Как ни странно, Марина проспала до утра и проснулась, когда мама уже приготовила завтрак и тихонько позвала дочь по имени. Девочка вскинулась, но увидев мирно стоящую у стола мать, успокоилась и пошла умываться.
Умытая, одетая и уже причесанная, с опрятным хвостиком пышных, но не очень длинных волос, девочка появилась на кухне и села за стол.
- Почему Максика не разбудишь? - Спросила Марина маму.
- Пусть поспит, сегодня из дома выйдем на полчаса позже, меня соседка Лариса обещала подбросить до работы, так что успею отвести его в садик, - мама улыбнулась, - а ты как, нормально поспала?
- Вообще не просыпалась. Если бы ты, мама, меня не разбудила, опоздала бы на урок. А у тебя как голова? Сегодня не болит? - Девочка не спеша ела кашу с хлебом с маслом и запивала чаем с молоком и сахаром, расспрашивая о самочувствии маму. Она так любила такой чай, что не могла пить по-другому.
- Нет, все нормально, - кажется, у мамы, действительно, сегодня с утра голова не болела.
Наконец, наевшись и допив свой чай, Марина поблагодарила и пошла одеваться. Чай не май месяц, а конец октября, на улицу без теплой куртки и шапки уже нельзя. Дочь из прихожей громким шепотом крикнула матери:
- Я пошла, мама! - проверила в карманах перчатки, взяла сменную обувь и вышла на улицу.
Марина училась в пятом классе, ей недавно исполнилось двенадцать. Она была в детстве активной, любознательной, шумной девочкой, которая любила побегать, потанцевать, громко и заразительно смеяться. Но после переезда к дяде Вите от всех этих качеств, кажется, осталась только любознательность. Дома нельзя было шуметь, громко разговаривать, смеяться, плакать, бегать, играть в шумные игры. И они привыкли с Максом, что дома надо вести себя тихо, чтобы не мешать Виктору. А постепенно такое поведение закрепилось у них, и стало чертой характера. Теперь, если надо было на физкультуре играть в спортивные или подвижные игры с беготней, криками, Марина чувствовала себя не в своей тарелке, будто всегда ожидала окрика.
После шестого урока девочка пошла домой. Она шла по тротуару, и мечтала, как вырастет, выучится, устроится на очень хорошую работу и купит квартиру. И заберет к себе от отчима и маму, и братишку. Вся в таких мыслях она стояла на светофоре и смотрела на проезжающие мимо автомобили. Вдруг с противоположной стороны дороги с тротуара на проезжую часть метнулась собака, прямо под машины. Послышались визги тормозов машин, спешно пытающихся уйти от столкновения с животным.
- Нет! - Крикнула Марина будто в трансе, обе руки выставив перед собой ладонями вперед. Собака попятилась задом к тротуару и благополучно села там. Машины, остановившиеся, и, к счастью, не задевшие друг друга, медленно проехали вперед, набирая скорость. Марина, будто во сне шагнула вместе со всеми на дорогу, прошла перекресток и сказала, собаке, которая сидела на тротуаре не шелохнувшись:
- Ты меня напугал, нельзя на красный переходить дорогу! - Животное жалобно проскулило ей, как будто поняло. Марина решила перевести собаку через дорогу, и дотронувшись до головы пса, скомандовала:
- Рядом! - Пес послушно встал рядом. Когда еще раз загорелся зеленый на светофоре, девочка и собака перешли дорогу. Опустившись на корточки и посмотрев собаке прямо в глаза, Марина сказала:
- Иди, но больше на красный не переходи. Иди с людьми! Когда люди стоят, ты тоже стой!
Марина медленно шла и размышляла о том, что же это было: это она заставила собаку попятиться на тротуар с дороги, или все-таки просто придумывает такое? Дойдя до дома, и, так и не разобравшись в вопросе, который ее так мучал, девочка зашла в подъезд и тихо поднялась к квартире, в которую ей совсем не хотелось входить. Но на улице было холодно, и еще, хотелось любимого чаю с молоком и сахаром и круассанами, которые вчера купила мама и убрала в шкаф. Дома никого не должно было быть. Отчим обычно приходил полшестого, а мама с Максиком - полседьмого. Марина предвкушала отдых и погружение в придуманный автором фэнтезийный мир в книге. Она как раз начала читать вторую книгу "Гарри Поттера".
