Глава 21.
Утро пробудилось раньше Ольги Петровны, но ненамного щебетом воробьёв на перилах балкона её номера. Накануне они вечером чирикали у окна, а потом летали туда-сюда. Вчера она думала, что противный мелкий дождь останется навсегда, но вот утро и о дожде забыто. И господствует солнце.
- Пора вставать, — сказала себе она, — теперь пора нагонять упущенное и всё оставить на потом: завтрак и даже душ. Сейчас умыться и на море. Дышать и дышать этим прекрасным воздухом.
Неожиданно потемнело небо, подул ветер. Вначале несильно, а потом принялся крутить пожухлую листву, поднимая её вверх. Воздух наполнил её номер свежестью и влагой.
Оля встала, закуталась в одеяло и подошла закрыть окно, как тут же на карниз окна упали первые капли дождя. Она стояла у окна и не решалась его прикрыть, а только глубоко вдыхала морской воздух. Она как завороженная смотрела, как первые капли шлёпались на асфальтовые дорожки под окном. Цветы на клумбах дрожали, стараясь прижаться плотнее к земле, что бы спрятаться от порывов ветра и капель дождя. Потом дождь усилился, стал обильно поливать молодую траву, деревья с молодыми листиками. Свежий ветер рвался в открытые окна. Ольге было радостно и легко от майского дождя, предчувствуя прекрасный вечер, словно сегодня у неё, как в детстве день рождения.
Ольга закрыла окно и направилась в ванную комнату, там она поприветствовала зеркало и стала в кабинку под душ.
Она осознавала, что, заварив эту «кашу», вряд ли сможет потом всё вернуть назад. Её переполняла готовность, только она не знала на что. Она себе не могла сознаться, что решила делать сегодня только то, что ей хочется. Когда всю жизнь фантазируешь и вот они перед тобой эти руки, которые ты страстно желала и как от них отказаться. Как отказаться от того самого, от которого коленки трясутся как в юности. Пусть он не красавиц, но он тот, о котором я всю жизнь мечтала.
И тут она поняла, что необходимость выбора у неё отпала, и теперь казался абсурдным выяснять, что ей делать?
Она всю жизнь купалась в нежности мужа, жалости и доброте, сейчас она не испытывала ни малейших угрызений совести. У её Вити непростой характер и ей приходилось ломать свою свободную жизнь, а как ей хочется, что бы её кто-то обнял и пожалел, в конце концов, она достойна любви. Сейчас она себя чувствовала почти святой. Её щёки горели.
- В то утро на меня, что-то нашло. Витя уехал, оставив меня одну и то ли из-за погоды, то ли из-за навалившегося одиночества, — рассуждала Оля, наслаждаясь на кухне утренним чаем, — мне было плохо на сердце. Всё бесило, даже любимая квартира.
Она испытывала гнетущую расслабленность. Ей, даже на время показалось, что она никому не нужна и от этого ей стало ещё паршивее.
- Нет в жизни большей радости, — стоя перед зеркалом и вытираясь полотенцем после душа, прошептала она, — чем знать, что самостоятельно дышишь и проживаешь, хоть один, но твой вечер, тот короткий срок, что отпущен нам жизнью.
- Ответственность, от неё у нас все беды. – Рассуждала Ольга Петровна, просушивая свои волосы феном. - Почему только теперь я поняла, что только легкомыслию мы признательны лучшим, что в нас есть, — жизнерадостным настроением, даже своим бездействием и поэтому не доставляем хлопот соседям и благодаря этому сами должны жить на полную катушку: любить и блаженствовать под солнышком.