окоченевшие руки всё ещё были сильными. Они несли одного из самых дорогих Янеку людей, его первую рождённую дочь, его Злату, его ЗолОто.
Продолжение тут
Повесть "Святой Пётр" тут (новая повесть, публикуется ежедневно в 14:00)