Ключ в замке повернулся бесшумно. Девочка вошла в прихожую, сняла куртку, обувь, шапку и прошла в зал. И тут сзади нее в прихожей что-то стукнулось об шкаф. Что-то, а это оказался отчим, громко матюгнулось. Марина от испуга дернулась всем телом.
- Ты че так рано? - дядя Виктор появился в дверях и сонным взглядом оглядел девочку.
- После шестого урока пришла, сегодня художки нет, завтра, - ответила Марина. И попыталась, не задевая отчима в дверях, выскользнуть из комнаты. - Чай попью и за уроки сяду.
-А ну-ка, стой! - дядя Витя схватил ее за плечо и повернул к себе. - Что-то ты в последнее время слишком борзая стала, огрызаешься, не слушаешь, че тебе говорят. Я уже давно не учил тебя уму-разуму!
Внутри девочки от этих слов все застыло. Опять будет бить, поняла она. И хорошо, что только бить, замелькало в мозгах. Отчим бил ее всегда ладонями через одежду наотмашь, всегда без свидетелей, и всегда без следов. Удары были, обычно, тяжелые, болезненные и очень обидные: в спину, в плечи, ниже спины, в затылок. И пугал, что если девочка расскажет о побоях матери, Виктор их всех изобьет до смерти, даже Максика: "Бей своих, чтоб чужие боялись", - повторял в такие моменты отчим.
Марина подумала со страхом и со страстью: "Пусть бы тебя машина сбила, ненормальный! Пусть ты умрешь вместо той собаки!!! Ты нам никто, ты зверь, ты хуже всех", - внутри своих мыслей неистовствовала она, ничем не выдавая бушующий океан эмоций, все так же стоя рядом с отчимом. Видимо, мужчине стало неинтересно издеваться над несопротивляющейся жертвой, он сильно, до боли сжал девочке плечо, поддал ногой сзади и отпустил. Марина на подкашивающихся ногах прошла на кухню, поставила чайник, разогрела еду. Она знала, если сейчас не позовет к столу дядю Витю, он с новой силой возьмется за нее. Накрыв на стол, девочка пошла в спальню звать отчима.
-Дядя Витя, все готово, идемте кушать, - позвала она, немного приоткрыв дверь. И сразу отошла обратно, испугавшись, что тот прикажет войти. На кухне села за стол, начала торопливо есть и пить, стремясь закончить обед до прихода мужчины на кухню. Она успела даже помыть свою тарелку и чашку, когда вошел Виктор. Он подошел к падчерице у раковины, с силой хлопнул ее ниже поясницы, и сказал:
-Я щас поем, потом тобой займусь. - "Сдохни! - подумала Марина с ненавистью. - Ненавижу!"
Она вышла как будто в зал, а сама тихо взяла куртку с шапкой, нацепила дежурные большие растоптанные угги на ноги и, стараясь не издать ни звука, открыла замок и выскользнула за дверь. Не чуя ног побежала девочка вниз, на ходу надевая куртку и шапку. "Боже, Боженька, спаси меня!" - беспрестанно про себя повторяла Марина. Выскочив на улицу, быстро пошла к остановке. Стоя на светофоре, ждала зеленый, чтобы перейти на другую сторону. Автобус, который едет до тети мамы, показался на дороге. Девочка с нетерпением перешла перекресток и направилась к остановке автобуса, когда вспомнила, что денег с собой не взяла. Она остановилась в нерешительности, не зная что делать. Подумала, что может, тихонько зайдет только в прихожую и поищет в тумбочке тридцать рублей на автобус. Марина не смогла бы себя заставить пройти в зал, чтобы добраться до рюкзака, где были и транспортная карта, и заначка денег в триста рублей, собранная из сэкономленных карманных денег, которые каждую неделю давала ей мама. Но вдруг она увидела Виктора, который широкими шагами быстро приближался к перекрестку, собираясь перейти дорогу. Он тоже уже увидел Марину, лицо его осветилось мрачным торжеством. Девочка смотрела на отчима с первобытным ужасом. Хотя между ними было не менее двадцати метров, Марина смотрела и видела глаза отчима, как будто он стоял в метре от нее. Так, глядя ему в глаза, она до боли сжала кулаки и громко повторила то, что плескалось у нее в мыслях и в эмоциях:
- Тебя нет! Нет тебя!!!
Отчим шагнул в дорогу, будто его тянули на аркане танком, покачиваясь и неотвратимо. Автомобиль, спешащий на последние секунды разрешающего сигнала проехать перекресток, затормозил с визгом, водитель на последней секунде сумел повернуть руль, чудом не наехав на внезапно рухнувшего на асфальт человека. Все люди, стоящие рядом на светофоре, разом закричали от ужаса. Зрелище было кошмарным. Водитель автомобиля, остановившийся посреди перекрестка, и еще несколько человек нагнулись над телом мужчины, погибшим так нелепо.
Никто никакого внимания на девочку, замершую на тротуаре на противоположной стороне, не обратил. Она не смотрела на лежащего на асфальте отчима. Марина не видела со своего места, что машина его не задела, но она знала это. Она смотрела на водителя, который склонился над умершим, и повторяла про себя: "Ты не виноват! Виновата я!"
Очень быстро подъехали машины скорой и ГАИ, тогда девочка подошла к собравшимся и громко сказала: "Это мой отчим. Я видела, как он упал на дорогу. Он был пьяным и качался". Один врач из Скорой расспросил ее о личности погибшего, потом передал на попечение полицейских. Девочка слово в слово повторила свои слова: "Я видела, как он упал. Я стояла на той стороне улицы".
Свидетелей происшествия оказалось немало. Полицейские опросили их, заполнили протоколы и людей отпустили. У автомобиля, чуть не задевшего упавшего на дорогу мужчину, был видеорегистратор, который все записал. Запись изъяли полицейские.
Марина ничего не чувствовала. Все чувства внутри нее были заморожены, и просто повторяла про себя: "Я виновата. Но мне его не жалко".
Вечером, когда мама пришла из морга, куда увезли тело ее мужа, Тамара спросила свою дочь:
-А ты-то что там делала, доча?
Марина молча обняла маму и заплакала. Со слезами из нее вытекали вина, стыд перед мамой, ненависть на отчима, страх за семью. Она знала, что так нельзя было, но и понимала, что больше это не могло продолжаться. "Больше никогда! - сказала она маме, лежа на лицом на ее плече. - Мама, я люблю тебя, я люблю Максика". Мальчик, ничего еще не знающий о смерти отца и тихо сидевший в углу с кубиками лего, услышав свое имя, подошел к своим родным, пролез между ними на колени к матери, и тоже заплакал. Марина не знала, что это было с отчимом, может, просто пришло Виктору время умереть, но ее не покидало ощущение, что это она! Как-то смогла... И ей было страшно от самой себя...
Вот так была сломана еще одна судьба: девочке предстояло жить с этим грузом, о которой она не смогла бы рассказать даже матери.
Когда было готово заключение экспертов-криминалистов, выяснилось, что пьяный Виктор к моменту столкновения с асфальтом был мертв. Он умер от острой сердечной недостаточности, от остановки сердца.
Родственники Виктора потребовали, чтобы Тамара с детьми освободили жилплощадь. Но, так как Максим является наследником первой очереди, у них не вышло выгнать жену и сына Виктора из квартиры.
Уважаемые читатели! В некоторых семьях дети очень страдают. Этот рассказ - напоминание о людях, которые вынуждены жить в нечеловеческих условиях психологического или физического насилия.
Можно ещё почитать: